Голос Вессема. Радиомолчание

– Я видела, как ты стояла там, у стены, – неуверенно сказала рыжая.

Я кивнула и изобразила на лице что-то вроде улыбки.

Давай же, давай, проваливай, сигарета сейчас сама себя скурит.

– Ты каждый раз так стоишь. Что это? Что ты делаешь?

– Трусь щекой о стену.

– Для чего?

Ладно, черт с тобой.

– Меня это возвращает в реальность, – призналась я. – Там, в чужой голове… странно. Это невозможно описать, и из этого сложно вырваться. Поэтому я всегда так стою несколько минут и глажу стену. Тогда мир становится настоящим, а все, что там – нет. Вкусы, запахи, ощущения тела… Это помогает мне вернуться. Прийти в себя. Жаль, что нам тут почти ничего нельзя. Так что – вот. Стена.

Олли кивнула и наконец ушла, а я подняла ее сигарету и затянулась, ощущая неприятное, но зато понятное жжение в горле. Прикрыв глаза, я выдыхала дым, и вместе с ним уходило все то вязкое и больное, что налипло на меня в сознании Петера. Я успела сделать две затяжки, когда прямо над ухом у меня раздался голос:

– Так-так, рядовая Корто.

Я открыла глаза и вскочила, понимая, что мне конец.

– Что сказано в правилах отделения М насчет сигарет?

– Для отделения М курение запрещено, сержант Хольт.

– Так какого хрена я вижу тебя с сигаретой, Корто? – рявкнул он.

Потому что у меня скоро чердак отъедет от ваших экспериментов, хотела я сказать, но, конечно, не сказала. Такие слова будут стоить мне не меньше десяти кругов.

– Больше не повторится, сержант Хольт.

– Сорок отжиманий, – сказал он. – Тебе и тому, кто дал тебе курево. Где ты это взяла?

Ох, надо было спросить у Коди, как отвечать на этот вопрос. Интересно, если сдать Олли, он и ее заставит отжиматься?

– Нашла.

– Пятьдесят отжиманий тебе и всему отделению М. Спрошу еще раз, – сказал он зловеще. – Кто дал тебе сигарету, рядовая Корто?

– Это я, – услышала я голос за спиной.

В дверях стояла бледная и решительная Олли.

– Ничего подобного, – возразила я. – Сигарету я тут подобрала. Уже прикуренную. Можете меня проверить на детекторе лжи, у доктора Эйсуле он есть, я точно знаю.

– Шестьдесят отжиманий, – сказал Хольт, и я мысленно застонала.

Я тут до утра буду отжиматься!

– Это я дала ей сигарету, – снова сказала Олли. – Как часть постконтактной терапии для медиаторов. Энтероцептивные ощущения снимают остаточное напряжение и позволяют справиться с дереализацией после контакта с чужим сознанием.

Вот так, видимо, на умном звучит слово «раздуплиться».

– А доктор Эйсуле про это знает? – спросил Хольт насмешливо.

Олли кивнула, не колеблясь ни секунды.

– Это всего один раз, – сказала она. – Обычно мы используем другие раздражители.

Хольт покачал головой, но больше ничего не сказал.

– Докуривай, – бросил он мне.

Я затянулась без всякого удовольствия. Олли забрала у меня окурок и исчезла за дверью, Хольт проводил ее взглядом, потом уставился на меня.

Я вздохнула и опустилась на землю. Шестьдесят отжиманий, ну да.

– Раз, – считал Хольт с садистской улыбкой на лице, – два, три…

Я пыхтела и отжималась.

– Не солдат, а тряпка, – прокомментировал сержант.

Четыре, пять, шесть… Интересно, а если попросить разрешить мне отжиматься с колен?

– Жалкое зрелище.

Спокойно, Рета. Восемь, девять, десять…

– Встать.

Что?!

Я вскочила, не веря своему счастью.

– Завтра на полигоне ты получишь все ощущения, которые тебе так нужны, – сказал Хольт. – А сейчас марш в свой блок.

***

– Падаешь, как мешок с дерьмом, – сказал Хольт, когда я барахталась в грязи, пытаясь подняться.

С ночи зарядил дождь, и полоса препятствий, о которой я до этого только слышала, превратилась в болото. Хольт погнал меня проходить ее впереди всех, и я упала с первой же стенки. За моей спиной издевательски смеялась Эрика. Сжав зубы, я поднялась и кинулась на штурм стены второй раз.

– Ты солдат или макака? – орал мне снизу Хольт.

Полигон был огромным, и препятствий на нем было понастроено просто море. Какие-то полуразрушенные здания, лестницы, конструкции из досок и арматуры, растянутые мотки колючей проволоки… Я карабкалась по стенке, в которую на разной высоте были вбиты скользкие крепления. Перевалившись наконец через край, я спрыгнула с другой стороны.

– Бегом! – заорал Хольт. – Следующее препятствие! Отделение М, бегом!

На другом конце полигона надрывался сержант Дале, он гонял свое отделение – обычных, не модифицированных солдат. Наверное, все же не совсем обычных, но что в них особенного, я не знала. С нашей группой они общались неохотно. Может, это тоже было запрещено.

За моей спиной послышался шум шагов, я ускорилась, но через секунду меня обогнали буквально все. И как они так быстро перелезли на эту сторону? Последней была Эрика. Поравнявшись со мной, она спросила на бегу:

– Что ты сделала, что меня сегодня заставили бегать вместе со всеми?

– Это не я. Олли сказала Хольту, что нам это нужно – всякие сильные ощущения.

– Ну-ну.

Оттолкнув меня, она устремилась вперед, к следующему препятствию. На вид – такая же стенка, только вот креплений маловато. Я замедлила шаг.

На этой стороне остался только Петер, все остальные уже успели перелезть, пока я болтала. Эрика внезапно ускорилась и, с разбегу сделав два шага по отвесной стене, зацепилась за скобу на высоте метров трех. Я смотрела, как ловко она лезет вверх, и тихо радовалась, что я последняя и на этот раз моего позора никто не увидит. Вот сейчас еще Петер свалит, тогда и я попробую. Но Петер никуда не спешил.

– Я тебе помогу, – сказал он, когда я подошла.

– Не надо, я сама, – отказалась я.

Он смерил меня взглядом.

– Это для модификантов стенка.

– Эрика же залезла, – сказала я с раздражением. – Что, думаешь, я настолько хуже нее?

– Просто держись за мою руку, – предложил он.

Я почти решилась, когда меня вдруг накрыло ощущением, что я вишу посреди пустоты и слегка пульсирую. Меня передернуло.

– Не хочу я держаться за твою руку, – вырвалось у меня.

– Как знаешь, – сказал он резко.

Верхняя губа его дрогнула, будто он собирался оскалиться.

Я ждала, что он возьмет разбег, как Эрика, но он просто оттолкнулся ногами от земли и без видимых усилий оказался почти на самом верху. Открыв рот я смотрела, как он за секунду преодолел препятствие, и я осталась одна. Я вздохнула. И чего я отказалась от помощи?

Я быстро оглянулась по сторонам. Может, обойти ее, пока никто не видит? Я осторожно сделала пару шагов вправо.

– Рядовая Корто, – раздался за моей спиной злой голос. – Какой был приказ?

Попалась!

– Пройти полосу препятствий, сержант Хольт.

– Так какого хрена ты тут делаешь?! Бегом!

– Есть, сержант Хольт.

Отойдя немного назад, я разбежалась и попыталась повторить номер Эрики – пробежать по отвесной стене и зацепиться за что-нибудь. Ожидаемо не получилось – на втором шаге моя нога соскользнула и я снова шлепнулась в грязь.

– Бегом! – снова рявкнул Хольт.

Не тратя время на ответ, я поднялась, снова разбежалась – и снова сорвалась. Зажившую ладонь дернуло болью. Не слушая комментариев Хольта, я вскочила и отошла на несколько шагов назад. Разбег, прыжок – и вот я уже болтаюсь, зацепившись одной рукой за выступ. Класс! Полдела сделано. Найдя опору для второй руки, я подтянулась, перебирая ногами. Вот сейчас еще упрусь во что-нибудь и руку повыше переставлю. Еще бы пальцы так не сводило.

Я успела продвинуться на пару метров вверх, когда меня отвлек какой-то звук. Стараясь не делать резких движений, я посмотрела вниз. Коммуникационный браслет на руке сержанта мигал красным. Вряд ли это означало что-то хорошее.

– Химера слушает, прием, – сказал Хольт, поднеся руку к лицу.

– Химера, говорит Кристалл, – донеслось из коммуникатора. Это был не сержант Дале, кто-то другой, кого я не знала. – Нужен медиатор. Прием.