Страница 12 из 85
Парень — симпатичный брюнет, лет двадцати пяти, был очень бледным и тяжело прерывисто дышал. Лаки подлетела к нему, села рядом и бережно придерживая за голову, влила в рот несколько капель тягучей жидкости из длинного флакона, висевшего у нее на шее, раздвигая горлышком обескровленные губы. Парень проглотил жидкость, закашлялся и открыл глаза. Их синева завораживала, а вкупе с черными волосами и правильными чертами лица, доказывала, что в его жилах течет древняя кровь кельтов.
«Странная парочка, — подумал Арчибальд. — На родственников не похожи, на геев тоже. Но они так нежно держатся за руки».
— Что произошло? — отрывисто спросила девушка и заметив мертвого скорпиона, кивнула на него. — Это он ужалил его? И когда?
— Полтора часа назад, — безликим голосом ответил мужчина.
«Плохо, — подумала она. — От яда такого скорпиона умирают в течение шести часов. И треть времени уже ушла. До больницы довезем, а смысл? Они уже ничем не помогут ему. Надо что-то делать здесь».
«Что можно сделать в такой ситуации? — ответил ей безжизненный голос. — Мой сын медленно и мучительно умрет до полуночи. Постепенно будут отказывать все органы, а в конце наступит полный паралич и удушье. Если бы я не притащил его сюда, мой мальчик был бы жив. Боги опять карают меня, забирая самое дорогое. Спасибо, детка, что облегчила ему дыхание на некоторое время. Но больше ты ничем нам не поможешь. Уезжайте. Я хочу остаться с ним один».
«А потом, когда все закончится, усадите его в машину, обольете все бензином, сядете рядом и щелкните зажигалкой», — грустно продолжила Лаки и недоуменно нахмурилась. До нее медленно дошло, что во время их диалога она не открывала рот.
Мужчина тоже удивленно вскинул глаза на эту странную девочку. Они мгновенно проникли в мысли друг друга и разговаривали без слов. А еще она с такой точностью рассказала о том, что он задумал сделать потом, после смерти сына.
Лаки резко поднялась на ноги и церемонно обратилась к нему:
— Как вас зовут, сэр?
— Шон Брион, — коротко ответил тот.
— Что вы готовы отдать за жизнь сына, Шон Брион? — чеканя слова, громко спросила она, сразу добавив: — Кроме своей жизни.
Шон расцепил пальцы и осторожно высвободил руку. Затем поднялся на ноги и встал напротив девушки. Он не видел ее глаз, спрятанных за темными стеклами очков, но сразу понял, что она не шутит. И не только понял, но и поверил, что в ее силах помочь сыну. Возможно, это единственный шанс спасти его. И он твердо ответил:
— Все, что скажете.
— Вы исполните три моих желания — по первому требованию, в любое время дня и ночи, — отчетливо поставила свои условия Лаки.
— Я согласен.
«Прямо, как в сказке», — подумал Арчи. Он был так рад, что их сумасшедшая гонка прервалась, что даже не удивился абсурдности услышанного диалога.
— Вы дали слово, я приняла. Начинаем действовать, — решительно подвела итог Лаки и стала быстро раздавать указания: — Арчи, нам надо помочь этим людям. Мы задержимся здесь до утра. Затем продолжим поиски Стивена. А сейчас надо собрать много, очень много веток для костра. Он должен гореть до рассвета. Шон, собирайте ветки поблизости. Вашему сыну стало легче, он сможет побыть один. А мы с тобой, Арчи, немного углубимся в чащу леса.
Рассказывая что-то о деревьях, она достала с багажника джипа два длинных ножа — мачете, и потащила парня вглубь тропического леса, вновь становясь той Лаки, какую он встретил сегодня утром, напрочь изгоняя из памяти образ обезумевшей девушки, гнавшей машину между деревьями.
Занимаясь тяжелой работой, Арчибальд окончательно успокоился, решив, что ночью в лесу холодно и опасно, поэтому большой костер нужен для того, чтобы согреться и отпугнуть животных. Он даже дошел до того, что почти поверил в то, что они с Лаки заблудились случайно, а завтра обязательно встретятся с Виком, который уже не казался противным типом, а был почти родственником.
Два часа они собирали все для костра, складывая кучи веток и листьев вдоль дороги, а затем стали раскладывать их кругу по обе стороны, образуя окружность, диаметром примерно семь метров. За первым кругом через пару метров они выложили почти такой же запасной круг для пополнения костра. Лаки уже ничего не объясняла Арчи, а только подгоняла словом «надо». Уже основательно стемнело. Они развели небольшой костер и уложили возле него парня, который едва дышал.
Благодаря снадобью девушки его не парализовало. Изредка, он раздвигал тяжелые веки и не понимал, что происходит вокруг. Лишь слышал ободряющие слова отца, видел незнакомого парня, таскавшего ветки для костра, и странную девушку, тихо говорившую с отцом. Несколько раз она подходила к нему, ласково прикладывала прохладную ладонь к воспаленному жаром телу и вливала в рот по несколько капель странно пахнувшей жидкости, приносившей ему облегчение, позволяя дышать. Внезапно его начали душить. Глаза, казалось, еще мгновение и лопнут, а язык стал вываливаться изо рта, как у собаки. Свет померк в его сознании, как вдруг у основания горла кто-то резко рассек кожу, и в образовавшееся отверстие вставил трубку. Воздух наполнил легкие, вызывая лающий кашель, разрывающий грудь.
— Эй, Красавчик, — раздался мелодичный голос, — как насчет того, чтобы провести ночь с симпатичной девушкой? Обещаю, что не выпущу тебя из объятий до рассвета.
«Самое лучшее предложение перед смертью», — подумал он, и едва заметная улыбка коснулась губ. Это была последняя его мысль, а затем наступила темнота.
Закончив приготовления, Лаки подошла к Шону и спросила:
— Как он?
— Плохо, — грустно прошептал тот, с тоской глядя на сына. Как и Арчи, он ничего не понимал, но был благодарен этой девочке за то, что последние часы были заполнены какими-то делами, отвлекавшими от мыслей о смерти.
Она внимательно посмотрела на бледное лицо Алана и вовремя заметила отек гортани. Когда сын начал задыхаться, Шоном овладела паника. Он не знал, что делать, и бессильно смотрел на его мучения. И даже не понял, откуда в руках девушки появился длинный кинжал, когда она резко провела лезвием по горлу Алана. Затем острием раздвинула разрез и вставила короткую бамбуковую трубку с большим отверстием. Воздух со свистом начал поступать в легкие, и сын стал дышать. Слезы выступили на глазах Шона, и он заморгал, встряхивая их с ресниц.
Лаки посмотрела на кровь на лезвии клинка, и ей в голову пришла одна мысль. Она позвала Арчи, и когда тот подошел, попросила протянуть ей руку. Ничего не подозревающий парень протянул правую руку и только потом увидел кинжал. Он и пикнуть не успел, как Лаки быстро провела острием клинка по внешней стороне предплечья.
Арчи с ужасом наблюдал за ее действиями. И, пожалуй, уже не удивился бы, если бы она провела языком по лезвию кинжала, слизывая кровь. Скосив глаза в сторону, он прикусил губу, сдерживая крик. Рядом с костром лежал тот парень. У него было рассечено горло и в дыру вставлена трубка. Наверное, для сбора крови, подумал Арчи, и его затошнило. Рядом с парнем сидел его отец и тихо вытирал с глаз слезы. Все это напоминало кадры из фильма ужасов.
Девушка быстро отпустила его руку, схватила пальмовый лист и вытерла им лезвие кинжала, смешивая кровь Арчи и Алана. Затем бросила окровавленный лист в огонь и зашептала заклинания на непонятном языке. Услышав знакомые слова, Шон резко повернул голову, оторвав взгляд от сына.
— Не может быть… — еле слышно прошептал он.
Только сейчас до него дошло, что в руках девушки был не обычный кинжал, а ритуальный друидский квилон, напоминавший средневековой рыцарский меч в уменьшенном виде. И прямо на его глазах она проводила обряд ясновидения с использованием крови, доступный лишь узкому кругу посвященных. Слабая надежда на то, что его сына удастся спасти начала крепнуть в измученном сердце Шона.