Страница 17 из 22
Обнаружением некой «цели» отметились с поста РЛС «Восход». Информация транслировалась как на КП флагмана, так и на мостик «Чапаева». Детализируя. Уточняя. По установленной скорости объекта цель классифицировали как самолёт — «метка» ползла по экрану, смещаясь к северу — то есть, курс не пересекался с эскадрой и близко, и дистанция была достаточно велика — в пределах двухсот пятидесяти километров… что и послужило поводом отложить вылет дежурного звена на перехват.
Кто это — пока лишь гадали, не исключая прилёта какого-нибудь «Либерейтора» с норвежских баз. Но ожидали, конечно, появления «гостей с палуб» — тут, куда ни плюнь, выход на сцену британских авианосцев напрашивался даже из элементарных тактических обоснований, не обязательно было что-то знать заранее. И подтверждение вскоре было получено: на экране высветилось ещё — сразу две «засечки», прецизионно ориентированные с того же юго-западного пеленга, в приблизительной удалённости.
А вот выбранные ими направления… — радиометристы, прослеживая перемещения «контактов», сделали самый очевидный вывод: «…самолёты-разведчики, высланные с авианосцев на секторальный круговой поиск». Что, первое: определило примерное «место» этих самых авианосцев, и второе: радиус этого самого поиска, который, несомненно, должен был захватить и настоящее место советской эскадры.
С поста РЛС подтвердили — маршрут одного из разведчиков скорей всего пройдёт если не впрямую над советскими кораблями, то в достаточной вблизи, чтобы в разрыве облаков суметь разглядеть хорошо заметные белые дорожки кильватерных следов, как минимум.
— Цель № 3, ожидаемое время «контакта» сорок минут.
— Взлёт! — отзвучало в цепочке команд, добравшись до прямых исполнителей.
Качнув носом, довернув на полрумба, «Чапаев» выправился на ветер, с его палубы кратчайшим интервалом один за другим в воздух взмыли истребители дежурного звена, на подъёме проходя траверзом мимо строя кораблей, уж затем забирая вправо на указанный пеленг.
На выполнение задачи направили звено Алелюхина, ранее уже успешно отработавшего «слепое» наведение по радиокоманде. Приоритет — сбить противника, предусматривал незаметный выход на цель и неожиданность атаки. Радиостанции истребителей стояли исключительно на приём. Уловить передачу с «Кондора», ведущуюся на ультракоротких волнах, по расчётам, из-за слабости сигнала считалась затруднительным, почти исключая. Точка перехвата предусматривалась всего в тридцати километрах от эскадры, по той же причине скрытности, но в этот раз от корабельных радаров англичан: согласно анализу радиометристов, фиксирующих «всплески-" импульсов неких, конечно, вражеских РЛС (иных здесь быть не могло), авианосное соединение противника, могло находиться где-то в пределах двухсот пятидесяти миль… а дальше, чем на пару сотен километров британские антенны 'не глядели».
«Яки» поднялись на 4300 метров, заняв эшелон выше летящего навстречу «чужака», специально спрятавшись в сплошном облачном слое.
Небо, усеянное отдельными кучевыми образованиями, а на определённых высотах слоистыми покровами с редкими разрывами, как нельзя лучше подходило для скрытого наблюдения за поверхностью — для воздушного разведчика, так и для внезапной атаки, особенно когда тебя профессионально наводят по радару.
Шли плотным строем, чтобы не терять друг друга в серой неоднородной пелене, по стрелке компаса, по прямым указаниям диспетчера-оператора, отслеживающего на экране РСЛ все перемещения четвёрки «Яков» и вражеской цели. Уже было понятно, что никакой это не «Либерейтор» — машина по отражённому ЭПР* сопоставима размерами с преследовавшими её одноместными истребителями.
Получив очередную лаконичную корректировку: «Цель у вас под крылом ниже на тысячу на контркурсе», Алелюхин повёл своих в разворот, спускаясь в пологой глиссаде, всё ещё прячась в облаках.
Теперь трансляция с корабля шла в постоянном режиме, отсчитывая сокращение дистанции сближения, в том числе и по высоте.
Решение атаки гвардии майор выбирал по обстановке, по ситуации, отказавшись от захода с хвоста. Мелькнувший внизу в облачной прорехе распластанный крыльями силуэт, показавшийся таким доступным, только подстегнул на энергичные действия. Качнув крыльями для внимания, отжав ручку от себя, командир бросил машину вниз, выходя в отвесное пикирование — намерено — полагая, что стрелку оборонительной пулемётной точки, смотреть, задирая голову в зенит не в пример хлопотней, чем обшаривать взглядом более острые углы.
Все четыре истребителя, набирая скорость, падали на жертву точно хищные птицы на жертву! Навстречу неслись пронизываемые насквозь клочки эфемерной «белой ваты», вражеский самолёт стремительно рос на глазах. Уже виднелось тускло поблёскивающее остекление задней кабины, где сидел второй член экипажа, выполнявший, как водится, функцию радиста — именно туда нацеливалась командирская машина… важно было, чтобы противник не успел выйти в эфир.
Время сближения измерялось секундами и те, кто находились внизу, никак не забеспокоились, всецело занятые наблюдением за водной поверхностью.
Внезапность была абсолютной… однако не обошлось без нестыковки. Британский пилот видимо для лучшего обзора вниз, вдруг чуть склонил машину на крыло, от чего та начала скользить вправо, как раз туда, куда собирался выходить из пикирующей атаки капитан. Всё произошло настолько быстро, что Алелюхин успел дать лишь короткую пушечно-пулемётную очередь… отпустив гашетки, бросая истребитель уже влево, пройдя в какой-то паре метров от чужой плоскости, едва «не наломав дров»***. В миг сближения атакованный самолёт заполнил весь вид, более чем ясно выявив характерное для «Файрфлая» развитое не выступающее за профиль фюзеляжа остекление фонаря задней кабины — опасения напороться на встречную пулемётную очередь заднего стрелка оказались напрасными***. Туда он и метил, удовлетворившись разлетающимся крошевом.
Огонь «ведомого», которому было уже чуть попроще, убил пилота. Вторая пара доработала закрутившуюся в штопоре машину.
Им даже не пришлось сообщать о победе, на экране радара всё было и так прекрасно видно.