Страница 88 из 136
Перед нами сейчас точно не Дариус Орбакас; и царевна, скорее всего, права, в теле коллежского секретаря действительно скрывался Спящий. О них нам рассказывал фон Колер на одной из лекций. Только он упоминал об этих существах вскользь, как о чем-то относящемся к городским легендам. Именно о существах — язык не поворачивается назвать Спящего человеком, пусть и основой его послужила человеческая душа.
При инициации источника каждый одаренный создавал и сдавал на хранение свой филактерий. И ходили неподтвержденные слухи, что одаренные — по примеру одержимых, могут создать слепок собственной души, отвязавшись от физического тела, но привязавшись к филактерию. И для этого нужно совершить добровольное самоубийство.
Если одержимые могут гибнуть в физическом плане, воскрешая тело слепком души, то Спящие могут умирать и в плане астральном, возрождаясь благодаря своему филактерию. А зовут таких существ Спящими потому, что, отвязавшись от физического тела, имея как якорь филактерий, они могут занимать места в физических оболочках других людей так, что те об этом даже и не подозревают…
Так, стоп.
Занимать чужие тела? А зачем мы вместе с фон Колером отправились в Нижний мир? Правильно, затем, что фон Колер сделал небольшой гешефт, продав наши души лорду демонического пламени, в процессе еще выполняя задачу освободить наши тела от обитающих там душ. Убил двух зайцев, так сказать. Вернее, попробовал, но неудачно. И не тот ли сейчас перед нами, кто во имя и во славу Бога, Царя и Отечества должен был занять тело кого-либо из нас? — мелькнула у меня о-очень неприятная догадка.
— Ну-с, помолчали, и хватит, — между тем прошелестел Спящий, улыбнувшись белыми, бескровными губами. — Рассказывайте, — добавило это существо с некоторым небрежением, от которого у меня, не скрою, серьезно припекло.
После слов нежданного гостя, кроме поднимающейся внутри холодной ярости, появилось и облегчение. Спящий пришел говорить — а это дает надежду, что это все же наш навигатор. Но раздражение от пренебрежения незнакомца все же превалировало над остальными эмоциями. Я давным-давно отвык, чтобы так со мной разговаривали. И, судя по эху эмоций Валеры и Эльвиры, отвык не только я.
То время, когда профессор фон Колер мог задавить нас авторитетом и тем более напугать, как он сделал с Валерой на первой лекции по темным искусствам, давно прошло. С нашего первого урока миновало слишком много самых разных событий — нас не раз пытались не просто убить, а лишить души. И подобным тоном разговаривать с собой никто из нас теперь не позволит. Даже если это наш возможный навигатор.
Взгляды от Спящего в теле коллежского секретаря мы отвели одновременно. Эльвира принялась рассматривать свой идеальный маникюр (ее ногти были уже огненно-красные), Валера погрузился в процесс чаепития, громко отхлебнув из кружки, а я вдруг вспомнил, что у меня много дел, и открыл управленческое меню.
Несколько секунд в кабинете стояла почти полная тишина, нарушаемая лишь звуками лижущего шерсть пришедшего в себя кота. Несколько десятков секунд спустя в кабинете стояла уже почти полная тишина, потому что кот умываться перестал. Вдруг на этом фоне оглушительно громко Валера отхлебнул из кружки, а после допил ее содержимое одним глотком.
— Валер, как чай? — поинтересовался я у принца.
— Знаешь… не в обиду, но так себе, так себе, — поджал губы Валера. — Третий сорт, конечно, не брак, но…
— Так это тот самый пуэр, который ты мне подарил как образец недавно.
— Разве? Слушай, не может быть — намыль гриву прислуге, это точно не…
Валеру прервало демонстративное покашливание.
— Вы идете по узкому краю, — произнес Спящий в теле Дариуса.
Вот это совсем хорошо. Предупреждает, а значит, точно именно разговаривать пришел. А если пришел разговаривать, значит, можно и поговорить.
— По тонкому льду, — не удержался и поправил я. И чуть погодя пояснил, глядя в черно-серые глаза с вертикальными зрачками: — Для вящего эффекта нужно было сказать: «Вы идете по очень-но тонкому льду, мои друзья Педигрипал. И когда он треснет, под ним вас буду ждать я». Ну, в смысле вы, — сделал я неопределенное движение рукой. — В смысле, если бы вы на серьезных щах сейчас именно так сказали, выглядело бы более внушительно… А так, ну что это⁈ Фы хотите по уфкому кваю, — чуть карикатурно кривляясь с намеком на шепелявые возмущения старой бабки, добавил я. — Ну кто так делает?
Валера закашлялся, не сильно даже скрывая нервный смех, Эльвира просто закрыла лицо рукой, изобразив фейспалм — сохраняя, впрочем, при этом предельную собранность. Спящий же в теле Дариуса оказался… можно сказать, весьма удивлен и даже обескуражен моей отповедью. Но больше всех — и больше Валеры, и Эльвиры, и даже Спящего, собственным выступлением оказался удивлен я сам.
Нежданно вырвавшийся эмоциональный спич оказался неожиданным и для меня. Я ведь намеревался сказать совершенно другое и с гораздо более вежливым и мягким намеком на то, что беседу стоит перевести в конструктивное русло.
И вдруг с кристальной ясностью понял, что волну холодной ярости подняло во мне наследство убитого лорда — повелителя демонического пламени. Взгляд черно-серых глаз с красными вертикальными значками был убитому мной демону (судя по эху воспоминаний) хорошо знаком. Как и почему не знаю — но именно черно-серые глаза Спящего, с красными вертикальными зрачками, стали катализатором той самой всепоглощающей, причем исподтишка, холодной ярости, неотвратимо во мне поднимающейся.
— Мы проверку прошли? — перехватив контроль над собственными эмоциями, поинтересовался я, еще раз поставив в тупик незваного гостя. И сознательно давая ему возможность сохранить хорошую мину при плохой игре.
— Какую проверку? — только и смог поинтересоваться Спящий шелестящим голосом.
— Вы попытались нас прогнуть, своим демонстративно пренебрежительным отношением, мы не прогнулись. Мы молодые молодцы, вы старый авторитетный молодец, без шуток и со всем уважением. И, как понимаю, вы наш новый навигатор? Нас вы наверняка знаете, так что, думаю, будет замечательно, если вы представитесь и мы перейдем к делу.