Головолом

Ко входу на площадку со столиками “Буфера” с шумом и гомоном подскочила толпа каких-то подростков: то ли одна из уличных банд, то ли какой-то доброхот высадил в порту беженцев из Саутгемптона. По мере приближения к единственному занятому столику шум от подростков сокращался.

— Это едва ли не самое большое искушение современности, — продолжила дама. — Заглушка для рефлексии, программно-аппаратная индульгенция. Сделал что-то не то и можно не вспоминать. Этакое читерство в стиле сохранения и загрузки для некоторых игр, только сделанное не откатывается назад.

— Не мой случай, — возразил Диал-Ап, заказывая себе агуардьенте. якобы доставляемое откуда-то из-под Сарагосы. — Потому как любая зачистка несовершенна. Вот, к примеру, нынешний случай. Память по нулям, но тело помнит, каждым ноющим нервом. Совесть, как ни парадоксально, тоже помнит — но к ней уже надо прислушиваться, так просто она сама фиг что тебе поведает.

— И что же помнит это тело? — поинтересовалась Матильда, заказывая тот же напиток. Диал-Ап подумал, что хозяин “Буфера” сейчас, должно быть, плотно сидит на успокоительных и старается не делать резких движений.

— Последние воспоминания смутные и туманные, — начал рассказывать Диал-Ап. — Подвернулся неплохой заказ для моего напарника. Он хороший специалист, но в своей узкой нише, а я больше по установлению деловых связей. Мы встретились буквально вот тут, за соседним столиком, а затем всё, провал. Но совесть чиста, напарник отдыхает после тяжелой работы, а я жив. Следовательно, имелись какие-то проблемы на стороне заказчика. Предположительно, где-то в порту, поскольку очнулся я уже на пути в Массалию.

— Совесть, значит… — в этот момент хозяин принес выпивку. Диал-Ап подумал, что надо будет запомнить, как тот глядел на одного из своих постоянных клиентов. Дело пахло интересными скидками в будущем.

— Спасибо за рассказ, — Матильда осторожно попробовала испанский самогон, прислушалась к голосу аппаратных анализаторов и отставила стакан в сторону. — А то у меня появлялся соблазн стереть всю свою недавнюю историю нафиг. Пытаешься сделать хоть что-то полезное, надрываешься в форсажном режиме, мозги свои прожариваешь ради результата, а по итогу — получаешь благодарность от высшего менеджмента и лицемерное сожаление, что ради чистоты морального облика корпорации пришлось уволить такого перспективного сотрудника.

Выходное пособие тебе, Матильда, запись в личном деле, с которой хрен кто решится взять на работу по специальности, и невесть сколько закладок на чипе, чтобы не ляпнула какую-нибудь лишнюю сплетню про то, как было на самом деле. А то, что я…

Продолжения не последовало, сработала одна из закладок. Лицо Матильды искривилось, а через пару секунд стакан с агуардьенте стал наполовину пуст. Или наполовину полон, если смотреть на вещи более оптимистично.

— Вот, кстати, с одной из проблем могу помочь, — заметил Диал-Ап, стараясь не отставать в вопросе потребления выпивки. Расхождение концентрации этилового спирта в крови собеседников, по мнению мужчины, никогда не доводило до добра. — Личное дело поправить не получится, но вот закладки… короче, мой напарник как раз по этой части.

Матильда резко выдохнула, поморщилась, обнаружив отсутствие какой-либо закуски. Уже через несколько секунд дрожащий от волнения хозяин “Буфера” прибежал с тарелкой картофельных драников.

— Хороший специалист, говоришь, — задумчиво повторила дама, явно занимавшая какой-то из не самых последних постов в одной из массальских корпораций.

— Но сейчас восстанавливает силы, — поспешил напомнить Диал-Ап. — Будет в готовности где-то через пару суток.

— У нас есть чем занять это время, — мрачно хмыкнула Матильда, вновь хватаясь за стакан. Диал-Ап почувствовал, что ему совсем не хочется спорить с этой женщиной. У нее были воля, драма и время. Совсем как у него, только без драмы.

С разницей в сотые доли секунды оторвались от обшарпанного пластикового столика и полностью опустели две емкости с алкоголем.

— Дерьмо, — скривилась Матильда, думая о чем-то своем.

— Ква, — сам не зная отчего сказал Диал-Ап, не найдя никаких других слов в ответ.