Провокатор

– Нет.

– Спасибо за откровенность. Я бы не стал обременять вас своим присутствием, но время, которое я вам дал на раздумья, увы, истекло.

Он достал ордер на арест Ирины.

– Я вам говорил, что я человек подневольный. Начальство требует результат. Мне нужна замена.

Харлампиев положил на стол ордер.

– Я тоже не хочу, чтобы Ирина Александровна отправилась в Сибирь. Она там не выдержит. Так что всё в ваших руках, Сергей Васильевич. Мне, откровенно говоря, всё равно, кто будет вместо неё. Я предлагаю вам сделку. Причём на ваших условиях. Решайтесь, Сергей Васильевич. Время.

Харлампиев демонстративно взглянул на часы.

– А если, – судорожно заговорил Зубов, хватаясь, как утопающий, за соломинку в надежде хотя бы отдалить неизбежное, – я вам скажу, а вы меня обманете. Мне сколько раз говорили, что полиции верить нельзя.

Гость усмехнулся:

– Хотите, докажу, что это не так?

Зубов неуверенно пожал плечами.

– Мы договорились: вы мне имя, я уничтожаю ордер. Так?

– Так.

– Я согласен поменять очерёдность, чтобы вы не подумали, что я лукавлю. Смотрите.

Он чиркнул спичкой и поднёс пламя к ордеру, который вспыхнул и через считаные секунды превратился в чёрный комочек пепла в лежащей на столе пепельнице.

– Ваша очередь, Сергей Васильевич, – глядя Зубову в глаза, сказал Харлампиев таким тоном, что тот отвёл взгляд в сторону и, еле слыша сам себя, выговорил:

– Павел… Круглов.

Харлампиев кивнул и спокойно, как о чём-то само собой разумеющемся, сказал:

– Даю слово, что об этом никто из ваших товарищей никогда не узнает.

Зубов с трудом проговорил:

– Но… вы арестуете Круглова?

– Зачем? – по-прежнему спокойно ответил полицейский и, почувствовав вопрос во взгляде Сергея, объяснил: – Подозрение сразу же упадёт на вас. Зачем я буду вас подставлять?

Сергею почудилась насмешка в словах полицейского, он настороженно взглянул на собеседника, но нет, тот был серьёзен.

– Вы, Сергей Васильевич, человек ещё молодой, в чём-то неопытный, и поэтому всё, что говорят вам ваши товарищи, воспринимаете как истину в последней инстанции. А я, как человек уже поживший и много чего повидавший на своём веку, могу вас заверить, что сейчас программа вашей партии просто вредна.

– Вы меня вздумали агитировать? – поинтересовался Зубов.

– Даже в мыслях не было, – ответил Харлампиев, – я вам только изложу кое-какие свои соображения, а вы, как человек умный, их сопоставите и решите, прав я или нет. Готовы меня выслушать?

Зубов неопределённо кивнул:

– В моём положении ничего другого не остаётся.

– Тогда начнём с начала. – Заметив нетерпение в собеседнике, полицейский предостерегающе поднял руку: – Не беспокойтесь, я коротко. Начну с парадокса. Цели вашей организации и полиции, как это ни странно, почти полностью совпадают.

Зубов усмехнулся:

– Так я вам и поверил.

– Сейчас поверите. Вы хотите счастья и благополучия народу. И мы ведь этого хотим. Только средства у нас с вами разные. Вот смотрите. Желябов со своей шайкой убили государя Александра Второго. И что? Народ стал счастлив? Россия воспряла? Да нет, конечно!

– А что вы сделали, чтобы народ стал счастлив? – воскликнул Зубов.

– Если вы имеете в виду убиенного государя императора, извольте, отвечу. Кто, как не он, отменил крепостное право, провёл судебную реформу, открыл несколько университетов? Это что? Разве не шаги к улучшению жизни народа? Только не дали господа народовольцы осуществить до конца задуманное. Что в результате? Положение народа лучше не стало. Ваша «Народная воля» практически не существует. Потому что не гладить же убийц по головке. А ведь многие из тех, кто сейчас на каторге, могли честно послужить отечеству. Вот и решайте, от кого больше пользы…

Харлампиев развёл руками.

– Вот сейчас, кстати, по инициативе государя готовится очень серьёзный указ по улучшению жизни народа: и я очень опасаюсь, как бы всё это не закончилось крахом. Хотите знать, почему?

– Почему?

Полицейский помолчал, испытующе поглядел на Зубова, вздохнул и негромко заговорил:

– Я вам сказал в прошлый раз, что в Россию из Парижа прибыл опасный террорист Виртуоз. Сейчас он в Москве. И, конечно, готовит громкий теракт. И если это случится, можете себе представить, какой будет реакция власти. Опять тюрьмы будут переполнены либералами, в том числе и читателями библиотеки Михеевой, – он бросил взгляд на собеседника, – ужесточится цензура, усилится полицейский режим, а подготовленный указ об улучшении жизни рабочих будет, естественно, отложен. И мне, честно говоря, очень жаль…

Харлампиев встал.

– Я вам целую лекцию прочёл, Сергей Васильевич. Как вы её воспримете, ваше дело. Но мой вам совет один: не принимайте поспешных решений. И поверьте, я ведь, как и вы, хочу, чтобы жизнь в нашей России-матушке стала лучше. И последнее. О наших с вами встречах не знает никто.

Полицейский вдруг достал из кармана фотокарточку:

– Никогда не встречали этого господина?

Зубов всмотрелся – лицо на фотографии не было ему знакомо.

– Нет, не встречал.

– Если встретите, имейте в виду: Виртуоз. Преступник, которого мы ищем.

Харлампиев сделал шаг в сторону двери, но остановился и положил на стол пачку кредиток.

– Это вам, чтоб рассчитаться с хозяйкой. Честь имею!

35. Катя и Гордон

Из-за дверей зала раздавались голоса спорящих, среди которых Ирина сразу узнала Катин.

Ирина открыла дверь.

– Извините, господа. Екатерина, на одну минутку, – позвала она подругу.

– Только на минутку, – отреагировал один из оппонентов, – Ирина Александровна, вы прерываете наш спор на самом интересном месте.

– Ещё раз простите, господа!..

Закрыв за Екатериной дверь, Ирина заговорила, понизив голос:

– Я тебя сейчас познакомлю с одним очень интересным человеком, только что из Парижа. Хочешь?

– Конечно, – глаза Кати блеснули, – он, разумеется, мужчина?

– Разумеется, – улыбнулась Ирина, – более того, мне кажется, будет с тобой полностью солидарен в вопросах равноправия женщин.

У Кати округлились глаза.

– Ну, хоть два слова. Кто он?

– Это секрет.

– А как он к тебе попал?

– Случайно. Проездом.

– Ну, Ирка! Ну, ты и хитрюга! – Катя с восхищением взглянула на подругу. – Кто бы мог подумать!

– Так ты согласна?

– Конечно же!

– Тогда пойдём.

– Сейчас? – Катя изобразила на лице ужас.

– Да.

– Подожди хоть минуту! – Она повернулась к зеркалу, лёгкими точными движениями поправила причёску.

– А дискуссия?

Катя пренебрежительно отмахнулась:

– Уверена, они даже не заметят моего отсутствия. Им бы только упиваться собственным красноречием. Мужики называется… Ни на что не способны, кроме бессмысленной говорильни. Знала бы ты, – со вздохом призналась Катя, – как они мне надоели!..

…Подойдя к комнате Гордона, Ирина постучала:

– Можно?

– Войдите, – последовал ответ.

– Иди! – подтолкнула Ирина Катю и прикрыла за ней дверь.

Женщина шагнула через порог и… замерла. Комната была пуста. И тут же чьи-то сильные руки скользнули по её груди, животу, бёдрам… Она рванулась, но тщетно.

– Тихо! – в самое ухо сказал стоящий сзади. И тут же те же руки, взяв её за плечи, развернули лицом к незнакомцу. Ошеломлённая Катя попыталась вырваться:

– Пустите же, наконец! Что за глупые шутки?! Я…

– Это не шутки, – ледяным тоном перебил её незнакомец, – это меры предосторожности, которые я вынужден соблюдать даже в доме близких людей. За мной идёт охота по всей Европе.

В облике незнакомца было что-то демоническое: горящие глаза, взлохмаченные волосы, сурово сдвинутые брови.

– Кто вы? – прошептала Катя, понимая, что ей не вырваться из этих рук, сжимающих её плечи.

– Палач, – последовал ответ.