Лексикон

– Я должен подумать, – вымолвил, наконец, Хиггинс.

– Хорошо, думай, – легко согласился Озорник. – Только не слишком долго: я хотел бы знать о твоём решении до конца этой недели… Чтобы было время осчастливить каких-нибудь рисковых парней, если ты вдруг откажешься.

***

Подвесной экипаж перемещался почти бесшумно, лишь изредка ролики и шестерёнки двигательной системы издавали приглушенный лязг. Монорельсовые дороги сетью опутывали Альбион, протянувшись от полуострова Корнуолл до Шеффилда; а центром этой рукотворной паутины был Лондон. Сердце Альбиона, столица в столице; гигантский муравейник, кишащий представителями всевозможных рас и национальностей – такими словами описывал Озорник цель их путешествия. Пока же за окошком вагона проплывали унылые образы индустриального пейзажа, изредка сменяясь каменистыми, поросшими вереском и дроком пустошами, болотами и речушками.

Исполинские Л-образные опоры возвышались над крышами домов, поддерживая несущий рельс. Зачастую их экипаж проплывал на расстоянии вытянутой руки от плотно закрытых окон. Воздух Альбиона был насыщен тяжелыми, неприятными запахами. Сквозь щели вагончика тянуло то вонью мыловарен, то тиной и водорослями от узкого, с мутной водой канала, то непередаваемым «ароматом» городских свалок – и, конечно же, неистребимым и всепроникающим угольным чадом.

– Как думаешь, он согласится? – спросила Ласка у своего спутника.

Озорник задумчиво глядел в окно.

– Полагаю, да. Фелис славятся своим авантюризмом и безрассудством. Знаешь, будь на его месте человек – он, скорее всего, отказался бы.

– Почему? За такие деньги…

– Полиция Альбиона действует безжалостно и эффективно. Поэтому здешние преступники предпочитают минимальный риск… Посмевших нарушить закон судьи отправляют на виселицу безо всякого снисхождения – иногда по нескольку десятков в день.

– Однако! – Ласка поёжилась.

– А ты как думала? В нашей игре ставки высоки… Но это и к лучшему, наверное.

– Почему?

– А какой смысл растрачивать жизнь по пустякам? По мне, так лучше поставить на кон всё, что у тебя есть, и поглядеть, чья карта сильнее… – Озорник помолчал и вдруг усмехнулся. – Хотя туз в рукаве никогда не помешает, знаешь ли.

– А кто такой этот полковник Мэтью Фокс? Он что, – девушка понизила голос. – Один из этих?

– Нет, – покачал головой Озорник. – Он, конечно, богат и влиятелен, но даже и близко не стоял к истинными властителями мира. Полагаю, он и сам не знает, что именно находится в его руках; иначе хранил бы эту вещь куда надёжнее… Впрочем, добраться до неё и так будет нелегко.

– Его вилла хорошо охраняется?

-О, да! У сэра Мэтью пунктик относительно воров и грабителей; он превратил своё поместье в настоящую маленькую крепость… А ограда – кованая решетка высотой в три человеческих роста, к тому же концы пик дьявольски острые.

– Ты что, пробовал туда залезть?

– Нет. Но я нашел того, кто пробовал, – Озорник помолчал. – Парень чудом остался жив. Виллу стережет стая свирепых мастиффов и несколько слуг, вооруженных винтовками… Мой собеседник словил две пули – в плечо и ягодицу; ему чудом удалось скрыться.

– Мастиффы?

– Порода собак. Здоровенные, с телёнка, брыластые твари…

– Знаешь, мне как-то не очень хочется быть загрызенной… – поёжилась Ласка.

– Уж поверь, мне тоже! Поэтому мы не полезем через ограду.

– А как? Неужто через канализацию? – девушка поморщилась.

– Нет… – Озорник испытующе посмотрел на неё. – Ты войдёшь туда сама, без провожатых – и откроешь дорогу остальным.

– Как это?! – глаза Ласки округлились от изумления.

– Очень просто. Мальчишке Билли, ученику механика, пора исчезнуть. Теперь его место займёт очаровательная юная авантюристка.

– Хорошенькие дела! – девушка возмущённо отвернулась. – А меня, стало быть, и спрашивать не надо?!

– Послушай, это часть плана. Я предположил, что ты не будешь против. Но если тебе не нравится, я придумаю что-нибудь ещё, – Озорник чуть заметно усмехнулся. – Например, попробуем проникнуть туда через канализацию… Мне необходима эта вещь, Ласка. Нужна позарез. Без неё ничего не получится.

Девушка молчала, чувствуя, как щеки предательски наливаются красным. «Он ведь положил на это всю жизнь! А я тут ещё… Кобенюсь».

– Ну хорошо, – хрипловато буркнула Ласка. – Только я всё равно не понимаю! Разве что этот Мэтью Фокс приглашает всех без разбора…

– Как раз наоборот. Но пусть тебя это не беспокоит! – подмигнул Озорник. – Ты попадёшь туда как желанная гостья – московитская дворянка, графиня Воронцова.

– Что?!

***

– Опять вы здесь! – инспектор с отвращением поднял воротник: туманная влага конденсировалась на стальных фермах моста и капала вниз. – Послушайте, как вас…

– Мюррей. Джек Мюррей, – Джек был уверен, что инспектор прекрасно помнит его имя.

– Объясните мне такую вещь: почему вы каждый оказываетесь на месте преступления едва ли не раньше полиции?

– Вы меня подозреваете? – поднял бровь Джек.

– Разве я сказал это? Нет, я всего лишь хочу знать, кто из моих людей поставляет вам информацию. Намекните, а? Клянусь, я и пальцем его не трону…

Мюррей улыбнулся и покачал головой.

– Лучше сделайте заявление для прессы. Только, умоляю, не…

– Полиция работает над этим! – мстительно ухмыльнулся инспектор. – Впрочем, вы, по своему обыкновению, напишете – «Скотленд-Ярд в тупике», не правда ли?

– Читателю нужно что-то конкретное, вы же понимаете… Если уж не имя убийцы – то леденящие душу подробности… Покойный, часом, не был осведомителем полиции?

– Да, в этом деле вы, газетчики, большие доки… – инспектор проигнорировал заданный небрежным тоном вопрос, и Мюррей утвердился в своих подозрениях. - Ладно, можете взглянуть. Надеюсь только, у вас крепкий желудок…

Джек, стараясь не перепачкать туфель, шагнул к телу.

- Биллингс, ну что там у вас?

– Многочисленные ожоги на теле, сэр. Беднягу ошпарили, словно рождественского порося…

– Опять пар? – Мюррей глянул в лицо мертвеца и поморщился.

Багровая маска застыла в беззвучном крике; вытаращенные глаза были абсолютно белыми – словно варёное яйцо. Из рваной раны на лбу тянулась запёкшаяся кровь. Руки покойного были грязны, ногти содраны – похоже, перед смертью человек царапал землю.

– Эх, если бы ваши люди не затоптали следы!

– Хотите поучить меня моей работе, а? Так вот, к вашему сведению: следы – это первое, на что мы обратили внимание! – инспектор был рад поставить нахального щелкопёра на место, и Джек мысленно поздравил себя: его тактика принесла плоды.

– Там, – инспектор махнул рукой в туман, – он столкнулся с чем-то, что напугало его до чёртиков. Бедняга бросился бежать, не разбирая дороги. Ссадина на голове – пустяк, он споткнулся и ударился о ферму моста… А вот дальше получается нечто странное. Парень бежал к реке, как будто надеялся найти там спасение; но так и не успел добраться до воды. В прибрежном иле ясно видны следы борьбы, да и одежда покойного выглядит так, словно он кувыркался в грязи… Потом он несколько ярдов прополз – должно быть, уже умирая.

– Значит, всё произошло у воды? Скажите, инспектор – а чьи-нибудь ещё следы там остались?! – Джек вытащил блокнот в жестком кожаном переплёте, извлёк из его корешка тонкую латунную палочку с грифелем – патентованный вечный карандаш.

– В том и дело, что нет, – поморщился инспектор. – Ни единого! Такое впечатление, будто парень умер совершенно самостоятельно, без всякой помощи извне… Но если всё же имело место самоубийство, то где, хм… Орудие? Знаете, Мюррей, это дело меня доконает. Сплошные вопросы и ни единого ответа!

Джек снова глянул на лицо покойника. «Ну уж нет, готов поспорить на что угодно – это не суицид!»

– Кто нашел тело?

– Местные жители, – инспектор кивнул на темнеющие неподалёку дома. – Ночью их разбудили жуткие вопли…

– Но, как обычно, никто ничего не видел.

Инспектор бросил на Мюррея взгляд, словно говоря «не будь идиотом».