Страница 28 из 94
Глава 7
Голова Таринора гудела, как колокол. Он лежал на спине, но больно было даже думать. Осторожно ощупал затылок — шишка знатная, но вроде цел, только на пальцах осталась кровь. Что вообще произошло? Кажется, шёл куда-то, крался… Да, точно, пробирался в город. А потом, должно быть, его чем-то огрели. Наверное, дубинкой… Наёмник вспомнил о Тогмуре и Иггмуре. Чёрт, они ж до сих пор ждут его… А долго ли он уже здесь? Одёжка ещё мокрая, стало быть, недолго. И вообще, где это «здесь»?
Таринор попытался сесть, и мир вокруг поплыл. Наёмника стошнило, но стало чуть легче. Каменные стены, дверь из железных прутьев, на полу нечто почерневшее, что когда-то было соломой. Душный воздух, пропитанный сыростью и вонью немытого тела. А вот и оно само, тело. Лежит у стены, свернувшись калачиком, и храпит. Какой-то босоногий старик-бродяга. Похоже, они в тюремной камере.
По ту сторону решётки на табуретке дремал пухлый тюремщик, опёршись спиной о стену. Его толстое лицо с курносым носом до смешного напоминало свиное рыло. В стене над ним виднелось маленькое окошечко, проделанное для того, чтобы дневной свет не давал помещению совсем погрузиться в темноту, а под ним на гвозде висел толстый железный ключ. Но сейчас была ночь, поэтому рядом с тюремщиком горела пара коптящих жировых свечей.
Судя по потёртой одежде тюремщика, дубинке на столе, и старым сапогам, это уж точно была не замковая темница. Похоже, жирдяй уволок Таринора в какую-то башню при стене, куда швыряли бродяг и карманников. Не подцепить бы здесь никакой заразы. Будет очень досадно, если тот, кого боги вытащили с того света, сдохнет от кровавого поноса. Да и пробиться к королю с расцарапанными от чесотки руками будет непросто. Но для начала, следовало бы отсюда выбраться.
Пока наёмник размышлял, возможно ли вообще отсюда сбежать, бродяга в камере начал особенно громко храпеть. Клокочущий звук становился всё громче, пока, наконец, тюремщик, вздрогнув, не очнулся ото сна.
— Снова храпишь, вшивый пёс! — недовольный тюремщик потянулся и поднялся с табуретки. — Будто задница вместо рта, мать твою… А ну замолкни!
Он несколько раз ударил дубинкой по решётке, и раздавшийся звон отозвался в голове Таринора новой волной боли. Бродяга же от этого проснулся. Возраст по его морщинистому лицу, заросшему неаккуратной седой бородой и покрытому отвратительными коростами, определить было нельзя. Не издав ни звука, он молча сел и уставился на тюремщика, обнажив гнилые зубы в широкой улыбке.
— Чего зенки вылупил, падаль? — оскалился жирдяй. — Разбудил меня, вот теперь и сам не спи. В следующий раз палкой уже по твоему хребту пройдусь. А ты чего смотришь, свинья? — обратился он к Таринору.
— Где я вообще? — хрипло спросил наёмник, держась за голову. — И за что?
— В башне при Мучных воротах.
— Я же ничего…
— Конечно, ничего не сделал, — тюремщик визгливо хихикнул, — только в город тайком пробраться решил. И не прикидывайся, что просто посреди ночи поплавать вздумал. Думаешь, один такой умник, кто додумался пролезть в город через дерьмовый канал? Я таких уже с десяток изловил, как указ вышел.
— И что теперь?
— Старший придёт, решит, что делать с тобой и с этой пьянью немытой, которая решила напиться из стока. Чёрт, как представлю, аж противно… Раз уж захотел к богам отправиться, лучше б сразу с крыши сиганул. Ну, наше дело, чтоб никто по городу ночами не шлялся, так что отпустим его подыхать в другом месте.
— А меня? — с надеждой спросил наёмник.
— А с тобой другой разговор, — свиномордый почесал небритый подбородок и расплылся в мерзкой ухмылке. — Ты не простой бродяга, хоть и смердит теперь от тебя не хуже, так что сперва допросят, а там видно будет. Может плетей всыплют, а может и повесят.
— Это ещё за что?
— А ну как ты засланец остроухих? Всех, кто в город пробирается, допрашивают. Рассказывали мне, что там творится — дух захватывает! Хочешь, и тебе расскажу?
— Слушай, как там тебя звать, — вздохнул Таринор, — я не беженец и не шпион. Не так давно меня принимали в Чёрном замке. Отправь туда кого-нибудь, и тебе подтвердят. Или пошли в ригенский банк, что у моста святого… Чёрт, забыл, как его… Я здесь по важному делу, мне нужно поговорить с королём!
— Будешь языком трепать, поговоришь с королевой! — усмехнулся тюремщик. — Не хватало его величеству ещё вшей подцепить. Не, мы и без короля разберёмся, чего с тобой делать.
— Я лично знаю короля Эдвальда Одеринга, — со злостью процедил Таринор. — Был его телохранителем в войну Короны. Я ворвался вместе с ним в Чёрный замок и… — наёмник запнулся. — И я буду очень признателен, если ему сообщат о моём прибытии.
В ответ тюремщик лишь засмеялся противным высоким смехом.
— Ну даёшь! Вон, учись как надо зубы заговаривать, — обратился он к бродяге. — Короля он знает… Язык-то у тебя подвешен что надо, да только старину Хоба небылицами не проведёшь. Когда тебя казнят, пожалуй, отрежу твой язык и на верёвочке носить буду. Уж больно складно ты им пользуешься, глядишь, и я болтать красиво начну. От девок отбоя не будет!
— Да с твоей рожей этого маловато, Хоб, — усмехнулся Таринор.
— Хохми сколько влезет, вот только мы по разные стороны решётки. И меня дома ждёт горячая похлёбка, а у тебя и дома-то нет, бродяга!
Стукнув напоследок дубинкой по прутьям решётки, тюремщик куда-то ушёл, напевая что-то под нос. Наёмник облокотился на стену и посмотрел в потолок. Здесь поможет только король. Конечно, он бы без труда справился с этим ублюдком голыми руками, если б заметил его раньше и не получил дубинкой по голове. И как только ему удалось? Видать, и впрямь поднаторел в отлове лазутчиков.
— Чудной ты, — донеслось сзади. Бродяга внимательно изучал наёмника, не сводя с него глаз. — Сидел бы молча, глядишь, он бы тебя и выпустил. А теперь три шкуры спустит.
— Да чёрта с два, — грустно ответил наёмник. — Эх, был бы у меня с собой меч Кальдора, жирдяй бы дважды подумал, прежде чем подходить… Да уж, Кальдор Моэн теперь в лучшем из миров, а я, похоже, в глубочайшей из задниц.
Таринор вспомнил слова старого Кальдора и почти ощутил увесистый подзатыльник, которым тот наверняка наградил бы его, узнав о том, что его клинок окунули в сточные воды.
— Кальдор Моэн? — бродяга почесал спутанную бороду. — Давненько я этого имени не слыхивал. Славный был человек.
— А ты ещё откуда о нём знаешь? — удивился Таринор.
— Так я прежде стражником в замке служил. Ох и давно же это было…