Страница 23 из 85
У него широко распахнулись глаза. Мафарка просила защиты у наследницы главы клана друидов, а это дорогого стоило.
— Я прошу защиты для себя, — повторила Станислава, глотая слезы.
— Громче!
— Я прошу защиты для себя, — в третий раз повторила девушка, падая лицом на землю.
Лаки молчала целую вечность. Затем нагнулась, схватила Станиславу за волосы и резко подняла с колен. Затем достала ритуальный квилон. Пять пар глаз внимательно следили за каждым ее действием, напряженно гадая, что она сделает — пощадит или оттолкнет. На кону стояли жизни трех человек.
Лаки провела лезвием по шее девушки чуть ниже линии роста волос. Из тонкого пореза проступила кровь, и она вытерла ее клинком. Глядя Станиславе в глаза, повелительно спросила:
— Ты клянешься мне в верности?
— Да, я клянусь тебе в верности, — медленно, разделяя каждое слово, ответила бедная девушка. Она еле стояла на ногах. Схватки начали усиливаться.
Алан переглянулся с отцом. Казалось, что они перенеслись на несколько веков назад и присутствуют на средневековом обряде принесения клятвы верности повелителю.
Квилоном Лаки поддела тонкую цепочку мафарского оберега, резким движением рассекла ее и подхватила другой рукой. Кровь с клинка она перенесла на оберег. Подошла к костру и опустила его в огонь. Пламя резко взвилось вверх на несколько метров, осветив почти все плато.
Громким голосом девушка четко произнесла:
— Стефан Сташинский, я выполнила твое первое условие — нашла и спасла твою дочь. Ты согласен?
Огонь вспыхнул с новой силой.
— Я, Лаки из рода Бойеров…
При первых словах обряда у Шона перехватило дыхание. Он окончательно убедился в своих догадках. Эта удивительная девочка была его дочерью. И сейчас она выполняла обязанности, от которых он отказался двадцать три года назад с глупой юношеской бравадой.
— …принимаю в свою семью Станиславу Сташинскую в качестве сестры Стаси, и обещаю ей защиту всего моего рода.
Вик переглянулся со Стивеном. Это была самая высокая честь в их клане.
— Я выполнила твое второе условие. Ты согласен?
Пламя костра раздвоилось, и между языками огня стало вырисовываться мужское лицо.
Все, кто с ужасом, кто с подлинным восхищением смотрели на костер.
Диалог с духами был высшей степенью магического мастерства, доступной лишь немногим. Вик привык считать Лаки своей маленькой сестрой, которую он любит и защищает с покровительством и превосходством старшего брата. Но сейчас перед ним стояла не малышка Лаки, а властная и могущественная наследница тайного учения.
— Стася и ее дети будут жить по нашим законам. Но твоему старшему внуку расскажут о тебе и передадут оберег. Он сам выберет свой путь, я даю тебе слово. Ты согласен?
Лицо в огне приобрело вполне конкретное очертание, и Стаснислава громко охнула: — Отец!
— Согласен, — прозвучал безликий голос. — Ты доказала, что друиду можно доверять.
— Как и мафару. Ты всю жизнь утверждал это, и внес достойный вклад в историю магических противоборств. В благодарность за поиск моего брата, я нашла твоего сына. Ты оказался прав. Он, действительно, живет среди нас. Обладает большой силой и пользуется уважением.
Вик переглянулся со Стивеном. Это уже совсем невероятно! Он быстро перебрал в уме всех знакомых, более-менее сильных в магии. Но никто не подходил на такую роль.
— В утешение скажу, что на его руках нет мафарской крови. Он у нас тоже из когорты миротворцев. Даже не проси рассказать ему о тебе, — сурово предупредила Лаки и услышав горестный вздох духа, с хорошо уловимой насмешкой добавила: — Я и так это сделаю. Самой не терпится увидеть его глаза.
— Спасибо. Стася, прощай, дочка.
После этих слов огненный вихрь взмыл в небо. Девушка вытащила оберег из огня и бережно спрятала в нагрудный карман рубашки. Спокойно подбросила ветки в костер, обвела всех взглядом и невинно спросила:
— Испугались? Что, духов никогда не видели?
Общее напряжение спало, казалось, что худшее уже позади. Но испытания продолжились.
— С возвращением домой, сестра, — громко произнесла Лаки, обнимая Стасю, и прошептала ей на ушко: — Прости, меня. Ты должна была пройти через все это. Такой ритуал. Дальше все будет хорошо, доверься мне.
А затем непререкаемым тоном заявила Стивену:
— От имени моей сестры Стаси я требую от тебя возвращения долга чести.
— Лаки, я отдам его, когда потребуется, — с достоинством произнес тот. — Но,ведь сейчас Стасе ничего не грозит.
— Стивен, если слова о возврате долга были произнесены, то за них надо отвечать. Почему я должна постоянно напоминать тебе о традициях? Может надо устроить для тебя экзамен?
— Я отлично помню все традиции! Но не представляю, как могу отдать долг Стасе сейчас.
— Ты отдашь ей долг в тот момент, когда произнесешь клятву супружеской верности. Моя сестра придерживается моногамии, и для нее слова: брак, муж, верность отнюдь не пустые. Будучи в здравом уме, ты подтвердил, что был у нее первым мужчиной. Значит, для нее ты уже стал единственным на всю жизнь.
Стася недоверчиво посмотрела на свою новую сестру. Как можно требовать такое, когда она сейчас такая страшная, что сама себя боится. Конечно, он откажется.
— Лаки, но это же одна женщина на всю жизнь, тем более… — растерялся Стивен, не решаясь плохо отозваться о внешности Стаси, но все отлично поняли, что он хотел сказать.
— Конечно одна, и в горе, и в радости, в богатстве и в бедности, в здравии и в болезни. Больше не будет разнузданных оргий и подсчетов сексуальных побед. Ты уже никогда не перещеголяешь Вика в числе девушек за одну ночь.
Братья смущенно потупили глаза. Им было стыдно услышать такие слова из ее уст.
— Откуда ты так хорошо об этом знаешь? — осторожно поинтересовался Вик, испытывая неловкость перед сестрой за свои мужские забавы.
— От ваших подружек, естественно. Они с упоением рассказывают и об оргиях, и о ставках, которые делают на вас, как на породистых жеребцах. Рассказать, сколько каждая заработала на тебе, Стивен?
— Не надо, — сквозь зубы прошептал тот, начиная подумывать, может лучше все же спрыгнуть в пропасть?
Словно услышав его мысли, Лаки вкрадчиво спросила:
— А ты чувствовал себя почти героем, да? Знаешь, иногда легче умереть, отдав долг, чем жить, отдавая его каждый день. Но главное не в этом, а в том, что ребенок не хочет быть незаконнорожденным. Ты же видишь — роды затягиваются. Мальчик вобрал в себя кровь двух противоположных кланов. Как друиду, ему достаточно твоего признания отцовства, чтобы быть законным сыном. Мафар же без бракосочетания родителей — ублюдок. Поэтому, роды никак не начнутся. Если будем медлить, то потеряем и мать, и ребенка. А кесарево сечение, как предлагал Вик, в таких условиях убьет Стасю. Поэтому, я требую от тебя супружеской клятвы моей сестре. Как наследница главы клана я имею право провести обряд бракосочетания. И проведу его по церемонии, общей для всех, кто верит в могущество природных стихий. Она простая и быстрая. Через пять минут будете женаты.
Бледный и удрученный Стивен выглядел, словно приговоренный к казни.
Вик сочувственно обнимал брата и думал, как бы сам поступил в такой ситуации. Глядя на Стасю, на ее опухшее лицо и странную фигуру, он представил, что придется это видеть каждый день, слышать насмешки и издевательства друзей, лицемерное сочувствие врагов. И так всю жизнь. Он бы точно не выдержал. А Стивен, со своим бешеным темпераментом, который сложно сдержать, будет ощущать себя похороненным заживо. Лучше бы они его не нашли. Вик вновь задался вопросом, за что Лаки так наказывает Стивена. Он не верил, что это был единственный выход для всех. Обладая почти безграничной фантазией, она могла бы придумать массу разных вариантов, но выбрала этот. Да если бы сама столкнула Стивена в пропасть, и то оказала бы ему большую услугу.