Страница 33 из 50
— Я виноват перед тобой, сынок, — тихо сказал он. — Ты тоже вправе ненавидеть меня за все.
— За что мне тебя ненавидеть? — искренне удивился Антэн. — Во всех бедах я сам виноват. Жаль только, что и Лаки отвечает за мои прегрешения.
— Пойдем, сынок. Надо хоть как-то загладить свою вину перед внучкой. Она ведь позволит нам называть ее Лаки, как ты думаешь? — с нескрываемой надеждой посмотрел на сына Чед.
— Думаю, что да, папа, — успокоил его Антэн и подхватив под руку, повел к широкой лестнице, ведущей в дом.
Войдя в гостиную, они увидели мирную картину — Лаки в очень приукрашенном виде спокойно рассказывала Патрику о причине беспокойного поведения Зевса, быстро установленной ветеринаром, заверившем всех, что через неделю от ранки не останется и следа. Бетани слушала, поджав губы, а Патрик искренне радовался, что все обошлось, и пистолет не понадобился. Они с Бетани долго искали ключ, а затем никак не могли открыть сейф. Ключ застрял в замке и не двигался. Они так волновались, что возможно, пистолет крайне необходим в данной ситуации, хотя еще больше переживали, что Зевса могут пристрелить.
— Лаки помогла усмирить нашего Зевса, — гордо произнес Чед и вопросительно посмотрел на девушку. — Ты ведь позволишь нам всем называть тебя Лаки, внученька?
Увидел утвердительный кивок, Чед обрадовано улыбнулся и стал оживленно рассказывать, что оказывается, внучка хорошо знакома с Джеком Гарвудом и даже обучалась у него на курсах, что она очень любит лошадей и смогла быстро успокоить Зевса. И, вообще, она умница и хорошая девочка, за что он предлагает всем выпить вино, изготовленное на юге Франции, где семейство Бойеров испокон веков имеет собственные виноградники. Ради такого случая он сам выберет бутылку в винном погребе, не перепоручая столь важное дело дворецкому, и просит Бетани помочь ему разобрать мелкие надписи на этикетках.
Учитывая, что Чед имел прекрасное зрение, Бетани поняла, что муж хочет что-то сказать ей наедине, и с милой улыбкой извинившись перед всеми, поспешила за ним. Они вернулись только минут через двадцать с подозрительно покрасневшими глазами.
— Мы немного похозяйничали в ваше отсутствие, мэм, и попросили подать чай, — с вежливой улыбкой извинилась Лаки, разливая чай Патрику и Антэну.
Бетани, более эмоциональная, чем Чед, без всяких выкрутасов бросилась к Лаки, обняла ее за плечи и поцеловала в щеку, а затем с виноватым видом попросила: — Деточка, пожалуйста, зови меня бабушкой, а Чеда — дедушкой. И что, значит, похозяйничали? Ты можешь делать все, что хочешь, это ведь твой дом.
— Конечно, Лаки, ты у себя дома, — с воодушевлением подхватил Чед. — Это семейное гнездо Бойеров. Особняк построил еще мой прадед Бриндан Бойер для своих детей, внуков и правнуков. Жаль, что его портрет не сохранился в семейной галерее.
— Его портрет хранится в картинной галерее Дармунда, как и портреты предыдущих Бойеров, возглавлявших клан ирландских друидов, начиная с десятого века, — с легкой улыбкой заметила Лаки.
Она решила, что хватит притворяться и разыгрывать из себя вежливую и воспитанную девочку, так напомнившую родителям Антэна Линду Лаутензак, и так им не понравившуюся. Пусть тогда увидят настоящую Лаки Бойер, которая говорит и делает все, что считает нужным для себя, абсолютно не переживая о чужом мнении на этот счет.
— В ней находится и портрет нынешнего главы клана — Галларда Бойера, наследницей которого объявили меня. Так вы еще хотите, чтобы друидская колдунья называла вас бабушкой и дедушкой? — с заметной иронией спросила Лаки и загадочно прошептала: — Не боитесь?
— Конечно, не боимся и конечно, хотим, — в один голос неожиданно радостно закричали Чед и Бетани, немало удивив девушку реакцией на ее слова. Она даже бросила удивленный взгляд на отца, захохотавшего от души.
— Ты правильно заметил, Чед, — блестя глазами, оживленно сказала Бетани мужу. — Девочка удивительно похожа на нашего Галларда — тот же взгляд, цвет волос, интонация. Она даже брови приподняла, как он. Внученька, тебе когда-нибудь говорили, что в некоторых моментах ты удивительно похожа на прадедушку Галларда?
— Говорили, и не один раз, — холодно ответила Лаки. — Я и сама это знаю. Даже страшно иногда становится от того, что ощущаю себя его клоном.
— Но почему ты так этим недовольна? — вновь удивился Антэн странным отношениям Лаки с прадедом и ностальгически вздохнул. — Для меня дед был идеалом во всем. Я так мечтал походить на него, что сознательно копировал его походку, жесты, манеру общения с людьми. Но у меня это плохо получалось, а дед все замечал и подсмеивался надо мной, убеждая, что надо быть самим собой, хотя втайне был явно доволен таким стремлением внука.
— Вот и отлично, что тебе не удалось стать копией господина Галларда. Еще одного я, пожалуй, уже не выдержала бы.
— Но что ты такое говоришь о прадедушке, деточка? — удивилась Бетани. — Мой свекор замечательный человек, я любила его больше, чем родного отца. Он всегда был таким доброжелательным, все понимающим. А какое у него чувство юмора! Да вокруг него все искрилось от веселья. Когда он приезжал к нам — это был настоящий праздник. Жаль, что все прекратилось десять лет назад, как-то внезапно и непонятно, — уже совсем тихо и растерянно произнесла женщина.
— И что же произошло десять лет назад? — Антэн непонимающе посмотрел на родителей, а затем на Макбрайда. — Я так понимаю, что и Бирн перестал навещать тебя, дядя Патрик?
— Да, мой мальчик, — расстроено ответил тот и кивнул на Чеда с Бетани. — Сколько мы не говорили об этом, так ничего и не смогли понять. Нет, они не забыли нас окончательно, звонят несколько раз в год, но на все наши приглашения находят отговорки. Да мы уже и не приглашаем, понимая, что это бесполезно.
— Лаки, может, ты знаешь, что произошло десять лет назад и так повлияло на отношения отцов и сыновей, что полностью прекратило их? Или хотя бы догадываешься? — спросил огорченный Антэн и удрученно предположил: — Это из-за меня дед перестал общаться с отцом? Но почему через десять лет? И отчего тогда Бирн также поступил с сыном?
Девушка вздохнула, вновь подошла к камину, взяла фотографию, сделанную Антэном более двадцати лет назад, и вернулась с ней к столу. Все напряженно следили за каждым ее движением, ожидая ответы на свои вопросы.
Лаки села на свое место, еще раз внимательно посмотрела на фотографию и негромко сказала:
— За все годы моего знакомства с господином Галлардом я не видела его таким счастливым и радостно улыбающимся, поэтому не могу судить о его искрометном юморе.
И предупреждая вопросы отца, жестко объяснила, расставляя все по местам:
— Да, папа. Я обращаюсь к твоему деду, как принято обращаться к главе клана. И так же к нему отношусь. С уважением и твердым убеждением, что все его действия являются законом и не подлежат обсуждению, возражению или порицанию. Такие рамки поведения были установлены для меня с первого дня пребывания в Дармунде и действуют до настоящего времени. Поэтому комментировать поступки господина Галларда я не могу и не хочу, — не допускающим больше никаких вопросов тоном произнесла Лаки, окидывая взглядом притихших родственников, не ожидавших услышать от нее такого безапелляционного заявления.
Легкая теплая улыбка коснулась изысканно очерченных губ девушки, когда она обратилась к Патрику, а голос зазвучал доверительно и убежденно.
— Не надо гадать, что случилось десять лет назад, Патрик, и обижаться на Бирна, считая, что он забыл обо всех, как в этом уверенны Арчи и Дария. Или, что променял вас на свиристелку, став на старости лет похотливым козлом, как считает Стивен.