Головолом

Барбат развернулась из скрытого архива, в формате которого Карлсон узнал несколько переиначенную разработку Соловьева.

— Ты снова ошиблась, — сообщила Валерии та глубинная часть сознания, которая являлась Сильвером. — Все места заняты, свободных мест больше нет.

Вместо того, чтобы заняться изоляцией Барбат от активной памяти, Сильвер открыл Карлу те директории органической памяти, которые до этого держал закрытыми.

— Пора принять себя целиком, — объявил Карл-Сильвер, отправляя Валерии несколько файлов со своими общими воспоминаниями. Где-то на втором плане маячил алгоритм осознанного подключения взломанных женщин к семейству Найтингейл, но Карлсон отложил его на потом.

Барбат дрогнула, испугалась, переключилась с захвата памяти Веры, в которой обосновалась Найтингейл, на противостояние более грозному противнику, атаковала внешние каналы в надежде замедлить головолома, лишить его ресурсов для борьбы. Данная тактика могла бы сработать на ура, заставив взломщика противостоять не только алгоритмам Валерии, но и естественному сопротивлению владельца тела.

— Вот и все, — синхронно выдохнули Флора и Карл-Сильвер. Барбат сама удалила Веру, которая могла стать ее невольной союзницей. Найтингейл поступила иначе — добровольно выделила Карлсону свои аппаратные мощности. Подобно тому, как часть Флоры обитала в памяти головолома, часть Карла добровольно переселилась в память Найтингейл.

Вирусный образ амбициозной дамы в красном был изолирован, а затем переписан в компактный, но невосстанавливаемый до исходной полноты формат данных.

— Теперь у тебя в моей квартирке есть свой халат и зубная щетка, — пошутила Флора, размещая Карла в специальном разделе своей памяти. — И не всякая смерть сумеет нас разлучить.

70-76

— Кажется, там что-то движется.

Свен, как обладатель имплантатов, способных распознать атаку заранее, расположился ближе к створу тоннеля. Хех и Бобби расположились по бокам, причем Бобби, как самый опытный, взялся прикрывать от атак Карла с Хаухет.

— Живущий под кровом Всевышнего под сенью Бога небесного покоится, скажет Господу: ты — защита моя, прибежище мое, на тебя уповаю, — боевик воспользовался живым голосом, не доверяя цифровой связи. — И избавит он тебя от сети ловца и от язвы гибельной…

Вячеслав Соловьев вместе с Малколмом подумали, что естественные звуки демаскируют мистера Пескаторе, а по отражению волн противник может определить положение каждого из обороняющихся. Но специалисту в прямом контакте было виднее.

Малколм-Хех покопался в своей памяти. Бобби цитировал псалмы Новой Реконкисты, как если бы сам являлся рыцарем Последнего Храма. Какую ветку моделирования на стороне противника запускали эти псалмы? Как аналитик, Малколм попробовал представить ход рассуждений группы поддержки на стороне Логистического Союза и усмехнулся.

Появление реконкистадоров на штурмуемом объекте вносило помехи в модель. На месте оператора, получившего сведения только о трех отстреливающихся, Малколм предположил бы, что это авангард, который поставлен сковать нападающих пока основная группа радикальных неокатоликов готовит ответный удар.

Если в темноте тоннеля и скрывались морпехи, после раскатистого речитатива Бобби, они предпочли отправить перед собой новый рой беспилотников.

Ловко, подумал Соловьев, слушая как мистер Пескаторе читает псалом. Но они все равно нас задавят.

Перьями Своими осенит тебя, и под крыльями Его будешь ты безопасен; щит И Ограждение истина Его.

А еще он вызывает огонь на себя, догадался Соловьев, на мгновение вспоминая себя Сильвером, а Бобби — одним из своих последователей, агентом Бором.

К сожалению, передать технологию распределенной памяти другим мужчинам Соловьеву так и не удалось. Как он ни старался, на выходе получался Сильвер, а не кто-то другой. Каким-то мистическим образом русскому нейроархитектору удалось впечатать в формат кодируемой памяти, самого себя. А может он запутался и прошел мимо методов, которые могли бы очистить записываемую память от памяти изобретателя о своем прошлом.

Память Бора, как и многих других агентов, хранилась на одном из тайных серверов. Если бы только их можно было записать в память кому-то еще.

Надо изучить решение Валерии, решил Соловьев, надеясь, что его нынешнему телу удастся вырваться из зоны помех, выставленной Корполом.

А затем вдали загудело и пришло время стрелять.

Нападающие сделали выводы из данных, полученных по результатам предыдущей волны. Оптимальным им показалось решение задавить защитников массой. Когда дронов много, а максимальная плотность стрельбы вычислены, это беспроигрышная стратегия.

Как жаль, успел подумать Соловьев, расстреливая свой боезапас. Флора с Карлом, перспективный алгоритм Барбат, возможно способный дать вторую жизнь всем погибшим агентам Сильвера — все это останется под землей вместо того, чтобы изменить мир.

— Воззовет ко Мне, и услышу его; с ним Я в скорби; избавлю его и прославлю его, долготою дней насыщу его, и явлю ему спасение Мое, — пробился сквозь грохот стрельбы в замкнутом помещении голос Бора.

А затем выстрелы сменились взрывами, от которых Малколм потерял сознание, увлекая в безмысленную темноту того, кто был его частью.

71

— …благодарен всем, кто сопровождал меня на этом пути. У меня нет каких-либо распоряжений, относительно своего имущества, поскольку оно находится на территориях корпорации “Карфаген Индастрис” и, наверняка, будет арестовано по ложному обвинению в промышленном шпионаже.

Свои счета в нейтральных банках завязаны на биометрию. С ними, после подтверждения моей смерти, поступят в соответствии с файлами последней воли, также хранящимися на серверах корпорации.

Прямо в голову Карлу, который еще не разобрался с тем, насколько он Сильвер, а насколько Карлсон, пробивался отстраненный монотонный голос из базовой библиотеки озвучки стандартных мужских реплик.

— И да, надо дописать, пока есть время, а то неизвестно, получится ли уцелеть во всей этой авантюре. Хех, Хаухет, я хотел бы извиниться. Вы подчинялись моим распоряжениям — именно они сделали нас изгоями. Очистить вашу репутацию будет нелегко, но я чувствую себя обязанным оказать вам в этом деле максимальную поддержку.

По ссылке, которую вы получите вместе с этой записью, сетевой архив с материалами, которые должны попасть к высшему руководству “Карфаген Индастрис”, минуя Валерию Барбат или ее подчиненных. Собранного мною компромата…

Карл открыл глаза, но вокруг было темно. Пришлось включить адреалиновые очки, чтобы разглядеть ползающего на четвереньках Хеха и мрачного Бобби, который склонился над источником передачи.

Флора-Хаухет молча сжала руку головолома.

— Я вижу, все в сознании, — констатировал Бобби. — Надо срочно уходить. Следующей атаки мы точно не переживем.

Карлсон попытался встать на ноги, но бедро неожиданно отозвалось ноющей болью, а выскочившее в расширенной реальности сообщение проинформировало о двух осколочных ранениях.

Флоре подъем дался гораздо легче: встав на ноги она помогла перейти в горизонтальное положение головолому.

— Быстрее! — неожиданно резко потребовал Бобби. Карл впервые услышал, как вечно спокойный боевик нервничает.

— Что со Свеном? — спросила Флора, не находя безопасника в сети.

— Он находился ближе всех ко входу в тоннель, — коротко отозвался мистер Пескаторе, выпрямляясь и подхватывая карабин. — Ему досталось много больше осколков чем каждому из нас.

— Я, Свен Хансен, находясь в здравом уме, твердой памяти, без каких-либо программно-аппаратных ограничений волеизъявления…

Карл сделал пробный шаг, отозвавшийся ноющей болью в ноге и головокружением. Теперь ему стало видно лежащее возле автопогрузчика медленно остывающее тело, чип которого, на остатках энергии, транслировал в режиме непрерывного воспроизведения закольцованную запись.