Страница 31 из 50
— А вот эта моя самая любимая, — раздался голос Антэна, тоже подошедшего к камину, чтобы поучаствовать в просмотре семейных фотографий, и дать родителям понять, что его дочь такой же член семьи. А заодно и поддержать Лаки, понимая, что она чувствует себя чужой в этом доме.
— Вы здесь такие счастливые, папа, — тихо сказал Антэн, сам фотографировавший в тот день Бирна и Галларда с сыновьями. В тот последний счастливый для него день, ведь следующий стал таким поворотным в его судьбе – отлученный от клана он навсегда покинул Дармунд.
— Как же это было давно, даже не верится, — грустно произнес Чед.
— А как поживает дед, все в хлопотах и заботах? До сих пор сердится на меня? Ты давно его видел? — с интересом спросил у отца Антэн, пытаясь разобраться в сложных отношениях Лаки с прадедом, не пожелавшим даже познакомить ее с бабушкой и дедушкой.
Отец ничего не сказал Антэну, лишь глубоко вздохнул. За него ответил Патрик.
— Пожалуй, на этот вопрос тебе сможет ответить только Лорен, — невесело усмехнулся он. — Она наверняка видела его не десять лет назад, как мы с Чедом.
Услышав эту фразу Чед встрепенулся и недоуменно посмотрел на Лаки, а та с легкой улыбкой спокойно заверила его:
— Я позавчера видела вашего отца, Чед. Он отлично выглядел, как, впрочем, и твой, Патрик.
Повернувшись к Майбрайду она мельком заметила, как широко распахнулись от удивления глаза ее деда. Но он ничего не успел спросить.
В гостиную ворвался молодой испуганный парень в джинсах и клетчатой рубашке и громко закричал:
— Мистер Бойер, сэр,я не знаю, что произошло с Зевсом, но, похоже, он взбесился и сейчас разнесет всю конюшню! Он ударил копытом Рика по голове. Я едва успел оттащить его в сторону, чтобы Зевс не затоптал.
— Все оставайтесь здесь! — выкрикнул Чед. — Я сейчас все выясню. Патрик, успокой Бетани, — привычно попросил он друга и немедля бросился из комнаты. За ним, еле поспевая, бежал взволнованный конюх.
Но добежав до конюшни, Чед заметил, что вместе с ним у нее оказались и Антэн с дочерью. Они ничего не успели сделать, как из конюшни выскочили еще два конюха и стали торопливо закрывать массивную двойную дверь.
— Он совсем взбесился, сэр! — закричал один из них. — Мы позвонили мистеру Гарвуду, он сказал, что будет минут через двадцать, но боюсь, мы не удержим Зевса! Он затопчет любого, кто приблизится к нему, а в конюшне еще два жеребенка на свободе. Сид не успел закрыть их в стойле.
Чед застонал от бессилия. Зевс был племенным жеребцом, гордостью его завода, известного своими лошадьми во всей Ирландии. А двух жеребят, родившихся от Зевса, только вчера доставили с соседней фермы для дальнейшего выращивания на основной конюшне. И сейчас внезапная вспышка буйства у жеребца грозила потерей, как минимум, трех лошадей. В пылу неистовства Зевс затопчет жеребят, да и себя может покалечить до такой степени, что его придется пристрелить. Вся надежда была только на знаменитого «лошадиного» доктора Гарвуда, славившегося своим почти волшебным умением найти подход к любой лошади. Все были уверены, что он знает особый язык, позволяющий ему говорить с животными. Но те двадцать минут, о которых сказал главный конюх, могут стать роковыми и для жеребца, и для других лошадей в конюшне. Чед слышал их многоголосое испуганное ржание. Не понимая причины возбуждения Зевса и видя его метания, они тоже могли начать крушить деревянные перегородки между стойлами. Ситуация была почти безвыходная. Все, что Чед мог предпринять, это только крепко запереть двери конюшни и попросить друга срочно принести его пистолет, хранившийся в сейфе дома, что он и сделал, раздавая короткие приказы конюхам и звоня по сотовому телефону Патрику.
Лаки и Антэн приблизились к запертым дверям конюшни и заглянули в единственное в стене небольшое окно. Конюшня была старинная, и ее освещение обеспечивалось окнами, расположенными по скату крыши. В небольшом окне многого не увидишь, но и того, что Лаки увидела, ей хватило для мгновенного принятия решение. Ее быстрый взгляд сказал Антэну, что она задумала. Он только успел отрицательно покачать головой и открыть рот для категорического запрета, как Лаки уже резко развернулась к Чеду и его конюхам и громко, повелительно приказала:
— Всем быстро отойти от конюшни на несколько метров! И не подходить к ней!
Чед потерял дар речи. Перед ним стояла не хрупкая и утонченная девочка, точная копия жеманной Линды, а сильная и властная молодая женщина, до невозможности похожая на его любимого отца Галларда бирюзовым огнем глаз, гордой осанкой и уверенной посадкой головы. Немыслимое сходство подчеркивалось и голосом, мгновенно наполнившимся знакомыми интонациями отца — интонациями человека, привыкшего отдавать приказы, и еще больше привыкшего к их безоговорочному выполнению.
Словно в трансе Чед отступил от конюшни, а конюхи изо всех ног бросились исполнять приказ, даже на секунду не засомневавшись, что зеленая девчонка имеет право отдавать его.
Таким же категоричным тоном Лаки бросила отцу:
— Как только конь отбежит от двери, приоткроешь ее и впустишь меня. И сразу же закроешь ее. Ты меня понял, Антэн? — и еще раз резко повторила: — Сразу закроешь за мной дверь. Не смей входить туда сам! Ты только помешаешь мне и подвергнешь риску. А так мне ничего не грозит. Ничего! — властно прикрикнула она на отца, застывшего с бешено колотившимся сердцем, и не понимавшего, как можно требовать, чтобы он сам, считай собственными руками, толкнул своего ребенка под копыта бешеной лошади.
— Антэн! — яростно заорала Лаки. — Отомри, наконец! Потом переживать будешь!
И подчиняясь ее невероятной магической силе, он открыл дверь конюшни, пропуская дочь вовнутрь. Затем сразу же захлопнул ее и повернул в замке ключ, а затем тяжело опустился на землю, не в силах стоять на ногах, и уперся спиной в стену конюшни.
Оцепенение, охватившее всех, мгновенно покинуло их, как только раздался взволнованный голос ветеринара, выскочившего из машины, резко остановившейся рядом со сбившимися в кучку испуганными людьми.
— Что случилось, мистер Бойер? Мне сказали, Зевс заболел непонятной болезнью и крушит все вокруг. Он там? — мистер Гарвуд взмахнул рукой в сторону конюшни. — Надеюсь, никто из людей не пострадал?
— Я не знаю, Джек, — в отчаянии произнес Чед. — Минут пятнадцать назад туда вошла девочка.
И он с диким удивлением посмотрел на сына, отказываясь верить в то, что видел сам — как Антэн собственноручно закрыл за дочерью тяжелую дверь конюшни.
— Что-о-о? Какая девочка? — взревел обычно такой спокойный и добродушный Джек Гарвуд. — Вы здесь с ума сошли все, что ли? Как можно было подпустить кого-то к возбужденной лошади? Это же верная смерть!
Он быстро подбежал к двери, решительно оттолкнул от нее Антэна и проворачивая ключ в замке, яростно приказал ему:
— Закроете за мной дверь, мистер… как вас там! И откроете, когда я постучу изнутри! — и увидев почти черные от ярости и беспокойства за дочь глаза Антэна, он уже менее возмущенно добавил: — Впрочем, ничего не делайте, я закрою дверь на задвижку.
Через мгновение Антэн услышал звук щелкнувшей задвижки и перевел взгляд на подбежавшего к нему отца.
— Как же так, сынок? — потерянно произнес Чед. — Как твоя девочка решилась войти туда, и главное, зачем? А мы все даже ей слова не сказали, чтобы отговорить от такого безумного шага. Как мы могли так поступить?
Не менее растерянными и недоуменными выглядели и конюхи. Четверо зрелых мужчин никак не могли понять, как они допустили, что девчонка зашла в конюшню, в которой метался обезумевший жеребец. Как не могли понять и отца, позволившего дочери сделать шаг навстречу неминуемой гибели.