Провокатор

– Ты думаешь, у меня это получится?

– Да-да, – горячо заговорил Павел. – И если б не ты и не твоя библиотека, разве я бы стал таким, какой есть? И сколько таких, как я! А ты говоришь: чужая…

Он наклонился, чтобы поцеловать Ирину, но она остановила:

– Подожди-подожди. А ты говорил об этом…

– О чём?

– О просвещении… Ну, хотя бы с Гордоном или с кем-то ещё?

– Нет.

– Почему?

Павел махнул рукой:

– Бесполезно.

– Почему?

– Гордон помешан на терроре. Да и другие тоже.

– Но, может быть, – начала Ирина, – поговорить, объясниться.

– Не поймут. Сочтут за трусость. Нет, – Павел вздохнул, – мне из террора уже не уйти.

Ирина обняла его:

– Только не рискуй зря. Обещаешь?

– Обещаю.

Павел выключил ночник и, наклонившись к Ирине, нашёл её губы…

12. Сергей

Зубов встал, чтоб сходить за кипятком, но вспомнил, что чай кончился. Хлеб тоже. И настроение сразу испортилось. Вспомнилась хозяйка, которая грозила выгнать на улицу. Где взять денег? Этот вопрос доводил его до отчаяния.

Он невольно взглянул на конверт с письмом матери, которое он помнил уже наизусть. Она писала про своё житьё, но не жаловалась, наоборот, даже ободряла сына и не впрямую, но звала домой. Отцовский пансион да его уроки, что ещё надо? А там, глядишь, место в гимназии освободится, директор не против его взять. Писала, что и невесту ему приглядела, скромную приличную девушку…

Известие о невесте вызвало досаду. Неужели действительно придётся уехать. И потом каждому знакомому объяснять, почему вернулся, оставил университет. Сергей почувствовал, как от унижения и стыда кровь приливает к щекам. Но это всё ещё полбеды. Он взглянул на фотографию, за которой посылал его Павел к чудаку фотографу, запечатлевшему их на бульваре. Он, Ирина, Павел. Всё, что забрал в фотоателье, он отдал Павлу. За исключением вот этой. И вечерами подолгу не мог отвести от неё глаз. Неужели всё-таки придётся уехать? Нет, он знал, что не сможет этого сделать.

Вновь вспомнился разговор в библиотеке, и вновь слова Павла: «…мы любим друг друга»… «мы муж и жена…»

Вновь боль и отчаяние. И больше никаких мыслей и чувств.

Сергей встал, натянул тужурку и зашагал вниз по лестнице.

Ночные улицы были пусты. Город спал. Лишь в редких окнах горел свет.

Ноги сами несли его к дому Ирины. Он торопился, хотя и не понимал зачем. Лишь оказавшись перед знакомым двухэтажным особняком, остановился и перевёл дыхание. Горело всего лишь одно окно. Он стоял и смотрел. Время шло. Наконец за шторами мелькнул силуэт. Ирина? Не разглядеть. Он стоял и смотрел. Вот вновь кто-то прошёл у окна. Павел? Внезапно свет погас. Вновь вспомнились слова: «мы любим друг друга…» Сергей, едва не застонав, побрёл прочь.

13. Гордон

Гордон стоял у окна в своей комнате. Свет в соседней, которую занимали Ирина и Павел, чётким прямоугольником падал на мостовую.

«Не спят», – подумал Гордон. Он вдруг увидел, что на противоположной стороне улицы появился какой-то прохожий и остановился напротив освещённого окна. Чего ему надо?

Кто такой? Не филёр ли? Нет, не похоже. Пьяный? Вроде нет. Бродяга? Кто его знает? Что привело его в столь поздний час к дому Ирины?

Жёлтый прямоугольник света на мостовой исчез. «Легли», – подумал Гордон. Неизвестный, стоявший напротив, опустил голову и понуро побрёл по улице. Через некоторое время вслед за ним, явно никуда не спеша, словно прогуливаясь перед сном, пошёл ещё один человек.

«Странно», – подумал Гордон.

14. На мосту

…Зубов стоял на середине моста. Внизу масляно поблёскивала чёрная вода. Чем дольше он смотрел вниз, тем желанней и спасительней казалась мысль: один шаг и – всё. И – покой.

Сзади раздались шаги.

– Вы что тут делаете? – городовой тревожно всматривался ему в лицо.

– Я… – смешался Зубов, – собственно, ничего…

– Так и идите себе.

По мостовой зацокали подковы. Запоздалый извозчик крикнул:

– Подвезти?

– Не надо.

Зубов качнул головой и зашагал мимо городового. Извозчик посмотрел ему вслед:

– Хозяин – барин.

15. В охранке

Харлампиев, выслушав доклад руководителя наружки, задумался, барабаня пальцами по столу.

– И сколько он стоял на мосту?

– Десять с лишним минут, пишет агент.

– Парень, судя по всему, вот-вот что-нибудь выкинет.

– Согласен.

– И всё – любовь?

– Другой причины не вижу.

Пальцы начальника продолжали выбивать одному ему ведомый мотив. Наконец они успокоились. Харлампиев решил:

– Давайте ещё денёк понаблюдаем за ним. Вдруг куда-нибудь он нас и приведёт. А вечером возьмём.

16. Кому идти к Солдатову?

Павел с Гордоном с самого утра решали, как лучше установить связь с боевой пятёркой Солдатова.

– Ты его когда последний раз видел?

– Давно. Ещё до суда. У него сейчас новый адрес.

– Как ты об этом узнал? – как бы невзначай поинтересовался Гордон.

– Проверяешь? – нахмурился Павел.

– Перестань, – поморщился Гордон.

– В тюрьме заместитель Лёвы Барашкова дал мне его адрес, пароль и сказал, что заходить к нему можно только в исключительном случае, получив разрешение центра.

– Считай, что разрешение получено.

– Понятно.

– Кстати, а про Вейцлера тебе что-то известно?

– Нет, – покачал головой Павел, – с ним на связи только Солдатов.

– Значит, надо выходить на Солдатова. Сколько в библиотеке обычно посетителей?

– Днём человек двадцать, тридцать, вечером – больше.

– Прекрасно, – отозвался Гордон. – Часа в четыре объявим, что библиотека по какой-то причине внезапно закрывается, и все эти тридцать разом выходят. Я – среди них.

– Нет, тобой рисковать нельзя, – возразил Павел. – Твоя фотокарточка наверняка есть в охранке. Пока полиция ещё не установила всех, кто был в библиотеке, мы свяжемся с Солдатовым и подберём тебе надёжную квартиру. Вот тогда-то и объявим, что библиотека внезапно закрывается, и ты уйдёшь в толпе в новой маске.

– Ну, допустим, – кивнул Гордон, – ты прикидывал свой маршрут к Солдатову?

– Да. Он живёт на Воздвиженке. В двух шагах от университета. Я спокойно выхожу из дома и иду в университет. Даже захожу туда и, если кому-то захочется в этом убедиться, справляюсь, как мне восстановиться на курсе. После этого сматываюсь проходными дворами к Солдатову и возвращаюсь этим же путём. Стало быть, – Павел развёл руками, – идти должен я.

– Куда?

Мужчины обернулись. В дверях стояла Ирина.

– Не подумайте, что я подслушивала. Просто я вошла на его словах, – она кивнула в сторону Павла. – И, наверное, имею некоторое право на вопрос, который касается моего… – она чуть запнулась, но всё же твёрдо выговорила: – Мужа.

– Ты можешь задавать любые вопросы, – чуть смешавшись, проговорил Павел.

– Мы тут решали, кто должен пойти на встречу с нашим товарищем, – спокойно объяснил Гордон. – Я думал, что это следует мне. Но Павел объяснил, что целесообразней идти всё же ему. Я вынужден был согласиться.

– А где живёт этот… товарищ?

Гордон нахмурился, но Павел всё же ответил:

– На Воздвиженке.

– А может, пойти мне? – вдруг предложила Ирина.

– Ни в коем случае, – отрезал Гордон.

– Я тоже против, – заговорил Павел. – За библиотекой следят. Разумеется, филёры обязательно захотят узнать, куда это направляется госпожа Михеева. Нет, тебе ни в коем случае нельзя.

– Понимаю, – согласилась Ирина и вдруг воскликнула: – У меня идея! А что, если попросить зайти по нужному адресу Катю Воронцову, она, кстати, тоже живёт на Воздвиженке и как раз сейчас в читальном зале. Я её только что видела.