Голос Вессема. Радиомолчание

– Здасьте, – кивнула я ей.

– Реталин Корто, – сказала она с улыбкой и указала на свободный стул.

Я подошла ближе и села.

– Ознакомься и подпиши, – женщина протянула мне планшет.

– Я уже подписывала, – сказала я.

– Ознакомься и подпиши, – повторила она с нажимом, не переставая улыбаться.

«Информированное согласие», – сообщал заголовок. В правом углу красовался логотип – два шестиугольника и стилизованная надпись «Проект «Маджента»».

Я послушно начала читать, продираясь через непонятные слова. Наверное, на моем лице отразились все эти мысленные усилия, потому что женщина принялась пояснять:

– Ты добровольно соглашаешься на участие в медикотехническом эксперименте, даешь согласие на необходимые исследования, манипуляции, операции и вживление имплантов. В свою очередь Вооруженные силы Центральноевропейской Республики гарантируют, что все эксперименты проводятся лицами, имеющими научную квалификацию, что необходимость эксперимента продиктована общественным благом, риски не превышают ожидаемой пользы, и так далее по Нюрнбергскому кодексу, – она небрежно махнула рукой.

Я приложила палец к планшету, мысленно сделав заметку, что, если бы не Коди, ничего подобного я бы в жизни не подписала. Не знаю, что у них за кодекс, но общественное благо – слишком уж размытое понятие. И оно точно превышает необходимость моей смерти, например.

– Прекрасно, – сказала женщина и поднялась. – Теперь идем.

– А контракт с армией? – спросила я.

Я же, наверное, должна еще что-то подписать?

– Не сейчас. Сначала нам нужно кое-что узнать о тебе.

Она направилась к двери в противоположном конце кабинета, я пошла за ней, а за мной двинулся сержант Хольт.

– А завтрак будет? – спросила я, понимая, что он услышит.

Выходить из образа было нельзя.

– Позже, – бросила она.

Неожиданно для самой себя я разозлилась. Ну да, сама, наверное, уже литр кофе успела выпить, а мне – «позже».

За дверью оказался еще один кабинет, побольше. В центре его стоял сканер, наподобие того, что я видела в лаборатории Боргена Кару, рядом – медицинское кресло наподобие тех, что стоят в кабинете стоматологов, шкаф с лекарствами, вокруг которого мерцало силовое поле, столик с разложенными на нем инструментами, несколько мониторов, за стеклянной перегородкой было еще какое-то оборудование. Я старалась особенно не вертеть головой, но удержаться было сложно. Всякого добра тут было больше, чем я видела в Вессеме, лаборатории «НейроКортИнн» и подвале Ворона вместе взятых. Столик с инструментами меня особенно беспокоил. Она что, прямо сейчас меня резать начнет?

Перехватив мой взгляд, женщина улыбнулась.

– Не волнуйся, Реталин, – сказала она, и меня передернуло. Уж лучше бы она называла меня Ритой, как все. – Сегодня нам нужно всего лишь провести небольшое исследование. И, конечно, придется вживить тебе трекер.

Я кивнула, стараясь сохранять бесстрастное выражение на лице. Надеюсь, они не в спину мне его вставят, а куда-нибудь, где я смогу дотянуться.

– Мне в Чарне док сказал, что вы мне голову поправите, – заметила я. – А то башка болит, просто смерть.

– Для этого нам и нужно исследование, – кивнула женщина с той же приклеенной к лицу улыбкой. – А сейчас раздевайтесь и ложитесь вот сюда.

Она указала на открытый сканер. Я кивнула и начала расстегивать комбинезон:

– Ага. Только пусть он не смотрит.

Сержант Хольт, конечно же, не отвернулся, но хоть глаза отвел. Хотя смотреть и впрямь было особенно не на что. Нижнее белье, которое мне выдали, было унылым, как ноябрь.

– Интересная татуировка, – заметила женщина вскользь.

Я машинально посмотрела на свое плечо.

– Да, подружка набила, – сказала я и улеглась куда сказано.

Женщина подошла ко мне и принялась закреплять на моей голове какую-то сетку. Я на всякий случай старалась не двигаться, пока она не закончила. Наконец она отошла, сверху опустилась крышка, и я порадовалась, что не страдаю боязнью замкнутых пространств.

– Как ты, Реталин? – услышала я.

– Порядок.

– Тебе, наверное, интересно, что я делаю, да? – спросила она доброжелательно.

Мне стало не по себе.

– Еще как, – ответила я.

– Это устройство определит, что случилось с твоим мозгом, когда ты вдохнула яд. После этого, если все так, как я думаю, тебе нужно будет пройти еще один небольшой тест, и уже потом ты подпишешь контракт. А пока идет сканирование, мы с тобой побеседуем, ты не против?

А даже если и против?

– Нет, конечно.

– Вот и замечательно. Я задам тебе несколько вопросов. Постарайся отвечать честно.

– А разве вы не должны проверить меня на детекторе лжи? – спросила я.

– В этом нет необходимости, – ответила женщина с улыбкой, которая явно звучала в ее голосе. – К тому же его слишком легко обмануть.

Нет необходимости?

Мысли потекли со страшной скоростью.

Вряд ли они тут мне доверяют. Если она не хочет проверять меня на детекторе лжи, значит, у нее есть другой способ определить, что я говорю правду. Скорее всего, с помощью этого самого сканера – может, он заодно показывает, когда мой мозг пытается выдумать ложь.

А если она спросит, не собираюсь ли я сбежать, прихватив своего брата?!

Значит, надо говорить правду, но так, чтобы не сказать ее по-настоящему.

Нико легко бы выкрутился, подумала я с тоской.

– Волнуешься? – спросила женщина.

– Ну да, – сказала я. – Мне тут, в этом сканере, немного не по себе.

Еще как не по себе. Он же мне прямо в душу смотрит.

– У тебя есть какие-либо импланты или чипы?

– Вы же и так видите, – пожала я плечами. – Эта штуковина с контрацептивами – с полруки размером.

– У тебя имплант с контрацептивами?

– А что, у вас тут это самое запрещено? – изобразила я удивление.

Да плевать мне, даже если они все дают обет безбрачия. Лишь бы с темы соскочить.

– Нет, конечно, – рассмеялась женщина. – Хотя неуставные отношения на между членами одного отделения не поощряются, запомни это как следует. Я просто удивлена, что ты так ответственно относишься к своему здоровью, в Чарне-Технической это редкость. Итак, ты намерена подписать контракт, так?

– Да.

Ну вот, началось.

– Что именно тебя привлекает в службе?

Я задумалась. Что именно привлекает меня в постоянной работе с социальными гарантиями? Если бы я действительно пыталась подписать контракт? Служба в армии была хорошей альтернативой чему угодно, у нас это все понимали, даже Аксель. Правда, обычно первая встреча с полицией случалась еще до восемнадцати, а после этого вопрос с армией можно было считать закрытым навеки.

– Выбраться из Гетто, – ответила я честно. – У нас там ни работы, ни хрена. Мне когда этот док сказал, что я могу к вам попасть, я знаете как обрадовалась?

Чистая правда. Если не уточнять, чему именно я была так рада.

– А тебя не пугают предстоящие операции?

– Пугают, – я решила ответить честно. – Но это лучше, чем сторчаться на флойте, разве нет?

Что угодно лучше, чем умереть так, как Нико, тут мне даже врать не пришлось.

Хлопнула дверь, послышались шаги – в кабинет вошел кто-то еще.

– Ты принимаешь наркотики?

– Нет. Пробовала, конечно, но постоянно – неа.

– Это правда? – услышала я чей-то шепот.

– Да, пока все в порядке, – прошептали в ответ.

Я немного расслабилась – мой способ вранья-без-вранья работал.

– Ты нарушала закон?

А кто не нарушал? Кару говорил, есть такие специальные вопросы, которые задают только для того, чтобы проверить, врешь ли ты в принципе. И на них надо отвечать честно.

– Да.

– Ты сидела в тюрьме?

Я вздохнула. Ну вот и все. Сейчас меня поблагодарят, напомнят, чтобы держала рот закрытым, если не хочу обратно в тюрьму, и отправят домой. И придется мне штурмовать эту базу через тоннель.

– Вы же и так знаете, да? Сидела.

– За что?

Хороший вопрос.

– За нападение на гражданина Чарна-Сити.