Страница 4 из 136
Между тем Леонид, Валера и Йохен переглянулись. Судя по выражению их лиц, видимо, никто из них не заметил произошедшего. Но парни прислушивались к себе и переглядывались вновь — каждый почувствовал отголосок новой дозы «слезы», блокирующей стихийную магию и доступ к источнику.
— Кроме того, я не знаю, где моя одежда, айди, и еще не в курсе планов на вечер, — добавил я все из того списка, который мне не нравился.
— А… дайте, пожалуйста, выпить, — неожиданно громко попросил Барятинский. По жесту Йохена одна из рабынь, ожидающих у входа в грот, забежала внутрь, держа высокий запотевший бокал с лимонной водой.
Как раз в этот момент удовлетворяющая Барятинского девица мягко выскользнула из-под простыни, и тот передал бокал ей. Благодарно кивнув, девушка сделала несколько больших глотков и быстро юркнула прочь, покидая грот.
— А… — уже настала моя очередь удивляться, потому что симпатичная девушка под его простыней оказалась вполне себе реальным, а не искусственным человеком — я даже совсем недавно кино с ней видел в главной роли.
— Так она же настоящая? — показал я в сторону убежавшей актрисы.
— Это как-то нивелирует предмет нашего спора? — поинтересовался невозмутимый фон Валленштайн, который понял причину моего удивления.
— Так какие ваши предложения? — картинно скопировав интонационный немецкий акцент фон Валленштайна, поинтересовался у меня Барятинский, принимая более прямое положение.
После этих слов присутствующие переглянулись, и вскоре все — даже невозмутимый Судзуки, смотрели на меня.
— Как-то английский лорд летел через океан, и его самолет потерпел крушение, — начал я издалека. — Лорд спасся и некоторое время жил на необитаемом острове. Когда его обнаружили спасатели, они увидели на пляже три хижины. На вопрос о том, зачем столько, лорд ответил, что первая — это его дом, а вторая — это клуб, в который он ходит по вечерам.
— А третья хижина? — поинтересовался после короткой паузы Барятинский.
— А третья хижина — это клуб, в который лорд не ходит. Для британца этот вариант очевиден.
— Итак, какие наши планы? — спросил Валера, уже копируя и недавние интонации Барятинского, и акцент фон Валленштайна.
— Я бы прогулялся, — пожал я плечами.
— Куда?
— Да черт его знает. Как минимум в какой-нибудь клуб, чтобы найти немного «ангельской пыли» и снять эффект «слезы».
— Да вы, батенька, крамолу какую-то предлагаете, — сморщился наследник греческого престола. — Но если что, я предложение поддерживаю.
— Прогуляться вот так? — показал на свою тунику рассудительный фон Валленштайн и добавил, не дожидаясь комментариев: — Думаю, если дамы распланировали наш вечер, то единственный вариант — уйти по-английски. Потому что, если мы начнем искать здесь одежду, наши спутницы сразу же появятся и будут уговаривать нас остаться.
— И вряд ли кто сможет отказать, — добавил Леонид, соглашаясь с доводами внука самой знаменитой в мире одаренной. — Если просьба поступит от очаровательной Ядвиги, я не уверен, что смогу удержаться и не сделать ей приятное, оставшись здесь.
«Удержаться и не сделать ей приятное» греческий наследник добавил с явной иронией.
— Одежду можем забрать с поверженных наркоторговцев, — пафосно воскликнул Барятинский, явно дурачась.
— Я за, — кивнул Валера. — Это будет забавно.
— Тогда и я с вами, — с прежним спокойным видом повел плечами фон Валленштайн. — Думаю, это действительно будет забавно.
— Почему меня никто не спрашивает? — неожиданно поинтересовался Судзуки.
— А ты против? — обратился к нему фон Валленштайн своим бесстрастным тоном.
— Нет, я с вами.
— Так и что тебя спрашивать? — пожал плечами Бастиан.
— Итак, планы ясны, цели определены. А это значит, что надо действовать быстро и резко, — с нескрываемым энтузиазмом произнес Йохен.
— Как детский понос, — добавил Барятинский, хохотнув. Он среди всех был самый веселый — видимо, чтобы убедить актрису прогуляться к нему под простынь, пришлось смазать переговоры парочкой утренних коктейлей.
— Погнали? — поинтересовался Валера.
Несколько секунд перекрестных взглядов, и, синхронно поднявшись, мы тесной гурьбой вывалились из грота. Сопровождающие каждого из нас «рабыни» дисциплинированно поднялись на ноги, видимо желая следовать за нами.
— Дамы! — вдруг явно отработанным на плацу командирским басом громыхнул фон Валленштайн. — Ждем здесь, мы скоро вернемся.
Повинуясь, искусственные девушки остались на месте, а мы всей компанией двинулись прочь из терм. Миновав огромную площадь с бассейном, прошли через анфиладу залов и вышли в огромный, освещенный солнечным светом атриум — просторный холл виллы со световым колодцем вместо крыши.
Ворота выхода оказались уже совсем рядом, но путь к ним преградил сразу десяток «реконструкторов». Одного взгляда хватило, чтобы понять — это явно переодетая в римских легионеров профессиональная охрана. Тоже из неасапиантов — и довольно слаженно десяток легионеров встал перед нами, закрывая проход к воротам.
— Ты кто, дядь? — поинтересовался я, когда путь мне преградил высокий преторианец в блестящем анатомическом нагруднике и в шлеме с поперечным гребнем центуриона. Валера рядом приблизился к другому преторианцу и, наклонив голову, с нескрываемым интересом юного естествоиспытателя щелкнул пару раз по искусной гравировке нагрудника.
Центурион, преградивший мне путь, в этот момент заговорил. В отличие от «рабынь» неасапианток, общавшихся на латыни, центурион говорил со мной на французском. Слов я не понял, но смысл предельно ясен — уважаемых молодых людей со всем уважением просили вернуться в термы.
«Уважаемые молодые люди не хотят в термы, а хотят прогуляться за ворота», — выступил вперед Барятинский, также заговорив на французском.
Я в этот момент заметил, что один из преторианцев торопливо что-то говорит, прижав два пальца к уху.
— С дороги отойди, дружище, — шагнул я вперед, но центурион преградил мне дорогу.
— Прошу простить, но сейчас это невозможно, — закрывая мне проход, произнес он уже на русском.
— Невозможно? — невольно у меня получилось поднять левую бровь фирменным жестом Анастасии. От удивления я даже на шаг назад отступил, широко раскрытыми глазами обозревая спутников. Краем глаза отметил, что в переговоры с кем-то невидимым вступил уже не первый охранник-преторианец, явно в спешке призывая подмогу в лице кавалерии.