Страница 136 из 136
В разных языках есть разные слова, которые передают сразу широкий собирательный смысл. К примеру, в немецком есть Fernweh, что означает тоску по недоступным путешествиям. Или kundung на японском — покачивание деревьев на ветру; Morkkis на финском — похмельный стыд от неожиданных поступков после вчерашней вечеринки.
Это все к чему. На русском тоже очень говорящее слово есть, означающее чаще всего предположение о грядущем неудачном исходе мероприятия. Причем слово настолько емкое, что часто иностранцу всю полноту его звучания можно объяснить лишь с помощью тематических картинок. К примеру, как иллюстрацию несомой этим выражением эмоциональной нагрузки я встречал фотографию японской квартиры, в прихожей которой снимает обувь самурай (вся стена завешана холодным оружием), а в комнате, в кровати, еще ничего не подозревающие жена и ее любовник пьют вино.
И очень уж это слово просилось у меня сейчас на язык, но вслух говорить его, конечно же, не стал. Полковник из офицеров старой гвардейской школы, и за, как он выражался, площадную брань я могу удостоиться презрительного взгляда. Что похуже дисциплинарного взыскания от капитана команды будет.
— Войны никто не хотел. Война была неизбежна, — только и произнес я, понимая, что дело откровенно дрянь. Да, в принципе, я и до этого момента все понимал. Только эфемерно, а не вот так, что лишь руку протяни.
«А у вас на планете Вторая мировая была? Будет», — бодрым голосом из старого советского фильма подсказал мне внутренний голос.