Полицейский и философы

Йеллинг не знал, куда ему деться. Все вокруг молчали. Кэрол и Лесли Стив избегали смотреть на него, словно его тут не было. Можно было подумать, что допрашивают тут не их, а его.

— Я понимаю, что у вас есть основания сердиться… Но в интересах расследования нам иногда приходится быть не столь вежливыми, как бы хотелось…

— При чем тут вежливость? Это чисто правовой вопрос, — возразил Джереми.

Начиная нервничать, Йеллинг становился менее робким.

— Если уж разговор зашел о праве, то полиция вольна делать все, что считает необходимым для выполнения возложенных на нее обязанностей.

Лесли Стив по-прежнему сидел, склонившись над тарелкой. Наверно, у него еще трещала голова, это было видно по его глазам.

— Ну раз так, то нечего и спорить. Я вообще не люблю дискуссий. Спрашивайте, что вам надо.

Йеллинг взглянул на Кэрол и проговорил:

— Я хотел спросить у мистера Лесли Стива, почему он вчера вечером находился у дороги на Конкорд, как раз в том месте, где были убиты Жеро и Люси Эксел?

Это был прямой вопрос. Йеллинг задал его, опустив глаза на рисунок клеенки в мелкую клеточку. Лесли Стив чуть приподнял голову, на какое-то мгновенье уставился на худощавое, с тонкими чертами лицо Йеллинга, потом поглядел на сына и, продолжая вертеть в руке ложку, ответил:

— Я очень любил Люси. И никак не могу успокоиться. То и дело мне кажется, что она еще здесь, с нами, я действительно был к ней очень привязан. Вчера я не выдержал, также и по другим причинам, и решил туда поехать. Такая вдруг напала на меня тоска. — Лицо его покраснело и напряглось. И чуть ли не с яростью он добавил: — Разве запрещено людям иногда тосковать?!

Сейчас было самое время вновь прибегнуть к избранной им тактике, и Йеллинг не преминул этим воспользоваться. Он был немного обескуражен раздраженной реакцией Стивов, но следовало попробовать.

— Я лично готов верить вашим словам, — негромко проговорил он, — но полиция не очень-то склонна верить таким вещам. Она, наоборот, полагает, что преступник часто возвращается на место преступления, не в состоянии справиться с силой, которая туда его неудержимо влечет.

— Идиоты! — взорвался Лесли Стив, теряя над собой контроль. — Надо быть сумасшедшими или полными идиотами, чтобы придумать такое!.. Выходит, что это мы предполагаемые убийцы? Значит, по-вашему, это мы убили Люси? Вы шпионите за нами, мучаете нас, потому что мы, считаете, способны отправить на тот свет женщину из собственной семьи!

— Папа, пожалуйста, успокойся! — вмешалась Кэрол, кладя руку на плечо отца.

Йеллинг не подал вида, что слышал оскорбление. Напротив, он был доволен, что его расспросы вывели из себя старика. Однако не надо пережимать.

— Да никто этого не говорит, мистер Стив. Но пока мы не найдем разгадку этого дела, мы не можем слишком церемониться ни с вами, ни с кем другим.

— Ладно, ладно, спрашивайте дальше, — сказал Лесли Стив, взяв себя в руки. На нем была все та же облитая кофе рубашка. Видно, он не успел еще ее постирать.

— Еще более серьезно то, мистер Стив, — продолжал Йеллинг, — что вы были… были пьяны, и полицейский слышал, что вы плакали… Я не хочу лезть вам в душу, но мне кажется, что эта поездка на реку, то, что вы напились, ваши рыдания — все это нельзя объяснить, как вы выразились, приступом тоски. Может, есть нечто другое, о чем вы не хотите сказать?..

— Нет. Ничего другого нет, — резко ответил Лесли Стив.

— То, что вам известно, могло бы очень пригодиться для нашего расследования, помочь нам раскрыть правду. А умалчивать было бы не только нехорошо, но и опасно…

— Я вам уже сказал, что ничего другого нет — и все тут.

— А я не думаю, что это так… — отважился возразить Йеллинг и приготовился к новой вспышке.

— Думайте, что хотите, но это правда, — неожиданно совсем спокойно ответил Лесли Стив и, опустив ложку в тарелку, начал есть.

Вмешался Джереми:

— Нам нет никакого дела до того, верите вы нам или нет.

— Да, все это, может, и так, — сказал, вставая, Йеллинг и пошарил в кармане, в котором лежала зубная щетка. — Но я все равно должен вам совершенно откровенно сказать: вы не можете не согласиться, что с психологической точки зрения выглядит очень странно, что мистер Лесли Стив вчера вечером отправился на берег Девилиза и вел себя там так, как мы видели. А ваши ответы на мои вопросы ничуть не объясняют всей странности вашего поведения.

— Пусть это странно, но это так, — сказал Джереми. — Отец не может вам сказать того, чего нет, как бы это ни казалось странным.

— Хорошо, — проговорил Йеллинг с таинственным видом, который иногда на себя напускал. Потом извлек из кармана зубную щетку и показал им. Это была обыкновенная щетка, сильно стершаяся от употребления, с тонкой розовой пластмассовой ручкой. — На днях, — сказал он, — я позволил себе взять на время этот предмет. Могу я сейчас положить его на место?

‘ Он быстро обвел взглядом Лесли, Кэрол и Джереми и стремительно подошел к комоду, открыл крайний ящик — тот, на котором было написано «Люси», и водворил на место щетку.

— Извините, — проговорил он, выпрямляясь.

Стивы молча глядели на него. Это было в их обычном духе. Йеллинг большего и не ожидал. Слегка поклонившись, он направился к двери. Уже взявшись за ручку, он обернулся и спросил:

— А мистер Оливер Стив сегодня не придет?

— Нет, не придет, — ответила Кэрол.

Йеллинг поблагодарил ее легким поклоном.

— Мог бы я узнать, где его найти? Может быть, на работе?

— На работе его нет, — ответил Джереми. — Я утром говорил с ним по телефону, и он мне сказал, что уезжает.

— Уезжает? — слегка удивленно переспросил Йеллинг.

— А что, разве он не может уехать? — задал вопрос Лесли Стив, с раздражением глядя на него.

— Вам так кажется? — ответил Йеллинг. — Я только хотел с ним поговорить. Не знаете, когда он вернется?

— Нет, — грубо ответил Джереми.

— Извините, а… куда он уехал?

— Мы не знаем, — еще грубее отрезал Джереми.

— Еще раз извините, — пробормотал Йеллинг.

Вновь слегка кивнув головой, он вышел, медленно притворив за собой дверь.

Солнечные лучи отвесно падали на землю. В доме Стивов было темно, а улицу заливало такое яркое солнце, что Йеллинга ослепил этот резкий переход от темноты к свету. Он быстрым шагом направился к стоянке такси — той самой, где уже был за день до того, и взял таксомотор.

— В «Нитролин», — сказал он водителю.

В машине он на минутку расслабился, чтобы отдохнуть после нервного напряжения, которое его всякий раз охватывало после разговора со Стивами. Надо было как можно скорее найти Оливера Стива, считавшего, что он может вот так легко и беспрепятственно уехать, даже не сказав куда. Ясно было, что он отправился не по служебным делам, — в таком случае брат сразу же это сказал бы. А если не в командировку, то что заставило его уехать?

Разыскать следы Оливера в этот час было не так легко. Времени было половина второго, и в «Нитролине» он застал лишь сторожей и рассыльных, так как служащие возвращались после перерыва к четырем. Йеллинг навел справки и узнал, что прямой начальник Оливера Стива — Льюис Андерсон и живет он на Нью-Парк, 27. Он направился домой к этому Андерсону, который спал после обеда. Нарушив его послеобеденный отдых, он задал ему несколько вопросов.

— Мистер Оливер Стив, возможно, уехал по какому-нибудь служебному делу?

Заспанный Андерсон, раздраженный тем, что его неожиданно разбудили, слегка испуганно ответил:

— Нет, нет… Он взял полагающийся ему отпуск…

Йеллинг, подумав, задал следующий вопрос:

— Его отпуск начинался именно сегодня, или он попросил отпустить его пораньше?

Льюис Андерсон с удивлением на него уставился:

— А откуда вы знаете? — спросил он. — Он должен был уйти в отпуск в середине сентября, но вдруг сегодня утром попросил дать ему отпуск с сегодняшнего дня…

Расхаживая взад-вперед по затемненной прохладной гостиной мистера Андерсона, Йеллинг продолжал напряженно соображать. И спросил: