Страница 148 из 149
- И после Италии это будет просто прекрасно, спасибо тебе. Но что будешь делать ты?
- Я не знаю. Быть может, поеду туда, где ещё не бывал – скажем, в Испанию.
- Я бы не прописывал тебе такого лекарства, - МакГрегор подошёл к окну, где стоял Джулиан и встретил его взгляд своими спокойными, карими глазами. – Сейчас у тебя болит сердце так же, как болело у меня, когда ты убедил меня ехать на континент с тобой. А сейчас я говорю, что лучше всего для тебя будет вернуться в Англию.
Где-то среди далёких холмов мальчишеский голос затянул крестьянскую песню.
«Пастух, - подумал Джулиан. – Уже почти рассвет. У него такой чистый и уверенный голос. Где в этой стране деваться от музыки?»
- Мне нужно кое-что объяснить, - тихо сказал он. – Я говорил вам, почему не хочу становится певцом. Но с того дня, как я вернулся на виллу, я сожалел каждый день. Я думал, что сделал правильный выбор, вернувшись в Англию. Но сейчас я больше в этом не уверен.
- Я уверен, - ответил МакГрегор.
Джулиан удивлённо посмотрел на него.
- Нет, я не одобряю, что ты посвятил свою жизнь битвам своего отца. Я не могу поверить, что ты этого хотел. Но теперь я понимаю, что на сцене ты не был бы счастлив. Маэстро Донати сказал, что у тебя нет темперамента, и он был прав. Ты помнишь, как говорил мне, что петь на публике – это всё равно, что оказаться голым перед толпой незнакомцев? Тебе бы это никогда не подошло. Ты самый одетый человек, которого я знаю. Тебе нравится быть на публике, но только пока публика видит то, что ты готов показать. Став певцом, ты бы вкладывал душу в каждое выступление перед всем миром. Ты по-своему отважен, Джулиан, но не так. И ты достаточно мудр, чтобы понимать это.
Мальчик всё ещё пел. Джулиан прислушался к нему лишнюю секунду, а потом закрыл окно и на миг с теплотой положил руку МакГрегору на плечо.
- Все в порядке, мой дорогой друг. Едем домой.