Страница 34 из 50
Патрик смутился, потому что считал так же, как Стивен, впрочем, как и Арчи с Дарией. Он был глубоко обижен на отца. Неужели тот считает, что сын стал бы осуждать его за женитьбу на юной красотке? Хотя, что лукавить перед самим собой, конечно же, он осуждает отца, женившегося на девочке, младше его правнучек. Все это выглядит некрасиво и даже откровенно непристойно. Может, в этом и заключается основная причина разрыва, хотя отец вроде женился не так и давно, а встречаться с семьей прекратил почти десять лет назад.
Мысли быстро промелькнули в голове Макбрайда, но ни одна из них не ускользнула от Лаки, и она убежденно заявила, проникновенно глядя ему в глаза:
— В браке Бирна и в помине нет меркантильности, извращения или похоти. Поверь, они действительно любят друг друга. Его жена — моя лучшая подруга. Мы девять лет прожили в одной комнате, и все девять лет я слышала ее мысли о нем. Сначала наивные детские, затем восхищенные подростковые и, наконец, мысли влюбленной женщины. Именно, женщины, а не восторженной, наивной юной дурочки, влюбившейся в своего кумира. Бирн ведь не рок-звезда, чтобы быть кумиром. Его все боятся в Дармунде, боятся и уважают, но не влюбляются. Мариока не страдает геронтофилией, у нее нет комплекса отца и прочих фрейдовских заморочек. Как нет их и у Бирна. Он тоже не педофил и не маразматический козел, с обострившимся инстинктом на старости лет. Бирн не видит в ней девчонку, а Мариока в нем старика. Она для него любимая женщина, а он для нее единственный и неповторимый мужчина, и она не сопоставляет мужа со своим отцом. Я тебе точно говорю, потому что сама убедилась, что они две половины, родившиеся с разницей более шестидесяти лет. Но, к сожалению, этого не понять, и не только чужим, но и родным людям, да они и не хотят никому ничего объяснять, поэтому и живут очень уединенно. Родители Мариоки до сих пор не могут поверить, что их любимая девочка выбрала мужа на тридцать лет старше своего отца. Как не веришь и ты, что у юной жены нет своего личного денежного интереса в этом браке, и считаешь, что она ждет, не дождется, когда ее старый муж не покинет этот бренный мир.
Лаки негромко засмеялась, заметив виноватое выражение лица Патрика, практически так и думавшего.
— Ты даже не представляешь, как панически она боится его потерять, как трясется за его здоровье, уговаривая меньше работать, курить и пить виски. Бирн даже немного растерялся от ее одержимой заботливости, он ведь привык ни в чем себе не отказывать. Но, правда, быстро сообразил, на кого можно переключить большую часть внимания жены, — она хитро усмехнулась и подмигнула Патрику. — Через пару недель у тебя появится сестра.
— Ну, теперь-то я уже точно никогда не увижу отца, у него появится ребенок и новые радостные хлопоты, — обреченно произнес Патрик и недоуменно покачал головой. — Но он женился всего три года назад, а нас, свою старую семью, оставил намного раньше, ничего не объясняя, и это угнетает меня больше всего. Даже предположить не могу, что я сделал такое, что могло его рассердить или обидеть.
— Да не надо ничего предполагать. Все намного проще, — и Лаки развернула фотографию лицом к нему. — Бирн в жизни сейчас выглядит почти так же, как на этом снимке, ведь друиды стареют очень медленно. Лет до пятидесяти их внешность меняется, как и у обычных людей, а затем, время словно замедляет свой ход. Ты понимаешь, к чему я клоню, Патрик? — сочувственно спросила она у обескураженного старика. — На этой фотографии вас уже можно принять за братьев, с небольшой разницей в возрасте. А десять лет назад Бирн выглядел почти твоим ровесником.
Макбрайд согласно кивнул.
— Я тогда еще пошутил, сказав отцу, что он все молодеет с каждым годом, а оказалось, что я просто сказал ему правду. И ты думаешь, детка, что только из-за этого он перестал приезжать к нам? — удивился Патрик столь нелепой мысли. — Нет, я не могу в это поверить, это же какая-то ерунда.
— Угу, совсем ерунда, — иронично усмехнулась Лаки. — Интересно, чтобы ты стал отвечать своим многочисленным знакомым на вопросы, почему годы не берут твоего отца? Что он знает средство Макропулоса или владеет философским камнем? А может, что сошел с ума на старости лет и регулярно подтягивает лицо, как стареющая звезда Голливуда? Или твой сын Бернард, панически боящийся всего магического, будет легко общаться с дедушкой, который выглядит моложе его отца? А ты сам готов продолжать называть папой свою более молодую копию, не испытывая дискомфорта?
— Да-а, — задумчиво протянул Патрик, обдумывая ее слова. — Мне бы и в голову не пришли подобные мысли, детка, пока ты не озвучила их.
— Папочка, а ты, ведь, наверняка, столкнулся с подобной проблемой? Ты уже неправдоподобно молодо выглядишь в роли отца двух великовозрастных шалопаев. Незнакомых людей скоро будет откровенно смешить их обращение «папа» и навевать совсем иные мысли о ваших отношениях. А твои знакомые начнут болтать, если еще не начали, что у тебя кризис среднего возраста, и ты впал в паранойю. Боясь старости начал делать пластические операции и скоро будешь выглядеть, как твои сыновья.
— Они уже болтают об этом, малышка, — громко засмеялся Антэн, вспоминая шушуканье за своей спиной в Торонто. — Кстати, Алан давно просек этот момент и называет меня отцом только наедине, а на публике обращается по имени. Меня поначалу это обижало, а потом я понял, что он правильно делает, чтобы не привлекать к нам излишнего внимания.
— Возможно, ты права, детка, и именно в этом заключается причина нашего отчуждения. Но все равно так жаль лишиться заботы и участия отца. Умом понимаешь, что сам уже дедушка, так сказать, патриарх семьи, но как приятно, когда знаешь, что кто-то заботится о тебе, и ты ему нужен. Ведь по большому счету, родительская любовь самая сильная и самая бескорыстная, и очень жаль ее терять, — тихо, почти шепотом, грустно сказал Патрик.
— А ты не потерял его любовь и заботу, — уверенно возразила Лаки. — Бирн всегда в курсе всех ваших событий и вмешивается, когда надо. Да-да-да, не сомневайся в этом. Когда у тебя два года назад был кризис из-за расточительности Бернарда, тебе ведь без лишних разговоров дали льготный кредит в банке? — с намеком приподняла она брови, а затем слегка усмехнулась. — Заодно немного и мозги прочистили сыночку. А полгода назад вновь ему напомнили, что не надо огорчать папу, это очень злит дедушку, — рассмеялась девушка.
Она взяла руку Патрика в свои ладони, недолго помолчала, и уже очень серьезно сказала:
— Ты увидишь Бирна в следующем году на свадьбе Алана. Вы с ним все обсудите и найдете компромисс, как и где вам лучше общаться.
— На свадьбе Алана? — заворожено переспросил Патрик, не веря услышанным словам. — Он все-таки простит нас?
— Конечно, простит, — без малейшего сомнения подтвердила Лаки, отпуская его руку. — Хотя тебя ему не за что прощать. Такая любовь не забывается, — кивнула она на фотографию деда с внуком. — Алан уже почувствовал себя братом Дарии, пройдет совсем немного времени, и он захочет стать Макбрайдом, а объединить всю семью решит на своей свадьбе, — девушка на мгновение задумалась и выдала: — Примерно в конце октября.
Глаза Патрика радостно вспыхнули, и он даже захлопал сжатыми в кулаки руками.
— Как ты сейчас меня обрадовала! Девочка моя, ты радуешь меня уже в четвертый раз. А сколько всего хорошего ты сделала для всех нас, у меня просто нет слов для благодарности. Мне так стыдно, что три года я ругал тебя и поносил на каждом углу, — он виновато посмотрел на нее и жалобно попросил: — Прости меня, пожалуйста, я же не знал, кто ты.
— Перестань меня благодарить, а тем более извиняться, – великодушно ответила Лаки. — Ничего особенного я не сделала. Немного приглядывала за вами, как просил Бирн, ну и немного вмешивалась, так, иногда. Ты не должен был знать обо мне, да и не узнал бы, если бы не тот случай, когда у тебя прихватило сердце. Тогда уже пришлось признаваться, иначе ты никогда не взял бы сомнительное зелье из рук еще более сомнительной особы.