Страница 5 из 18
— Тряпьём прикрою, — оборвала его воительница и, поднявшись, бросила взгляд на связанного пленника: невзирая на закрытые глаза, грудь того предательски часто вздымалась. — Очнулся. Хоть и делает вид, что спит. По дыханию видно… — приподняв ладонь, Эрминия выждала паузу, а затем хмыкнула. — Глаза не открывает. Медленнее дышать не стал. Скорее всего, ни в зуб ногой в эльтаронском.
— Сейчас и выясним… — Рэксволд проследовал к темнокожему и опустился на корточки. — Просыпайся давай. На своих двоих пойдёшь. Серая свинья и без тебя в снегу тонет… Слышишь? Эй, я с кем говорю? Ну всё, хорош здесь дохлого корчить, — он небрежно хлопнул того по щеке, и приподнятые веки обнажили бирюзу недоброго взора. — Ты лицо-то попроще сделай. Не то по горлу разок чикну и идти никуда не придётся. Хотя в одних штанах да сапогах, ты отбросишь копыта и сам, коли тебя здесь оставить…
— Рэкси, — раздался возмущенный голос Лайлы. — Я сейчас погашу проекцию и буду беседовать с ним сама.
— Я разберусь… — погладив вампиршу по плечу, Джон направился к пленнику.
— Так себе угроза, — оглянулся ассасин. — Уголёк первым же окочурится, — он снова посмотрел на озлобленное лицо темнокожего. — На кой он вообще нам сдался, если ни черта не понимает?
— Уйди, — Эрминия подвинула Рэксволда плечом. — Остынешь — возвращайся.
— Ну дерзайте, дерзайте… — покосился на возникшие рядом ноги ассасин. — Ушастик по ходу и немой вдобавок… — махнув рукой, он встал и отошёл в сторону.
Джон опустился на колено возле Эрминии:
— Первый раз вижу такие глаза…
— Ты про цвет или стоящую в них ненависть? — северянка водила пальцем по голенищу сапога, на котором ещё остался налёт виверхэльской грязи.
— Про всё сразу… — следопыт имел в виду цвет, но уже через секунду был согласен с наблюдениями подруги: не свяжи они пленника и не забери наруч со скрытым клинком — всем бы точно пришлось худо.
— Ты ведь слышишь меня? — Эрминия подняла ладонь и начертила на ней увиденный ранее артефакт, настолько хорошо, как умела. — Твоя штука? — она кивнула на выведенный грязным пальцем рисунок. — Что это?
Темнокожий молчал, словно воды в рот набрал, — лишь грозный взгляд гулял между сидевшими перед ним незнакомцами.
— Да у него мозгов, как у Бамбука… — проворчал подпиравший стену Рэксволд.
— С мозгами у него всё в порядке, — воительница пристально смотрела в бирюзовые глаза. — Он изучает нас. При том ничего не давая взамен.
— Да что ты? — с сарказмом буркнул ассасин. — Сам-то я не догадался… — он раздражённо плюнул себе под ноги. — Оттого и хочется его прирезать.
— На его месте любой бы зубы скалил, — дымчатый взор следопыта столкнулся с карим взглядом убийцы. — Будем по-человечески относиться, может, и заговорит.
— Он мне не нравится, — подвёл черту Рэксволд, а затем, посмотрев на пленника, направил на того указательный палец: — Рано или поздно ты выкинешь глупость. Я буду ждать.
Покинув прогретую пещеру, странники побрели по заснеженной долине. Пять миль по сугробам, и, возможно, удача одарит их ветхой улыбкой — неплохим начинанием для безмерно сурового края. Вместе с вереницей следов на снегу оставалась широкая проплавленная полоса: огненный овал, что окружал путников негаснущей стеной, высотой почти по плечо, обращал порывы ледяного ветра в тёплые дуновения.
Поддерживая магическую проекцию, вампирша с тревогой изучала окрестности. Буран наконец затих, и теперь вдалеке без труда различались белые холмы с растущими повсюду кедрами, а позади — одинокая, похожая на клык скала, над которой бородой дремучего старца тянулось серое небо. Грондэнарк. Самое жуткое из семи королевств. Пребывание здесь могло привидеться Лайле только в кошмаре, но судьба распорядилась иначе. Не меньше удручало и то, что от смерти на морозе их спасала лишь магия. Пропади она снова, как это случилось несколько дней назад, биение в груди сменит холодная тишина, а в немигающих глазах навсегда поселится иней.
Однако скверные мысли вампирши и близко не стояли со взбаламученным сознанием Эрминии. Знакомые места буквально кричали ей о давно забытых воспоминаниях, которые девушка упорно выжигала другой жизнью. И вот они вернулись. Все до единого. От раскидистых кедров веяло охотой. Снег таил в себе рубины вражеской крови. На косогорах же чудились мрачные силуэты волхвов. Именно они посчитали златовласого ребёнка оскорблением традиций — мать обвинили в блуде с чужаком, обрили наголо тупым ножом, а затем, раздробив колени, публично усадили на рукоять стоящего молота, дабы местные девки навсегда запомнили, каково это, порочить верность и уж тем более пускать в себя кого попало. После полуживое тело отволокли в клетку с волками — говорят, крики были недолгими: голодные звери быстро растерзали жертву. Не миновала кара и отца. Ему досталось позорное клеймо рогоносца с назначенной ношей, светлоголовой малюткой, в которой тот видел причину загубленной жизни вплоть до последнего вдоха…
Ведя под уздцы мощного жеребца, Джон тоже поглядывал по сторонам. Он однажды уже гостил в Грондэнарке. Правда, так далеко не забирался: уж больно хмурым показался люд, даже на побережье, где развита торговля и прослеживается отпечаток привычной путешественникам культуры. По каким диким законам живёт остальное королевство, следопыт узнал позже. Сунься он тогда вглубь — нескрываемое презрение северян обернулось бы цветочками.
Рэксволд шёл последним, прожигая взором белый затылок. В душе он желал, чтобы темнокожий дал дёру или хотя бы попытался ослабить путы. Но тот, словно спиной чувствуя палача, вёл себя на удивление смирно. Лишь иногда немного поворачивал голову к тусклому солнцу, скользя спутанными прядями по мускулистому плечу. Только спустя несколько минут, лицезрея одинаково неуверенный шаг, ассасин догадался, что пленник бредёт с закрытыми глазами. Видимо, не зря он стал жмуриться, как ужаленный в оба века, едва вышел из пещеры. Рэксволд не верил в неожиданные проблемы со зрением — это явно почва для какого-то трюка. Уж скорее бы…
Над долиной пролетела стайка свиристелей, глядя, как внизу рассекает снег большая огненная «лодка».
— Подожди, — окликнула вампиршу Эрминия. — Дальше я первой пойду.
— Но мне удобнее ровнять край проекции по себе. Может, просто укажешь новое направление?
— Впереди волчья тропа. Без ног останешься, — потеснив Лайлу, северянка возглавила цепочку путников.