Золотая скрижаль

— Что если его разорвал беркут? — в ужасе подумал Еркин.

Вдруг он услышал ржание коня. Еркин обрадовался, увидев вдали серебристого аргамака. Однако, когда он присмотрелся, дрожь пробежала по телу мальчика. Всадник не сидел, а без движения лежал на лошади. Еркин подбежал к коню. Тот наклонился, и окровавленное тело эфенди упало на мокрую желтую траву. Эфенди был мертв. Из множества ножевых ранений текла густая кровь.

— Как это могло произойти? С кем встречался эфенди? Кто его убийцы? — недоумевал мальчик.

Еркин долгое время просидел в пещере в полном оцепенении, потом разжег костер и согрел в котелке воду. В его одежде было зашито несколько мешочков с золотым порошком, которым его снабдил Акиф ибн Амир аль-Галиб. В походном мешке мальчика оставался маленький пузырек с розовой водой и пучок высушенной полыни. Соль, миндаль и виноград он нашел в провизии, которую оставил перед своим отъездом эфенди. Через несколько часов эликсир откровения был готов.

К великой радости Еркина он вскоре услышал нежное урчание манула. Его промокший от дождя друг зашел в пещеру, неся в зубах двух жирных мышей.

— Наконец-то смог славно поохотиться, — сообщил манул мальчику. — Мне понравились здешние просторы. Здесь есть, чем поживиться.

Глаза манула сверкали от возбуждения после недавней удачной охоты.

Еркин осторожно перенес тело эфенди в пещеру. Потом подошел к серебристому аргамаку, понуро стоявшему рядом. Лошадь оскалилась, готовая укусить мальчика. Еркин заговорил с ней:

— О прекрасный Арслан. Твой хозяин убит. Расскажи, что сегодня произошло. Клянусь, что отомщу злодеям, погубившим эфенди.

Аргамак поднял на мальчика удивленные глаза, но не произнес ни звука. Прошло несколько часов, а Арслан так и стоял около пещеры, как вкопанный. Не притронулся ни к воде, принесенной Еркином из чистейшего горного ручья, ни к сочной траве.

На следующий день мальчик сел на буланого аргамака, привязав Арслана к своей лошади. Арслан равнодушно скакал позади. После гибели хозяина его ничего больше не радовало и не интересовало. Узкая извилистая дорога шла над глубокой пропастью, иногда вдали виднелись небольшие горные селения.

После перевала Тахта-Карача начался плавный спуск в плодородную долину реки Кашкадарьи. Через несколько часов мальчик увидел крепостные стены. У шедших по дороге дервишей он узнал, что это были стены крепости Китаб. Город Шахрисябз находился немного дальше. Наконец показались роскошные сады, окружавшие Шахрисябз, и очертания высоких башен Ак-Сарая, дворца Амира Тимура.

Еркин решил остановиться в караван-сарае. У него теперь было достаточно денег, которые он заработал на представлениях с манулом на бухарских базарах. Владелец караван-сарая долго и с подозрением осматривал Еркина, когда мальчик расплачивался за ночлег.

Как только измученный Еркин погрузился в дремоту, в его комнату вошел гость — босой дервиш в дырявом халате, в высокой мохнатой шапке на голове, с деревянным сучковатым посохом и подвязанным к поясу кувшином, изготовленным из тыквы. Он был необыкновенно худым и высоким. Длинные черные, как смоль, волосы всклокочены. Лицо с выразительными чертами было очень смуглым. В выражении лица проскальзывало то ли безумие, то ли абсолютная отрешенность от жизни. Дервиш улыбался Еркину во весь свой почти полностью беззубый рот.

— Ас-саляму алейкум, — пропел дервиш.

— Ва-алейкум ас-салям, — ответил обескураженный мальчик. — Присаживайтесь, пожалуйста, на ковер, — пробормотал Еркин.

По законам восточного гостеприимства он протянул дервишу подушку и достал из мешка оставшуюся провизию. Дервиш с жадностью набросился на еду. После трапезы он удалился на некоторое время, а потом вернулся с ароматным горячим чаем.

— Как вас зовут? — поинтересовался Еркин.

— Мое имя — Ирфан. Я путешествую с юности и знаю все караванные пути от Хивинского ханства до Бухары, от Бухары до Кокандского ханства, а оттуда до Герата и Кабула.

— А знаете ли дорогу в Карши? — спросил Еркин.

— Так же хорошо, как свой кувшин для податей, — засмеялся дервиш. А потом затянул долгую заунывную песню на фарси.

Еркин задумался: «Полубезумный дервиш. Случайность ли это, что он зашел ко мне?» После гибели эфенди подозрительность закралась в душу мальчика.

Тем не менее, Еркин решил рискнуть и спросил дервиша, не хотел бы тот поехать с ним в Карши.

Не раздумывая, дервиш согласился.

— Мне надо еще послать сообщение в Бухару. Знаете ли вы, как это сделать? — спросил Еркин.

— Нет ничего проще, — стал объяснять дервиш, — надо разыскать купца, отправляющегося в Бухару. Найдешь его здесь же, в караван-сарае.

Еркин так и сделал. Написал Амире, что эфенди убит в шахрисябзских горах. И решил, ничего больше ей не сообщать.

Когда стемнело, мальчик отправился к конюшням. Он подошел к Арслану, который до сих пор отказывался пить и есть, и стал умолять лошадь не губить себя.

— Эфенди смотрит на тебя с небес и его сердце разрывается от боли, от того что его любимый конь не хочет больше жить.

Аргамак внимательно посмотрел на Еркина большими выразительными глазами, а потом отвернул голову.

Тогда Еркин разбудил манула, взял домбру и снова пришел к Арслану. Мальчик заиграл на домбре, попросив манула танцевать.

Аргамак с любопытством наблюдал представление. После он выразил Еркину следующее:

— Маленький человек, возможно, танец забавляет людей, но не нас, лошадей. Однако я удивлен, что ты способен понимать животных. Что ж, поведаю тебе о событиях того страшного дня. Мой господин поехал в горное селение. Там у большого шатра его встретило несколько человек. Они долго угощали моего господина разными яствами, а потом набросились на него. Он яростно защищался и ранил нескольких из них. Потом вскочил на меня, и мы понеслись обратно к пещере, пока его тело не стало холодным. Не знаю, кто эти люди, которые лишили жизни моего господина. Если тебе дано понимать животных, возможно, также сможешь найти убийц. Я всегда буду помнить их зло. Так что позволю тебе скакать на мне верхом и буду твоим слугой, пока ты не найдешь злодеев и не отомстишь за моего господина, к которому я привязался с самого детства.

— О прекрасный Арслан, обещаю, что сделаю всё, что в моих силах, чтобы разыскать убийц, — пылко ответил Еркин великолепному коню.

Ранним утром Еркин отыскал дервиша Ирфана.

— Буду очень вам благодарен, если сопроводите меня до Карши. У меня есть деньги и провизия, так что вы всегда будете сыты в пути. Я поеду на серебристом аргамаке, а вам предоставлю буланого.

— О маленький кочевник, где же видано, чтобы дервиш ехал на такой дорогой лошади! Продай буланого аргамака и купи ослика, и тогда с удовольствием отправлюсь с тобой в путь.

Еркин задумался. Дервиш знал дорогу в Карши и к тому же соглашался сопровождать его. Если мальчик продаст аргамака, то сможет еще и выручить достаточно тенге[10], которых хватит на возвращение в родные северные степи.

— Хорошо, — наконец произнес Еркин. — Если таково ваше желание, то предоставлю вам осла. Знайте только, что перед поездкой в Карши мне надо будет посетить шахрисябзские горы.

— О маленький батыр, — произнес Ирфан. — Нет ничего слаще путешествия! С удовольствием сопровожу тебя и до шахрисябзских гор.

На том они и договорились.

[1] Казий — мусульманский судья, рассматривающий уголовные и гражданские дела.

[2] Эфенди — вежливая форма обращения в Османской империи. В XIX в. применялась к широкому кругу лиц, в т. ч. к лицам духовного звания и чиновникам; также имеет значение «господин».

[3] О жестоком обращении с лошадьми в Бухарском эмирате свидетельствуют многие источники: записки 1841–1842 гг. натуралиста А. Лемана; «Путешествие по Средней Азии» 1873 г. А. Вамбери; записки художника Л. Е. Дмитриева-Кавказского, путешествовавшего в 1887 году по Средней Азии.

[4] Кермине — древний город между Бухарой и Самаркандом, на его месте сейчас расположен город Навои.