Страница 87 из 136
Принц, когда я зашел, замолчал и выжидающе смотрел на меня. Он развалился в кресле, держа в руках кружку с чаем. Эльвира, также в кресле, расположилась напротив него. Ее кружка, на фаянсовом блюдечке, стояла на столе нетронутой.
— И что с этим долбаком делать? — поинтересовался Валера, сдержав зевок.
Вот поэтому я и поспал в самолете, в отличие от него, — знал, что ночь будет занята делами. А завтра, вернее, сегодня утром уже еще и в школу идти, тоже испытание. Сложно сидеть на лекциях и, подперев рукой подбородок, заставлять себя слушать и воспринимать, анализировать и систематизировать полученные знания, зная, что позади и впереди великие дела и даже судьбы держащегося на волоске мира.
— Ничего с ним не делать, — между тем произнесла Эльвира, вот прямо мои мысли озвучив. — День, два — проявит себя.
— Если он от географов, — добавил я.
— А ты предполагаешь, что это совпадение? — усмехнулась Эльвира.
— Почему бы и нет? — пожал я плечами, усмехнувшись в ответ. — Шанс есть, и приличный.
— Угу, — кивнула Эльвира, которая прекрасно догадалась, что я имел в виду. — Как конец света завтра, пятьдесят на пятьдесят — или будет, или нет.
Неожиданно во время слов Эльвиры щелкнул замок двери, и в кабинет заглянул коллежский секретарь Дариус Орбакас.
— Доброй ночи, — неожиданно глубоким и даже располагающим голосом произнес он, открывая дверь и замерев в проходе. — Уделите минутку?
Мгновением позже за спиной коллежского секретаря раздался звучный тыгыдым, и в кабинет влетел Муся, распушив хвост. С громким стуком, как только коты умеют вбивать лапы в пол, Муся галопом пролетел через кабинет и в попытке остановиться проехался по паркету. Остановившись грудью о стену, кот попробовал было стартануть с места, но его когти без успеха заскользили по гладкому полу. Замерев, кот вдруг остановился, как будто все так и было задумано, и, подняв заднюю лапу, начал с упоением, даже остервенением вылизывать себе шерстяные штаны под хвостом.
Эльвира и Валера на кота даже не посмотрели. Оба они — как и я, уже закрылись коконом ментальной защиты, внешне при этом стараясь сохранить спокойствие. А нервничать было отчего — подобное явление демона ничем иным, как предупреждением, быть не могло.
Или, может быть, я не прав и слишком волнуюсь, а кот Татьяны Николаевны просто идиот и делает тыгыдым по инстинктивному велению природы?
Нет, все правильно. Кот Муся, может, и идиот (хотя до этого замечен не был), а вот демон в его теле не дурак точно, и он животное сюда просто так бы не пустил таким образом — за краткий миг мелькнула у меня сразу череда мыслей и догадок.
— Какая… забавная кошка, — улыбнулся Орбакас животному, обнажив ряд мелких зубов.
Кот, отвлекшись от вечерней процедуры, поднял взгляд на коллежского секретаря и вдруг испуганно зашипел. Распушив хвост, донельзя испуганный Муся попятился и спрятался под креслом, на котором сидел, развалившись, Валера. Принц, впрочем, уже сидел не расслабленно, а подобрался, выпрямляясь и держась за подлокотники.
Дариус между тем прошел через весь кабинет и уселся на гостевом стуле у стола, по левую руку от меня. Так, чтобы держать в поле зрения одновременно всех нас.
— Вы не обо мне, случаем, беседу вели? — улыбнулся коллежский секретарь. И посмотрел мне в глаза, после чего сразу стал понятен испуг кота.
На меня уставился очень неприятный и нечеловеческий взгляд: белки глаз Дариуса были полностью черными, и на фоне чернильного мрака светлым пятном выделялась серая радужка, которую пересекал красный вертикальный зрачок.
Черты лица коллежского секретаря также неуловимо изменились, и сейчас он ничем не напоминал рассеянного и постоянно взволнованного чиновника. Да он и не был им — прислушавшись к себе, я понял, что ауры коллежского секретаря совершенно не ощущаю; более того, при попытке считать фон незнакомца мне по коже мазнуло сухой холодностью, словно от касания змеи.
Сохранить внешнюю невозмутимость у меня не получилось, и я едва не отшатнулся. Вздрогнув, отреагировав на пугающий взгляд и неприятную ауру незнакомца, я выпрямил спину и приготовился вскочить в любой момент, чтобы…
«А где вообще Ира? Как она его сюда пустила?»
— Нет, мы говорили не о вас, — в этот момент негромко произнесла Эльвира. — Мы обсуждали Дариуса Орбакаса, коллежского секретаря.
Тот человек, или даже существо, которое до этого момента скрывалось под личиной чиновника, повернулся к Эльвире. Я, пользуясь этим моментом, бросил короткий взгляд на свою левую руку.
Тонкая змейка кольца по-прежнему обвивала мой мизинец. Вот только рубиновые камешки глаз больше не светились активным сиянием биения сердца телохранительницы-индианки. Но огонек сохранялся; Ира не была мертва, и я сейчас не чувствовал ее так, как не чувствовал Анастасию, находясь в Нижнем мире. Наша связь не оборвалась, а словно забилась ватной глухой пеленой. Словно индианку просто выключили из этого мира, погрузив в кому или летаргический сон.
— Не волнуйтесь, ваша телохранительница жива, — вдруг обернулся ко мне тот, кто скрывался под личиной коллежского секретаря.
Я только зло дернул верхней губой — он специально это сделал, отвернувшись и якобы потеряв ко мне интерес. И специально показал мне сейчас, что читает наши эмоции как открытую книгу.
— Но знаете, Артур, — вновь с едва заметной улыбкой произнес незнакомец, — весьма опрометчиво так смело носить свидетельство о чужой клятве верности, принесенной на крови. Вы ведь, надеюсь, знаете, что за использование Магии Крови предусмотрена безальтернативная смертная казнь?
Вопрос я оставил без ответа. Просто неподвижно сидел и смотрел в пугающие черно-серые глаза с вертикальными зрачками. Это не было взглядом Тьмы, когда глаза наполняет чернотой мрака; не было это и демоническим взглядом, который демонстрировал нам фон Колер в моменты своей трансформации.
Передо мной сейчас сидела самая настоящая Темная сторона — абсолютная Тьма, обретшая разум, — так бы я охарактеризовал этот взгляд. И меня это, если честно, пугало. Именно пугало — особенно учитывая то, что совсем недавно я без лишних раздумий раз за разом спокойно шагал в пропасть.
«Спящий», — вдруг раздался у меня в голове голос Эльвиры. Судя по всему, царевна догадалась об истинной природе незнакомца.