Головолом

— Но тогда интервал между волнами будет больше, — безопасник вспомнил досье на морпехов Союза. По качеству брони эти люди мало уступали дистантам корпоративной полиции, а в мобильном отряде, “обойме”, их было четверо.

Шансы выстоять против четверки хорошо вооруженных профессионалов оценивались Свеном как фантастически малые.

— В утешение скажу, что вряд ли противник будет применять ракеты и тяжелое вооружение. Риск повредить реактор или ценное оборудование слишком велик.

Анализ Хеха чуть поднял Свену настроение, но на душе все равно прочно обосновалась тревога.

— Предположим, что взлом займет минимальное время и мы вернем себе утраченную мобильность, — сказал он, пробуя не зацикливаться на дурных мыслях. — Куда будем отступать?

— Наступать, — поправил его бывший подчиненный. В двадцати метрах по тоннелю есть дверь в диспетчерскую, которая управляет местной техникой, от освещения до вагонеток. Питания для запуска машинерии нет и не предвидится, но в самой диспетчерской есть аварийный проход, которым можно воспользоваться. Ведет он, правда, не на территорию порта, куда Корпол просто так не сунется, а к дальнему углу свалки. Но выбирать особо не из чего.

Девушка, капитально ушедшая во внутренний мир, вздрогнула. Хех едва не дернулся к ней, но обошлось без травм, только голова Хаухет теперь лежала на коленях Карлсона, а над ней нависал прямоугольник ноутбука.

— Все будет хорошо, — успокоил аналитика Свен.

— Я знаю, — ответил тот, задумчиво глядя на пару, не участвующую в боевых действиях.

— Внимание, вторая волна! — предупредил Бобби. — И нам незначительно повезло, это аппараты Логистического Союза.

Выцеливать дронов оказалось нелегко. Помимо темноты малыши-беспилотники были надежно экранированы, не допуская перехвата управления или наведения по передающей волне.

К счастью для обороняющихся, технологии средиземноморья не позволяли снабдить рой хоть сколько-то сложными автономными мозгами — окажись тут машины российского, индийского или китайского происхождения, результат столкновения мог быть иным.

Три более легких разведчика получили повреждения и упали — четвертый, более тяжелый, взорвался сам, разбросав осколки во все стороны.

Пострадал Хех, которому едва не разбили один из окуляров адреалиновых очков, сдержанно и емко выругался мистер Пескаторе. Пара осколков ударилась в стену, чуть выше головы Карлсона и отлетела в сторону.

— Они разменивают железо на полученные данные, — пояснил Хех. — Мы отбились, но теперь противник знает сколько нас и чем мы вооружены. Дальше будет сложнее. У них есть возможность моделировать перестрелку, а мы такой роскоши лишены.

— Следующими пойдут либо камикадзе, либо морпехи.

Свен проверил заряд карабина и пожалел об отсутствии мин, которыми можно было засеять тоннель. Морпехов это вряд ли остановило бы, но могло подарить несколько секунд задержки.

— Кто-нибудь знает подходящие псалмы или молитвы? — поинтересовался Бобби и не услышав ответа от своих спутников, продолжил:

— Тогда придется об этом позаботиться самостоятельно.

69

Карл подключался осторожно, перебирая защитные протоколы, настраивая дополнительное шифрование, поднимая файерволы. Не то чтобы оно действительно требовалось, но головолом подсознательно тянул время, не желая расставаться с чувствами к Флоре.

Воспоминания? Да, они, безусловно должны были сохраниться, однако разница между воспоминанием и реальностью, если хорошенько подумать — колоссальна.

Хаухет организовала роскошный, почти что админский доступ к своему чипу. Тут чувствовался подход профессионала, любящего свою работу.

— Посмотри для начала в той директории, которую я тебе сформировала, — попросила девушка. — Условия неподходящие, как-нибудь потом у нас будет больше времени, а пока ограничимся только одной выборкой и проверкой секций, которые я не контролирую целиком.

Карл зашел в директорию и сошел с ума.

Флора. Вокруг было столько Флоры Найтингейл, что канал связи захлебнулся, выдав предупреждение о нештатной нагрузке.

Мета-женщина его мечты оказалась реальностью. Той самой, данной в ощущениях, которую философы древности спешили назвать объективной.

За считанные секунды Карлсон ознакомился с историей возникновения распределенной памяти, механизмами появления новых Найтингейл, опасениями Флоры и Соловьева относительно внедренного кода.

Новое знание требовало осмысления, но сейчас на это не было времени. Разделив сознание на два параллельных потока головолом приступил к работе.

— Флора…

У той части сознания, которой достались практически все чувства, не хватало слов. Откровение переполнило его и угрожало стать помехой для другого Карла, с головой погрузившегося в работу.

— Да, милый, — ответила ему множественная девушка, обнаружив, что какая-то часть ее разместилась в отдельной директории памяти Карлсона. — Ты искал меня и вот мы нашлись.

С мета-женщиной было невероятно просто и фантастически уютно общаться. Карл помнил ее в десятках обличий, а с одной из Найтингейл даже когда-то состоял в браке.

По мере того, как мечта наполнялась реалистичностью, проникая в мир головолома, Карлсон понимал, что его проклятия больше не существует. Ссылка на ресурс, к которому раньше не было доступа, получила надежную связь с несомненным.

Карл любил Найтингейл. Всю Найтингейл, в любом облике, с любым именем и формальной биографией. Противоречие между новой, свежевзломанной Найтингейл и прежними, более не могло существовать. Флора стерла его, как предрассудок, нелепую иллюзию, неактуальную для людей с распределенной памятью.

Воодушевленный сделанным открытием Карлсон быстро нашел следы Валерии на аппаратном уровне.

Головолому пришлось бы повозиться, отделяя его от естественных алгоритмических структур Найтингейл, однако Барбат невольно дала Карлсону два серьезных козыря: доступ к Флоре до установки кода и стертый профиль Веры Колевой. Имея при себе эталон, Карл отфильтровал все, что расходилось с личностью Найтингейл, чем на порядок облегчил себе работу.

Где-то во внешнем мире грохотало, взрывалось, но Карлсон положился на сцепку с ноутом и даже не подключал к проверке очки.

— Эта сука, наверняка подготовила ловушку или даже две, — предупредила Флора, но предупреждение перехватил жадный до ее внимания Карл-1, только и сумевший передать Найтингейл список внутренних адресов, которые не следовало тревожить, чтобы не создать дополнительных побед.

— Как будто с твоим полицейским чипом было проще, — отозвался Карл-1. — Эти перестраховщики из Корпола дадут фору любым злобным директриссам. Сама же знаешь по работе в литерном отделе.

Упоминание литерного отдела запустило ассоциативную цепочку воспоминаний: к счастью для Флоры, расположенных по допустимым адресам.

Разрозненные детали по делу Сильвера, прорастая связями с недавним опытом Найтингейл, сложились в цельный образ.

Интересно, что бы сказала начальница, если бы узнала о моих чувствах к преступнику номер один, подумала Флора. А затем вспомнила слезы Глории и горе Сильвии. Она неоднократно теряла своего мужчину, но теперь перестала бояться новых потерь. Ее мужчина всегда был где-то поблизости. Пускай порой сам об этом не подозревая.

Карла-1 сначала охватила ревность. Следом за ревностью пришла озадаченность. Ревновать к другому варианту самого себя было странно и непривычно. Даже сама мысль о том, что какая-то часть головолома является Сильвером, выбивала из привычных шаблонов.

Время, Карлсону отчаянно не хватало времени: количество задач с высоким приоритетом увеличивалось, а мощностей для обработки не прибавлялось.

Стимулятор, выданный Свеном, не мог взять из ниоткуда дополнительные модули оперативной памяти, да и запасы нейромедиаторов подходили к концу.

Барбат нанесла свой удар ближе к финалу работы. Сначала активировался один скрипт, затем два, четыре… Карлу-2 пришлось сначала отобрать ресурсы у своего первого потока, а затем и вовсе его отключить, ненадолго превратившись в подобие машины, лишенной чувств и посторонних мыслей.