Лексикон

Фелис ловко крутанул нож. Его пальцы были короче людских, и такой фокус требовал недюжинной ловкости.

– Неприятности… – протянул Хиггинс. – Вот уж не думаю. Иметь при себе перо – гораздо лучше, чем не иметь, особенно в нашем ремесле. Тогда неприятности будут у кого-то другого, сечёшь фишку?

– Вы словно юнцы! Считаете себя бессмертными, лазаете по крышам, балуетесь заточенными железками… И не взрослеете, в отличие от нас.

– Мы умеем жить красиво, старичок… А вы, пикты, давно превратились в крыс. Вы шныряете на задворках и жрёте отбросы, ваши Полые Холмы нынче – груды хлама на городских свалках. Вы боитесь не то что взять своё по праву, даже протянуть руку за подаянием… Жалкая судьба для людишек, что правили когда-то всем Альбионом!

– Ты плохо знаешь историю, Хиггинс. Пикты не правили, они просто жили… – усмехнулся Мусорная Голова; пренебрежительные слова фелис, казалось, ничуть его не задели. – Всегда находился кто-то, предъявлявший права на этот клочок суши… Кто-то многократно сильнейший. О, их было много, этих завоевателей! Римляне, саксы, норманны… А нам не нужны ни слава, ни величие – только жизнь; зато в искусстве выживания мы достигли совершенства.

– Прячась по чащобам и гиблым болотам, – ввернул фелис. – А когда последние леса вырубили, а болота осушили, вы ушли жить на свалки!

– На свалки, в канализацию, под мосты… Но заметь: ни я, ни мои братья не числимся ни в одной ведомости Империи, ни в одном документе – разве что речь в них идёт о неизвестных бродягах... Мы были здесь всегда, Хиггинс; и пребудем вовеки. Когда последняя труба перестанет дымить, обрушатся от старости башни Тауэра, а развалины Вестминстерского аббатства скроет ползучий плющ – мой народ выйдет на берега Темзы и будет плясать при луне, радуясь и ликуя…

– Да ты мечтатель, мой татуированный друг! – фыркнул Хиггинс. – Плясать при луне, ха! Ты всю жизнь будешь шастать по помойкам – пока не сдохнешь от какой-нибудь заразы…

– Бьюсь об заклад, я проживу дольше тебя!

– Не бросайся такими словами, когда имеешь дело с фелис! – глаза Хиггинса опасно блеснули. – Мы парни азартные… Я ведь могу и принять твоё пари! Как ты думаешь, долго ты после этого протянешь? Сколько, по-твоему, моих ребят пасли тебя, а?

Мусорная Голова сдвинул на затылок бесформенную войлочную шляпу.

– Значит, так… Юный фелис у станции, потом та кошечка с корзинкой для пикников, что прошла мимо нас минут пять назад… Твоя подружка, да?

Самоуверенная ухмылка Хиггинса померкла.

– Ну и, разумеется, твой кузен на крыше соседнего дома, – невозмутимо продолжал Мусорная Голова. – С его стороны не слишком умно швырять вниз окурки… А теперь скажи, сколько моих людей ты заметил?

– Здесь нет никого, кроме нас. Ты блефуешь! – неуверенно пробормотал Хиггинс.

– В самом деле? – Мусорная Голова тихонько рассмеялся. – Не стоит недооценивать пиктов, партнёр! Ты назвал нас крысами, а? Я не в обиде, но ты должен знать: крысы – они везде. Всё видят и всё слышат… Этим мы и живём, знаешь ли.

– Чёртовы посредники… – проворчал фелис.

– Ага. А вон, кстати, и наши приятели…

– Тощий тип и мальчишка? – Хиггинс встопорщил усы. – Что-то они непохожи на серьёзных клиентов!

– Какая тебе разница, на кого эти двое похожи, – хмыкнул Мусорная Голова. – Лишь бы не на бобби… Ты же сам просил найти для вас с братьями выгодное дельце. И кстати, насчет мальчишки ты погорячился… Хотя спутать немудрено, уж больно она плоскогруда.

– Она?!

Ласка с любопытством рассматривала странную парочку. Фелис она видела всего единожды, во время драки в гаврских трущобах: гибкая тень с горящими глазами… Теперь же представлялась возможность разглядеть представителя этого племени во всех подробностях. Хиггинс был одет с некоторым вызовом: клетчатые брюки-дудочки, твидовая охотничья куртка с кожаными нашлёпками на локтях и пёстрый платок, небрежно повязанный на манер галстука. Шляпа-котелок имела прорези для высоких треугольных ушей; впрочем, от правого уха Хиггинса осталась только половина. Разбойную кошачью морду наискось перечёркивали несколько шрамов, судя по всему, оставленных когтями соплеменников – узкие параллельные полоски лишенной шерсти кожи. Самое большое впечатление производили его глаза: большущие, зеленовато-янтарные, похожие на самоцветные камни… Сзади, в прорези штанов, подрагивал длинный полосатый хвост. Обуви фелис не носил: очевидно, ему частенько приходилось использовать нижние лапы, карабкаясь по стенам и водостокам. Неподалёку от Хиггинса сидел на корточках заросший буйным волосом коротышка, облачённый в ворох немыслимо грязных тряпок. Лицо этого типа сплошь покрывали татуировки: издали казалось, будто кожу его поразила некая экзотическая болезнь. Озорник вежливо приподнял кепи, приветствуя их.

– Моё почтение, джентльмены!

Фелис небрежно кивнул.

– Если не возражаете, перейдём сразу к делу, – заявил Ласкин спутник. – Итак, господин...

– Хиггинс. Кстати, я чёй-то не расслышал твоего имени…

– Зови меня Озорник.

Хиггинс ухмыльнулся, продемонстрировав крепкие желтоватые клыки.

– Так что же вам угодно… Сэр Озорник?

– Хочу предложить тебе и твоим братьям выгодное дельце – как раз из тех, по которым вы большие специалисты.

– С чего ты взял, будто мы что-то такое можем?

– Давай не будем играть… – Озорник усмехнулся, – в кошки-мышки. Мне нужны партнёры достаточно рисковые, чтобы забраться на хорошо охраняемую виллу – и достаточно ловкие, чтобы вскрыть там пару-тройку замков.

– И чья это вилла?

– Она принадлежит некоему Метью Фоксу…

– Метью Фокс? – фелис округлил глаза. –Полковник Мэтью Фокс?

– Именно он. Постойте, куда это вы?!

– Всего хорошего, мистер! – обронил через плечо Хиггинс.

– Но вы ещё не слышали главного...

– Мертвецам деньги ни к чему.

– В мире нет ничего невозможного – особенно если речь идёт о сотне тысяч фунтов.

Хиггинс сделал ещё пару шагов и остановился. Ласка почти физически ощутила повисшее в воздухе напряжение. Казалось, Озорника и фелис соединила невидимая, натянутая до предела струна. Мусорная Голова совсем ушел в свои тряпки; между воротником и мятой фетровой шляпой торчал только кончик носа.

– Что ты сейчас сказал? – не оборачиваясь, спросил Хиггинс.

– Ты всё расслышал правильно. Как, готов рискнуть за такую сумму?

– Послушай, приятель, ты наверное, плохо себе представляешь, что такое вилла полковника Фокса!

– Разве я говорил, что это будет легко? – поднял бровь Озорник.

– Думаю, тебе следует кое-что объяснить нашему другу, – вмешался Мусорная Голова. – Иначе это и впрямь выглядит странно. Представь себе: является некто и предлагает обнести… Виндзорский дворец, например!

– Хорошо, ты прав. Дело в следующем: я знаю, как беспрепятственно проникнуть на виллу – и могу в этом поспособствовать.

– Очень любопытно… – скучающе протянул Хиггинс. – Ну, а твой какой интерес?

– Полковник Фокс хранит некую вещь. Она, по совести, должна принадлежать мне – но в силу некоторых досадных обстоятельств, находится в его руках.

– Ты подумай, какая жалость! – фыркнул фелис.

- Ага, - в тон ему ответил Озорник. – Но ближе к делу. Так уж получилось – я неплохо изучил систему охраны виллы, и разработал план. Если нам удастся претворить его в жизнь, я получу желаемое… Ну, а ты с братьями обеспечишь будущее не только себе, но и своим детям и внукам.

– Метью Фокс – личность известная… После такого налёта у нас земля будет гореть под ногами, – задумчиво молвил Хиггинс.

– А что тебе мешает покинуть Альбион, а то и вовсе – пределы Империи? – пожал плечами Озорник. – С такими деньгами ты можешь жить где угодно… Если повезёт, купишь себе шале в швейцарских Альпах и наймёшь целую армию неандертальцев для круглосуточной охраны!

Фелис молчал; морда его не выражала никаких эмоций – но Ласка буквально чувствовала, как жадность борется со страхом в душе этого существа.