Страница 17 из 24
— А ты забавная… — едва слышно проговорил он. И иронично добавил: — Позвольте подправить вам бурку, Миледи. Качественная текстура. Испорченная не до конца, — заметил он, коснувшись моих косматых прядей.
— Испорченная? Чем же? Вашим шампунем?
— Вашими недальновидными манипуляциями с их цветом. Но оставим пока это. Обещаю дать вам возможность объясниться. Позже. А пока важно модифицировать бурку в хиджаб.
Мне очень хотелось возразить, что ничего объяснять не намерена, но незнакомые слова затребовали внимания — привычка с детства.
— И чем же они отличаются?
— Хиджаб не скрывает лица.
— А у вас глубокие познания в этом вопросе!
— Не то, чтобы очень, но…
— Что «но»? — не сдавалась я, нервно отбрасывая непослушные волосы назад.
— Аккуратнее! Вы спутаете их окончательно… — Мои руки перехватили и опустили вдоль туловища. И заявили: — Займитесь лучше воротом своего наряда. Вы снова его распахнули.
— Что! Я же ничего не вижу! — проворчала я. И, вслепую нащупав «разбежавшиеся» полы халата, снова скрестила их на груди.
— Аль момент, Миледи! — Кирилл Андреевич ловко, явно со знанием дела распутывал накренившееся на глаза «гнездо» из моих спутанных волос и приговаривал: — Хиджаб для вас сейчас предпочтительнее, Миледи… Чисто с практической точки зрения.
— Почему? — Получив возможность созерцать своего собеседника, я воззрилась на его, почему-то довольное лицо.
— В нем легче ориентироваться в пространстве. Придет время ужина и вам нужно будет как-то добраться до стола. Или мне снова транспортировать вас до места назначения?
— Зачем вы так! Я умею ходить! — обиженно воскликнула я и, сердито отбросив назад самую капризную прядь, рванула с постели и отлетела к окну. Прижавшись лбом к холодному стеклу, почувствовала, что охватившее меня разгоряченное напряжение, наконец, отпускает. А обида на собственную неуклюжесть — рассеивается. Щеки горели уже не так сильно, а ошалевшие мурашки — притихли.
Но поселившаяся было во мне успокоенность полетела коту под хвост, стоило только послышаться слабому хрусту кожаной обивки кресла, а затем — едва уловимым шагам. Орлов приближался ко мне. Неспешно, но неотвратимо. Как хищник, настигающий свою добычу, не оставляя у той и тени сомнения в своей участи.
Глава 11 Лорд
«Но, как! Как же можно быть такой неуклюжей⁈ — мысленно ругала я себя, прислонившись лбом к холодному стеклу окна. — Неудивительно, что он надо мной надсмехается!»
Кирилл Андреевич стоял у меня за спиной. Так близко… Почти вплотную. Я затылком ощущала его дыхание. Размеренное. Спокойное. Его цепкие пальцы проникли в самую гущу моих влажных спутанных прядей и принялись терпеливо распутывать локон за локоном, проводя по ним пальцами, словно гребнем. Гибким массивным гребнем с длинными редкими зубьями. Упругие округлые «кончики» этих «зубьев» неспешно вели от макушки до талии, терпеливо отделяя прядь за прядью. Не дергая, а деликатно разравнивая спутанные волосы и позволяя им прохладным каскадом снова опускаться на спину.
Вот его пальцы коснулись кожи и разбудили табун моих неугомонных мурашек. Ошалелые, они понеслись во все стороны, как угорелые, сбивая друг дружку с ног.
«То есть с „лапок“ или что там у них имеется?..» — образно рассуждала в мыслях. Они текли вяло, нерационально. Я таяла от размеренных движений неутомимых пальцев, казавшихся мне абсолютно вездесущими и на редкость настойчивыми. Чуть откинув голову назад, я позволила продолжаться этой сладкой пытке. А в голове негромко «журчал» голос Предсказательницы из сквера. Ее слова, сказанные морозным пятничным утром, прокручивались, словно запись автоответчика на повторе:
«Локоны твои точно не оставят его равнодушным…»
— Зачем волосы обесцветила? — из-за спины послышался негромкий голос моего «массажиста».
— Закрепила результат, — объяснила я, заслышав тихий короткий смешок моего соблазнителя.
«Что его вызвало? — задумалась я, — Томность в голосе, которую мне не удалось скрыть? Или мой ответ?» Но додумать мне не позволили.
— По результату — не понял. Разъясни! — негромко, но настойчиво откликнулись из-за спины, продолжая колдовать над моими волосами.
Эта «экзекуция» лишала сил. В ногах проснулась легкая слабость. Мурашки продолжали неистовствовать и теперь будоражили не только кожу головы и шеи. Они были повсюду, даже на кончиках пальцев рук и ног. Желания что-либо говорить не находилось от слова совсем, но мой собеседник ждал пояснений.
— Закрепила результат… выигранного у деда спора…
— В чем его суть? — прозвучал следующий вопрос «экзекутора».
— Дед хотел, чтобы я ездила в универ… из дома, — объясняла я. Медленно. С придыханием, которого не удавалось скрыть, как ни старалась. — А я… хотела жить… в общаге.
— Зачем?
— Хотела ощутить свободу, — проговорила я, лениво пожав плечами, чтобы хоть как-то притормозить «гонки» мурашек «по вертикали». Они отчаянно мешали связно мыслить. Помолчав, я зачем-то спросила: — Вам не нравится?
— Свобода? — в голосе Кирилла Андреевича послышалась усмешка.
— Цвет волос, — лениво уточнила я, и осеклась:
«Боже! Зачем я спросила. И кто меня за язык тянул?»
«Расчесывание гребнем» прекратилось. Касания пальцев к коже — тоже. Мои шальные «партизанки», уставшие от бешенных гонок, угомонились.
— Исчез эффект штучности, — немного разочарованно ответили мне, невесомо пропуская локоны сквозь пальцы.
— То есть?
— Стала как все.
— А вот Лорду понравилось! — гордо заявила я, почему-то расстроившись его ответом.
— Твоему псу?
— Да. Знаете, как он прыгал, когда увидел меня новую!
— Так это он от шока, — послышалось из-за спины. Иронично так. Явно с ухмылкой.
— Ошибаетесь! — не сдавалась я, — Он за меня порадовался и поддержал! Потому что это мой самый верный друг!
— Друг, которого ты бросила? — негромко прозвучало в ответ.
— Я его не бросала! — тут же возмутилась я. И развернулась бы, чтобы взглянуть в лицо своего обвинителя, но мне не позволили, настойчиво обхватив плечи. — Вы как дед, честное слово! — выпалила я, вынужденно продолжая наблюдать за вальсом снежинок за окном.
— А в этом вопросе чем я тебе его напомнил? — уточнил Кирилл Андреевич, оставив мои волосы в покое.
— Так он заявил то же самое!
— И в чем он не прав?
— Да во всем! — не унималась я, перестав чувствовать на волосах его руки. Меня накрыло разочарованием. То ли от того, что «Экзекуция» прекратилась, то ли от того, что уже целых два человека не оценили мой новый образ.
«Да какая мне разница!» — мысленно воскликнула я, пытаясь внушить себе, что никакой. Но разница всё же была. Странно, но мне почему-то хотелось получить одобрение от моего нового старого знакомого. Почему — я не понимала. Может потому, что мама когда-то назвала его моим другом?
— А передай-ка мне ваш диалог. Желательно, дословно. Сможешь? — выдернули меня из безрадостных размышлений.
— Да раз плюнуть, как сказала бы Марья! — бравурно приняла я вызов.
— Тогда поехали! — оповестили меня и развернули к себе лицом.
— А зачем вам? — Я с подозрением взглянула в серьезное лицо напротив. — Тестируете мои способности, да?
— Можешь считать и так, — не стал он спорить. — Ну что, пройдешь тест?
— Да запросто! — усмехнулась я и привычно напрягла память. Поднаторевший в воспоминаниях мозг с радостью подбросил нужную информацию. Перед глазами вместо лица «тестировщика» стала постепенно вырисовываться моя комната. Она разрасталась, наливалась красками и объемом. И вот я уже вижу себя, стоящую напротив деда, и слышу его голос:
«А как же твой Лорд, Катерина? Ты его бросаешь?» — озвучиваю я его слова для Кирилла Андреевича.
«Ну зачем ты так, дед! Я же буду приезжать на выходные…»
«Собаке нужно постоянное внимание».
«Лабрадоры умные и всё понимают!»
«В том-то и дело! Он поймёт, что хозяйка его бросила».