Примечание о языках
«Программа-переводчик немного барахлит… Возможно, тебе попадаются итальянские словечки. Извини»
- Ребекка Крейн, Assassin’s Creed 2
Четвёртый роман о Джулиане Кестреле переносит нас в Италию и сталкивает с соответствующим языком. В первых трёх книгах действие происходило в Англии, и подразумевалось, что все герои говорят на английском, лишь изредка вворачивая французскую фразу или щеголяя латынью. В таких условиях я, без сомнений заменяя английский текст и речь русскими, оставлял кусочки иных языков, как есть, лишь снабжая сносками, – если персонажу в оригинале хочется козырять своими познаниями, он должен делать это в переводе.
Однако «Дьявол в музыке» ставит нас в иную ситуацию. Сама Кейт Росс в примечании указывает, что хотя книга написана на английском, нам предлагается представлять, что герои общаются на итальянском, а отдельные вкрапления самого итальянского нужны для придания происходящему колорита и встречаются лишь в тех разговорах, что персонажи ведут беседы на английском. Однако кроме обычных фраз и слов, в авторском тексте и речи встречается и то, что в науке о переводе называют реалиями, то есть слова и выражения, обозначающие предметы культуры, а также устойчивые выражения, содержащие такие слова, – например, обращение «signor», должности «comissario» и «podesta», блюдо «polentina». В таких условиях невозможно следовать единой системе перевода – если переносить все итальянские слова на русский, потеряется замысел автора, а если все бережно сохранять, у читателя начнёт рябить в глазах от многочисленных «signor» и «marchese» латиницей на каждой странице.
Осознав, что оба подхода ведут в тупик, я пришёл к простой мысли, что теперь кажется очевидной, – отказаться от жёстких правил передачи таких вкраплений и заботиться лишь о том, чтобы эта итальянская «глосса» выполняла ту же роль, что и в оригинале – подчёркивала, где происходит действие и насыщала тест итальянскими реалиями. Как именно она будет это делать – вопрос скорее технический и может иметь разные ответы в разных обстоятельствах.
Когда персонажи произносят что-то на итальянском – как правило это отдельные самодостаточные фразы и восклицания – я это сохранял, отказавшись разве что от некоторых мелочей. Что же касается реалий, то их можно передавать в языке перевода самыми разными способами в зависимости от цели, которой пытается достичь переводчик: озвучивать на своём языке, калькировать, подбирать аналоги, заменять иностранное слово его кратким объяснением и так далее – учёные об этом пишут целые монографии. У меня задача была несложная – требовалось лишь не утратить колорит, а уникальных реалий было не настолько много, чтобы их передача обычной транскрипцией перегружала текст непонятными терминами. Именно поэтому итальянский или миланский signor превращался в «синьора», comissario – в «комиссарио», а comandante – в «команданте», благо значение этих слов очевидно из контекста или понятного русскому уху корня. При этом те реалии, что были неясны мне самому (например, «panettone» или «sediola»), оказались снабжены пояснением от самого автора прямо в тексте – видимо, для английских читателей эти слова так же неочевидны, как для нас.
Отдельной проблемой стали титулы. Супруги Мальвецци в оригинале «marchese» и «marchesa» вместо «marquis» и «marquise», Карло – не английский «count», а итальянский «conte», граф д’Обре носит французский титул «comte», а где-то в девятой главе мелькает эпизодическая «contessa». Конечно, на русский язык это без труда переводится давным-давно устоявшимися соответствиями – Мальвецци станут маркизом и маркизой, Карло и д’Обре – превратятся в графов, а эпизодическая дама – в графиню. Однако мне не хотелось совсем утрачивать эту иностранную специфику. Покрутив в голове разные варианты, я решил всё-таки оставить Карло, д’Обре и даму из девятой главы графом, графом и графиней, но отыграться на самом частом и важном титуле в книге. У Беатриче я оставил его на итальянском – «маркеза» звучит достаточно красиво, чуть необычно, но понятно. Что же до Лодовико, то его титул я слегка приспособил под русский язык – так из несклоняемого и какого-то бесполого «маркезе» получился «маркез».
И, наконец, оперы. В книге встречаются несколько коротких стихотворных отрывков из разных произведений, причём в оригинале часть дана на итальянском, а часть – на английском. Итальянские арии я просто оставлял на их родном языке, а вот с английскими оказалось непросто – логика подсказывала, что в русском переводе их нужно привести на русском языке, но существующий перевод я обнаружил далеко не у всех, а обнаруженный иногда звучал очень плохо. Впрочем, возможно, я просто не понимаю музыку. В итоге там, где это не имело значения, я подставил итальянским произведениям оригинальный текст, а там, где имело (в той грустной песне, что исполняет Орфео в главе 5), кое-как перетолмачил строки на русский.
Это довольно странное замечание – Маттео служит садовником у Мальвецци, чья вилла называется просто «Вилла Мальвецци», а Вилла Леальта не упоминается в книге больше ни разу. Здесь и далее примечания переводчика.
Если вас удивляет, почему вроде бы привычный титул «маркиз» здесь звучит как «маркез» – добро пожаловать в традиционные авторские примечания о конце книги.
Северная Италия в те времена входила в состав Австрийской империи, как Ломбардо-Венецианское королевство.
В оригинале Эрнесто титулует господина словом «Excellency», что точнее переводится как «ваше превосходительство». Однако в русском языке такое обращение вызывает ассоциации скорее с важным чиновником, чем с потомственным аристократом – возможно, отчасти потому что в системе обращений Российской империи, знакомой нам по урокам истории и литературы, «вашим превосходительством» именовали обладателей определённых чинов в Табели о рангах, а у титулованных дворян были другие обращения, имевшие над «табельными» преимущество. Поэтому я решил заменить «ваше превосходительство» на «ваше сиятельство» – существующее в языке обращение, применявшееся к титулованным дворянам, в том числе маркизам.
Певучесть, напевность исполнения.
Доменико Чимароза (1749-1801) – итальянский оперный композитор.
Так называется техника пения, при которой исполнитель плавно переходит от одной ноты к другой, а не берёт каждую отдельно.
В оригинале ещё грубее: «There was a joke in Milan that Rinaldo and his wife’s lover had not enough balls between them to make up one whole man», то есть «В Милане шутили, что у Ринальдо и любовника его жены не наберётся яиц и на одного мужчину». Мне кажется, такая формулировка на русском звучит слишком современно, так что слегка изменил. Сперва даже хотел смягчить до «…шутили, что у жены Ринальдо есть муж и любовник, но никогда не было мужчины», но это уже далеко от изначальной грубой остроты.
Речь идёт о песне «Son tutta duolo». В книге она приведена на английском («I am all sorrow, / I have only cares, / A cruel pain is killing me. / For me, the stars, fate, the gods, Heaven are nothing but tyrants»), но предполагается, что Орфео поёт на итальянском, т. е. на понятном Лодовико и Донати, а на языке Шекспира она тут приведена лишь для того, чтобы её смысл был ясен читателю. Соответственно, в переводе она должна быть озвучена на русском. Вменяемого перевода я не нашёл, поэтому пришлось что-то сообразить самому. Поскольку моё творение идеально соответствует английскому варианту в вопросах отсутствия склада, лада и рифмы, я считаю, что справился. Возможно, если зачитывать это под музыку и нараспев, то это даже будет похоже на песню.
Здесь и далее Библия цитируется в синодальном переводе. Лючия и Донати читают сто двадцать девятый псалом «Из глубины».
Миланское издательство, основанное Джованни Рикорди в 1808 г.
В оригинале есть приписка «из перевода 1818 года» – возможно, смысл в том, что цитируется поздняя редакция романа, в может – в том, что сам переводной текст достаточно стар. Я же воспользовался существующим русским переводом издательства В. В. Чуйко 1883 г., лишь избавив его от твёрдых знаков, ятей и иных особенностей дореволюционной орфографии.
Красавчик, франт (франц.)
В оригинале Брокер говорит слова «Италия» и «итальянский» с придыханием – «h’Italy», «h’Italian», так что я решил слегка покалечить эти названия в его речи. Точно так же он изобретает «неполитанский» и «венецкий» язык.
В оригинале «got the bee in his bonnet», то есть «пчела залетела под капор», по смыслу – «у него навязчивая идея/пунктик». Ради сохранения просторечия и «насекомой» тематики поменял пчелу на клеща.
Тут у Брокера такая же проблема – «h’Austria» вместо «Austria», но решение есть готовое – он будет говорить не слишком литературное «австрияки» вместо грамотного «австрийцы».
Речь явно о Корсо-Венециа, одной из центральных и очень престижных улиц Милана.
Профессия, род занятий (франц.)
Хотя подразумевается, что поют на итальянском, в книге эти строки даны на английском, стало быть в переводе должны быть на русском. Русскоязычное либретто я нашёл вот здесь - https://studfile.net/preview/2957383/.
Здесь – нечто вроде «Будьте здоровы!» (франц.)
Так же, как маркеза Лодовико регулярно называли «Excellency», так его вдову постоянно титулуют «Your Ladyship». Я остановился на варианте «ваша светлость» – возможно, это слишком громко, но «ваша милость» было бы слишком мало для вдовы могущественного аристократа. Кроме того, Беатриче и сама происходит из знатной семьи, по крайней мере называет своего отца «патрицием», так что я думаю, «светлость» не будет сильной натяжкой.
Песню Эрнесто называет «To see her in another man’s arms», но устоявшегося перевода её на русский я не нашёл.
Сложная техника пения, при которой исполнитель постепенно делает голос громче, а потом тише, поддерживая одну высоту тона.
Орнаментика – способы украшать мелодию вспомогательными тонами.
Раверси говорит о Филиппо Буонаротти (1761-1837) – итальянском и французском революционере.
Итальянское «carbonari» переводится как «угольщики».
Дамского угодника, услужливого кавалера (итал.)
Отпуске, выходном (франц.)
В оригинале средства передвижения у всех героев тоже называется по-разному – господа едут в «barouche», т. е. четырёхместной комфортной и скорее дамской коляске со складной крышей; маэстро Донати и слуги усажены в «chariot», что в контексте происходящего явно не «колесница», а «фаэтон», т. е. также лёгкий двух- или четырёхместный экипаж; комиссарио же нанял «chaise», что тоже может переводится как «фаэтон», но я оставил его «коляской». Ну а багаж везут в «wagons», которые просто «повозки».
В устной речи на севере Италии иногда ставят определённый артикль перед личным именем, чтобы подчеркнуть, что речь идёт «именно об том обладателе этого имени, которого мы оба знаем», то есть «Ла Беатриче» – это нечто вроде неформального «та самая Беатриче», «наша Беатриче».
Насколько я понимаю, обращение «сэр» не используется во множественном числе, но этот персонаж и в оригинале говорит «sirs», так что ошибку можно списать на недостаточное владение английским.
Речь о Ланселоте Брауне, английском ландшафтном архитекторе и авторе пейзажных парков.
Раздвоенные зубцы в всплывают в тексте уже второй раз. Возможно, это просто указание на особенность миланской архитектуры, а возможно – намёк на политические воззрения прошлых поколений Мальвецци. Считается, что гвельфы (итальянские сторонники Папы Римского) строили замки с прямоугольными зубцами, а гибеллины (итальянские сторонники императора Священной Римской империи) – с раздвоенными «ласточкиными хвостами». Судя по зубцам Кастелло-Мальвецци, предки семейства поддерживали императора, и эти убеждения по наследству перешли и к Лодовико, лояльному Австрийской империи (которая явно наследовала Священной Римской, и которой правила та же династия).
В оригинале название песни дано на английском – «In vain I call for sweet forgetfulness of my sorrows», но русскоязычного названия нигде не нашлось.
Великой армии (франц.), то есть армии Наполеона.
В оригинале Брокер пытался «suck his brains», т. е. «высосать его мозги», что звучит ещё хуже чем «распотрошить».
Знаменитое дело (франц.), здесь скорее в значении «достояние общественности».
Старина, дружище (франц.)
Недомолвку, намёк (франц.)
Плохая погода! (итал., хотя скорее миланск.)
Здесь – встреча, светский приём (итал.)
По контексту – испытание способностей (франц.)
В оригинале стоит английский текст – «I go, I go, but you, my love / Make peace with me. / I shall be whatever pleases you; / Whatever you wish, I shall do…».
Забавно, что Розу, дочь трактирщицы, в обоих случаях описывают словами, которые применимы также и к еде – при встрече с Джулианом у «Соловья» употреблялось «mouth-watering» («аппетитная», буквально – «от которой слюнки текут»), а сейчас – «luscious» (среди прочих, имеющее значения «сочная», «сладкая», «приторная»).
Песня выше – ария Феррандо из оперы «Так поступают все женщины» Моцарта.
На месте [преступления] (лат.)
Цитата из «Венецианского купца», У. Шекспира (пер. Т. Щепкиной-Куперник)
Доброго вечера, господин мой (итал.). Кстати, это единственный раз, когда вместо миланского «signor» звучит итальянское «signore».
Мой дорогой англичанин (франц.)
Мой дражайший товарищ (франц.)
Встречу с глазу на глаз (франц.)
Видимо, речь о том, что в больших домах при наплыве гостей слуги (особенно камердинеры и камеристки) могли называть друг друга фамилиями господ, чтобы не путаться, кто чей. Ну а служба у знатного или богатого хозяина увеличивала авторитет слуги среди «коллег».
Здесь Кестрель употребляет не обычное «Islam», а причудливое «Mohammedanism».
В оригинале Ринальдо говорит «fill my father’s shoes», что буквально переводится как «надеть башмаки отца», нечто вроде «занять место отца», «почувствовать себя в шкуре отца».
В оригинале Ринальдо говорит «You ought to be thanking God on your knees that I’m still willing to take you back. But I expect you only pray with your knees in the air!», то есть «Тебе стоило бы благодарить Бога на коленях, что я ещё готов принять тебя назад. Но я боюсь, молишься ты только с поднятыми коленями!» Как нетрудно догадаться «молиться с поднятыми коленями» («pray with your knees in the air» или «pray with the knees upward») – это грубое «заниматься сексом, совокупляться» в адрес женщины. Кстати, де ла Марк, говоря, что не верит в историю о святой Пелагии, употребил выражение «open her legs», которое пришлось заменить, чтобы здесь не было повтора, а во второй книге встречались не менее красочные «lift your heels» и «let poke you».
Брокер называет лакеев «rainbows» («радуги»), видимо за яркие ливреи – естественным аналогом презрительного обозначения кого-то важного и разряженного стал «павлин». Маркеза Ринальдо он титулует «His Nibs», насмешливым жаргонизмом, пародирующим обращения вроде «His Lordship» или «His Excellency». Лакеи хотят «cut whinds», от «whinds» – «слово» на воровском арго. Скудо и в оригинале было «scudo».
По тексту означенный предмет везде называется «notebook», но для «блокнота» и «записной книжки» указанный Бруно размер довольно велик. Конечно, это может быть и просто «тетрадь», но я остановился на «альбоме», да и горизонтальный формат как будто указывает на это.
Де ла Марк говорит, что его пригласили на «comfortable coze», и добавляет: «как говорите вы, англичане». Слово «coze» со значением «дружеская беседа» использовала Джейн Остин в «Мэнсфилд-парке» («…where they might have a comfortable coze, without disturbing Dr. and Mrs. Grant…», что переведено Р. Е. Облонской как «…где они смогут уютно поболтать и не побеспокоят доктора и миссис Грант…»). Сначала я хотел вовсе заменить эту реалию на что-то уместное и сразу ассоциирующееся с англичанами, вроде «как отрадно, что вы пригласили меня в этот уютный джентльменский клуб», но потом решил, что проще и правильнее вынести Остин прямо в реплику де ла Марка.
Туше́, т. е. прикосновение (франц.) – фехтовальный термин, означающий признание одним из участников поединка того, что противник сумел его достать, нанёс укол.
Мой дражайший лекарь (франц.)
Кафе в Париже, где собирались люди искусства и политики.
Греческая любовь (франц.), т. е. мужеложство.
Евангелие от Марка, 10:9.
В оригинале доктор использует устойчивое выражение «отправиться в графство Бедфорд» со значением «лечь спать», где обыгрывается созвучие «Bedford» (Бедфорд) и «bed» (Кровать). Замена, сохраняющая смысл и национальную окраску, нашлась легко – вместо BEDfordshire доктор собирается в СОНмерсет.
Отпуск, выходной (франц.)
Карло говорит о династии герцогов Висконти, что правила Миланом в XIII-XV веках.
Загородном празднике (франц.)
Доменико Скарлатти (1685-1757) – итальянский композитор, один из основоположников фортепианной музыки.
Отцу, священнослужителю (франц.)
Здесь – шедевр, нечто, достойное восхищения (франц).
Цитата из «Гамлета» (пер. М. Л. Лозинского).
Добрый вечер… или скорее доброе утро (итал.)
Высшем свете (франц., буквально «красивый мир», отсюда же заимствовано слово «бомонд»).
Старый порядок (франц.), т. е. образ жизни дворян дореволюционной Франции.