Страница 19 из 50
— Это касается Лаки? — осторожно поинтересовался Алан.
— Да. В тот день они с Бирном пили пиво в гостях у Патрика, как вдруг прибежал испуганный отец Дестини и с отчаянием сказал, что дочь никак не может родить, и он боится, что потеряет и ее, и внука. Дестини рожала дома, к ней пригласили известного врача. Вначале все было нормально, но через несколько часов роды пошли совсем по другому сценарию, и врач ничего не мог поделать. Казалось, что ребенок сознательно упирается и не желает покидать лоно матери, — Антэн бросил внимательный взгляд на сына. — Операцию в домашних условиях врач сделать, конечно, не мог, а довести до больницы они не успели бы.
— Почти так, как было с Раяном, — задумчиво произнес Алан, и внезапная догадка озарила его. — Ты хочешь сказать, что обычная женщина не могла родить ребенка-друида? А этим ребенком был я. Значит, я тоже друид?
По глазам отца он понял, что его догадка верна, и медленно, разделяя слова, произнес: — Ха-ха-ха, кого боялся, тем сам и оказался.
— Да, сынок, ты родился друидом, и судя по цвету глаз, мог стать настоящим наследником рода, о котором так мечтал Бирн, и которым не стал ни его сын Патрик, ни его внук Бернард. Кстати, Берну очень повезло, что о его поступке с тобой первыми узнали Лаки и Вик. Помнишь, Арчи рассказывал, что сначала его ударила Лаки, а потом пару раз Вик? Я скажу тебе, что этим они спасли ему жизнь.
Алан удивленно посмотрел на отца, а тот уверенно продолжил:
— Именно так, не сомневайся. Если первым узнал бы Бирн, то убил бы его за то, что он лишил ваш магический род наследника. Могущественный друидский род, насчитывающий несколько веков, угас из-за глупой ревности Берна. Но друиды не наказывают за одну провинность дважды, какой бы серьезной она ни была. Бернарда наказали друиды, и как бы легко, на взгляд Бирна, тот не отделался за свой чудовищный поступок, он уже ничего не сможет ему сделать. Думаю, Лаки специально наказала сама, зная бешеный нрав Бирна.
— И как же я родился? Твой дед рассказал подробности? — взволнованно спросил Алан, еще окончательно не пришедший в себя от новости, что он друид. — Меня тоже выманивали амулетом, как Раяна? — он сделал слабую попытку улыбнуться.
— Ну, не совсем подробно, но в целом, рассказал. Услышав безысходные стенания отца Дестини, Галлард первый сообразил, в чем дело, и они с Бирном и Патриком помчались в его дом. До уговоров и обещаний подарков дело не дошло.
Антэн тоже вспомнил Раяна и с улыбкой добавил:
— Рядом же не было Лаки. А чего ты хочешь от мужиков? Будут они тебе уговаривать. Все было намного проще. Галлард отодвинул в сторону возмущенного врача, а Бирн громко и четко произнес: «Я, Бирн Макбрайд, признаю этого ребенка» и снял свою рубашку. Как рассказывал дед, через минуту ты вывалился в его подставленные руки, а стоящий рядом с ним врач от изумления чуть не лишился чувств.
— Бирн признал себя моим отцом? А разве так можно делать?
— Он признал тебя не сыном, а внуком. Ведь следующими его словами стало традиционное приветствие новорожденных: «Добро пожаловать к нам, внук». Твоего отца не было дома, он сбежал, чтобы не слышать стонов и криков Дестини, и отсиживался в баре, ожидая пока все закончится.
Антэн не мог понять такого малодушия, ведь сам с первой минуты схваток до момента рождения сына не отходил от Линды, стараясь подбодрить и помочь ей, но не захотел чернить родного отца перед Аланом и поспешил оправдать его.
— Бернард все равно не помог бы Дестини, ведь он не друид, и его рубашка для тебя ничего не значила бы.
— Как для него ничего не значили ни моя мать, ни я, — продолжил Алан. Ему было неприятно и обидно, что родной отец возненавидел его еще до рождения. — Да Бог ему судья. А как же амулет? Твой дед сразу надел его на меня?
— Да, он перерезал тебе пуповину и надел амулет с ритуальными словами, примерно такими, какие мы услышали от Лаки, когда она надела амулет Раяну. Это очень старинный обычай, суть которого состоит в том, что человек, передающий амулет должен присутствовать при родах и перерезать пуповину своему будущему родственнику, становясь при этом его покровителем на всю жизнь. Если бы ты жил в Дармунде, тебе очень помогло бы, что твоим покровителем стал глава клана. Это обеспечило бы тебе поддержку во всем. Маленькому Раяну повезло втройне, его покровителем стала не только наследница главы клана и его тетя, но и будущая теща, а это хороший залог счастливой семейной жизни. Я совсем заболтал тебя, сынок. Короче, когда Бернард вернулся домой, то увидел новорожденного сына, завернутого в рубашку, с друидским амулетом на шее.
— И с той минуты он стал меня ненавидеть, — грустно констатировал Алан. — А я все не понимал, почему папа так меня не любит. Теперь мне все понятно, кроме одного, — он заглянул в отцовские глаза, рассчитывая на очередной правдивый ответ. — Если я друид, то почему, когда Бернард привел меня к тебе, ты не отдал меня Бирну, а предпочел вырастить сам, полностью изменив свою жизнь, сменив фамилию и страну проживания? По сути, ты спрятал меня, и теперь в том, что он лишился наследника, Макбрайд может обвинить уже тебя. А если у него такой бешеный нрав, как вы все говорите, то он отомстит тебе за это. Разве ты не думал об этом, папа?
— Думал. И тогда, и сейчас.
Антэн был спокоен, казалось, месть Бирна совсем его не пугает.
— Бернард все хорошо продумал, он ведь никогда не был дураком, и кроме своей безумной ревности, хорошо во всем разбирается и мыслит весьма здраво. Он знал, что меня изгнали из клана, и я не смогу напрямую обратиться ни к деду, ни к Бирну. Меня просто не допустили бы к ним. В Дармунд и птица не залетит без особого разрешения. Я мог бы забрать тебя, а на следующий день вернуть Патрику или Дестини. Берн вполне предполагал такой вариант, и предупредил, что тогда обвинит меня в похищении его сына. Согласись, все поверили бы ему — мужу и сыну, а не изгнанному Антэну, расскажи он историю, что родной отец сам отдал ему ребенка. Даже Бирн скорее поверил бы, что я из мести украл его правнука, чем в то, что его собственный внук специально решил прервать ненавистный колдовской род. Но я не вернул тебя из-за страха не перед Бирном, а перед Бернардом. Он пригрозил, что убьет тебя, если я откажусь, и ты снова окажешься в его доме. И я поверил, что он вполне сможет это сделать.
Алан с сомнением смотрел на Антэна, отказываясь верить, что родной отец так ненавидел его, что хотел убить. Да, тот часто бил его, не прощая малейшей шалости. Но решиться убить ребенка, даже считая его чужим, может только сумасшедший.
— Он тогда подсел на таблетки, а запивал их виски, — объяснил странное поведение Бернарда Антэн. — Получалась настоящая гремучая смесь, напрочь меняющая восприятие действительности. Я увидел огонек безумия в его глазах, и побоялся оставить тебя с ним, как и побоялся отдать Патрику. Тот все равно вернул бы тебя родителям, и Бернард мог выполнить свою угрозу. А отдавать тебя Бирну я не захотел. Не захотел, чтобы тебя заключили в Дармунд, как в тюрьму, на долгие двадцать лет. Ведь, если бы Бирн поверил мне, что тебе грозит опасность от собственного отца, то не выпустил бы тебя из Школы даже на каникулы. Но, это не значит, что он сам воспитывал бы правнука. Бирн не привык возиться с детьми. Со Стивеном он совсем не нянчился, в Дармунде лишь несколько человек знали, что тот его правнук, для остальных он был не потомком знатного друидского рода, а обычным человеком, волей случая унаследовавший магическую силу через десяток поколений. Таких учеников в Дармунде считают полукровками, и относятся к ним снисходительно- презрительно, не считая способными занять достойное место в магической иерархии.