Страница 29 из 29
Еркин и Амира въехали в священный город, встретивший их криками торговцев, верблюдов и ослов.
«Здесь ничего не изменилось», — подумал Еркин.
Как будто прочитав мысли мальчика, Амира прошептала:
— Мне доложили, что эмир сменил главных чиновников, так что теперь мы можем без страха остановиться в моем доме. А завтра же похлопочу о том, чтобы побыстрее выкупить из зиндана нашего многострадального Джуласа.
Однако переговоры по освобождению Джуласа заняли гораздо больше времени. Нетерпеливый Еркин решил послать воинов Гариба с золотом и лекарем к своему деду. Амира отыскала опытного старого лекаря, который согласился отправиться в далекие северные степи.
— Дай лекарю горсть золотых, а остальное он получит от моих воинов, как только деду Кайрату станет лучше, — приказал Еркин Амире.
В тот же день мальчик вышел из города и позвал воинов Гариба.
— Вы должны найти мой аул. К тому времени, как доберетесь, моя семья будет на зимнем кочевье. И Еркин стал объяснять, как найти родной аул.
— Мы исполним всё в точности, как повелел наш господин, — глухим голосом произнес один из воинов, а остальные низко поклонились Еркину.
Джуласа освободили только через месяц после того, как Еркин отправил воинов Гариба с золотом и лекарем для своего деда.
Мальчик еле узнал друга. Обычно живые и веселые глаза Джуласа теперь были уставшими и тусклыми. Он осунулся, лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок, а кисти рук дрожали.
— О мой милый Джулас, как же я рад, что смог вызволить тебя из страшного зиндана! — воскликнул Еркин.
— Очень тебе благодарен, — тихо произнес, даже скорее прошептал Джулас.
Больше он ничего не сказал.
Тоска и тревога снова закрались в сердце Еркина. «Что же сделала окаянная темница с его жизнерадостным другом?»
Перед ним был не Джулас, а другой человек, или тень Джуласа. Еркин больно закусил губу, пытаясь сдержать слезы.
Прошло несколько дней. Джулас почти весь день лежал на ковре, закрывшись с головой шелковым покрывалом. Даже Амира не решалась к нему подходить.
Наконец Еркин подошел к другу и сказал:
— Мой дорогой Джулас, нет больше смысла задерживаться в никчемном городе. Через два дня отправлюсь в родные края. Если хочешь, можешь поехать со мной. Будешь не только дорогим гостем, но и станешь членом моей семьи. Будешь пасти с нами многочисленные стада, и тебе не надо беспокоиться ни о пище, ни о крове.
Джулас медленно приоткрыл покрывало и посмотрел на мальчика черными, как ночь глазами. Еркину показалось, что в них блеснула искорка жизни.
— Я поеду с тобой, мой друг, — тихо, но твердо сказал Джулас. — Не хочу оставаться в этом городе. Здесь нечем дышать, воздух сперт и несвеж.
И уже вечером Джулас помогал Еркину с запасами провизии и упряжками лошадей.
На следующей день, как только рассвело, пришло время прощаться с Амирой. Прекрасная арабка подошла к Еркину и протянула ему сверток, обмотанный грубой материей. У Еркина екнуло в сердце. Он узнал грубую ткань, перевязанную толстой разноцветной тесьмой.
— Отдаю то, что по праву тебе принадлежит. То, что может прочитать только Чистый сердцем, — тихо и вкрадчиво пролепетала Амира.
Мальчик развернул сверток. В нем лежали тонкие золотые пластины, которые он когда-то вырвал из скрижали и закопал под деревом в Карши.
— Откуда у тебя эти золотые пластины? — спросил Еркин Амиру.
— Я следила за тобой, когда ты жил в моем доме в Карши. Не сердись. Нельзя возвращаться в родные края без скрижали. Благодаря ей ты все-таки нашел лекаря для деда. И сможешь спасти свой род. Поверь мне.
Побледневший Еркин ничего не ответил. Он сел на Арслана. Джулас сухо попрощался с Амирой, общества которой избегал с тех пор, как его освободили из зиндана.
Когда высокие минареты и голубые купола мечетей Бухары остались далеко позади, монотонный ритм копыт Арслана, скачущего по мягкой пыльной дороге постепенно успокоили Еркина. Он почувствовал теплое дыхание манула, примостившегося в седле рядом с мальчиком.
«В степь, в великую бескрайнюю степь, подальше от ханжества и власти алчных чиновников!» — подумал Еркин и ему показалось, что умиротворенно урчащий манул и храбрый Арслан повторили за ним: «В степь, в великую бескрайнюю степь!»
Перед закатом солнца они облюбовали живописное место для ночлега. Джулас устроился поудобнее на циновке из чуя и закурил чилим. Свежий воздух и дорога благоприятно подействовали на Джуласа, вдохнув жизнь в его измученное тело. Наши путники приготовили чай и долго пили живительный напиток, разливающий отрадную теплоту по телу и греющий душу. А когда мириады звезд засветились на высоком ночном небе, путешественники расстелили постели у догорающего костра.
В эту ночь Еркин заснул глубоким и спокойным сном. Ему привиделась родная степь, аул и выздоровевший дедушка Кайрат, принимающий участие в охоте с беркутами вместе с остальными членами семьи. Душу Еркина переполнила надежда и радость. Еще немного — и долгое путешествие подойдет к концу. И он увидит Родину.
КОНЕЦ