Страница 68 из 149
- Но обычно он возвращался раньше. И он не знает окрестностей. Он мог упасть с лошади или… я не знаю.
- Он падал с лошади прежде?
- Я так не думаю, - признала она.
- Вам не приходило в голову, что синьор Валериано может поехать к маркезу Мальвецци в надежде убедить его смягчиться?
- Нет! Зачем ему делать это? Лодовико ненавидел меня из-за него. Почему он бы стал к нему прислушиваться?
- Тогда синьор Валериано мог бы поссориться с ним, вызвать на дуэль…
- Он не убивал его! Он никогда бы этого не сделал! Он честен и чист. Убить должен был тот певец.
- A propos[56], об Орфео. Вы не можете предположить, кем он мог быть?
- Я ничего не знаю о нём. Я знала, что Лодовико часто заводил друзей-певцов. Так познакомились я и Пьетро.
- Давайте вернёмся к ночи убийства. Синьор Валериано всё же вернулся?
- Да, вскоре после того, как я пошла его искать. Он был очень расстроен, когда нашёл меня снаружи, – я думаю, он подумал, что я могу простудиться. Было сыро и ветрено, моё платье промокло, а туфли были все в грязи.
- Он рассказал, где был?
- Я не думаю, что он был где-то конкретно – просто ездил верхом.
- Он так вам сказал?
- Я не помню, что он мне сказал, - жалобно ответила она, - если он вообще что-то сказал.
- Мы почти закончили, - Джулиан знал, что должен держать Франческу в напряжении, чтобы она оставалась тревожна, а потому говорила много, пытаясь скорее положить конец испытанию, не сознавая, что чем больше подозреваемый говорит, тем больше поводов задавать себе вопросы создаёт. Но, как это уже случалось не раз, его рыцарственность взяла верх над инстинктами сыщика. – У синьора Валериано на озере был с собой пистолет?
- Он всегда возит с собой пистолеты. Здесь все так делают.
«Это правда», - признал Джулиан. Дороги здесь кишели разбойниками и контрабандистами.
- Вы знаете, где он их хранит?
- Кажется, я никогда об этом не задумывалась. Я не стреляла из пистолетов уже годами.
Её брови взлетели.
- А почему вам вообще приходилось стрелять?
- У меня пять братьев, - она улыбнулась своим воспоминаниям. – Когда я была юной, мы росли немного дикими. Она научили меня ездить верхом, грести, лазать по деревьям и стрелять, - она испустила тихий, покорный вздох. – Конечно, сейчас никто из них со мной не разговаривает.
Джулиан посмотрел на неё с тихим сочувствием. Но в то же время он осознавал, что эта женщина умеет управляться с лодкой и пистолетом, а потому могла незаметно пересечь озеро и убить Лодовико. Её слуги могли бы сказать, что нашли её на улице, ищущей Валериано, но кто бы поручился что она покинула дом не только для этого? Конечное, непросто представить Франческу, хладнокровно убивающей кого угодно. Но она была женщиной, которой правило её сердце, и которую подхватили страсти, как порыв ветра – листок. Кто знает, как она могла бы поступить с человеком, что отнял у неё детей?
Одно оставалось ясным, и это лишь усложняло всё расследование. Франческа могла быть простодушной и неуклюжей, защищая себя, но Джулиан верил, что она скажет, что угодно и сочинит любую ложь, чтобы спасти своего возлюбленного.