Страница 6 из 18
— Хорошо… — вампирша оглянулась на остальных и последовала за ней, на ходу корректируя границы заклинания.
— И огонь понизу убери, — бросила назад воительница. — Слишком необычная отметина за нами тянется — при случае даже ленивый увяжется.
— Поняла. Сейчас…
Обогнув небольшой холм, странники приблизились к высокому лесу. Укрытые снегом сосны, чрезмерно раскидистые в этой полосе, казались пушистыми, словно заячьи хвосты. На деле же деревья Грондэнарка отличались грубой хвоей и толстенной корой. Из последней всегда выходили надёжные вёдра, а в руках некоторых умельцев и облегчённые щиты.
Перед самой опушкой Эрминия вдруг замедлилась, обнажила меч и рубанула им снежный ковёр — вынырнувшие из него стальные челюсти не успели поймать клинок, однако их лязга с лихвой хватило, чтобы идущая позади Лайла вздрогнула и остановилась.
— Слева ещё два… — хладнокровно переступив капкан, воительница двинулась дальше.
Недоверчиво бродя взором по белому покрову, вампирша приметила лишь ветку с тремя шишками. Но если это и служило тайным обозначением, расположение замаскированных ловушек по-прежнему оставалось загадкой. Оттого даже точный шаг по следам Эрминии не способствовал избавлению от лёгкого приступа паранойи.
Впрочем, опасения не миновали и следопыта. Увидев клацнувший капкан, он сместил коня за спину. Бамбуку сразу же не понравилось тыкаться носом в латную броню — жеребец пристроил подбородок на плечо Джона, с комфортом наблюдая за входившими в лес девушками.
— Ты, знаешь ли, тяжёленький… — воин ощутил, как сапоги ещё глубже проваливаются в снег. — Ладно… — усмехнулся он и вздохнул. — Не всё ж мне на тебе ездить…
Кедровая опушка встретила странников недружелюбно. К морозному скрипу под ногами добавилось тихое потрескивание деревьев. Из-за него могучие стволы казались хрупкими, готовыми в одночасье рухнуть от стужи. Север наделял ломкостью всё: хмурые леса, обледеневших покойников и даже верные клинки. Мечи чужестранцев разлетались здесь словно стекло, а если нет, постепенно становились жертвами коррозии: не успеешь войти в жаркий холл — испарина на железе тут как тут. Лишь грондэнаркская сталь не поддавалась ни лютому холоду, ни въедливой ржавчине, за что получила широкую популярность на родине и непомерный ценник на других континентах.
Невзирая на трепетное отношение к своим кинжалам, Рэксволда сейчас мало волновала судьба оружия: магический огонь был бессилен перед утопавшими в снегу ногами — коченеющие в сапогах пальцы неприятно покалывало. Так недолго обзавестись культями и десятком потемневших обрубков, из которых разве что памятное ожерелье сваять: «неудачник года».
Мысли ассасина прервало пролетевшее перед лицом насекомое. Крупное. Похожее на шершня. Только полоски чёрно-голубые. Немного замедлив шаг, Рэксволд провожал его недоумённым взглядом. Шершень… В ледяном королевстве… Пронёсся сквозь языки пламени… Какой смысл переживать за ноги, когда башку, похоже, уже отморозило? Притом неслабо. Пытаясь нащупать остатки здравомыслия, воин отвернулся и тут же узрел настороженный профиль Лайлы в огибавшем еловую поросль караване. Нет, он не тронулся умом: чуткий слух вампирши уловил жужжание — она тоже смотрела вслед улетевшему в лес насекомому, затем остановилась.
— Подождите… — блуждая взором между деревьями, Лайла убавила мощь огненной проекции.
Встав как вкопанные, Эрминия с Джоном тихо обнажили мечи, а пленник, неожиданно врезавшись в Бамбука, чуть приоткрыл глаза и сделал несколько осторожных шагов назад.
— Готов поклясться, это был шершень… — негромко бросил вперёд Рэксволд.
— Чего? — удивился следопыт. — Какой ещё шершень? — он сосредоточенно озирался. — Где вы что увидели?
— У него получилось… — Лайла смотрела на один из росших неподалёку кедров.
Странники отследили её взгляд: на толстой ветви, в метрах пяти над землёй, висел покрытый инеем ком.
— Это очень похоже на улей… — голос Джона полнился тягучей подозрительностью. — Или осник… Только никакие насекомые не выживут в таком морозище…
— Ага, спасибо, что пояснил, — тоном, далёким от благодарности, заметил Рэксволд. — Мы ж все тут тупые. Уже за мёдом собирались слазить.
— Это гнездо когорхонов… — наконец промолвила вампирша и окинула остальных потерянным взглядом. — По-видимому, Леонардо вернул существ, как и обещал.
— Н-да… Я магических тварюшек как-то покрупнее представлял. После дракона уже не впечатляют. Ну ладно… И за каким чёртом они тут порхают перед носом? Сосульки выращивают? Здесь же ни шиша нет. Кроме снега и льда.
— Если бы ты знал, что когорхонов иногда называют «северными пчёлами», то не удивлялся бы. Они очень похожи на шершней, только твёрдые, как камень, и предпочитают мороз. А вот твоё предположение ушло недалеко от истины. Эти создания выращивают кристаллы: формируют их из собранной смолы. Спросишь зачем? Когорхоны излучают магию Земли — кристаллы содержат аналогичные чары. Но если существам они нужны для размножения, то терроманты ценили их за энергетическую составляющую.
— Мы, судя по всему, им неинтересны… — Джон глядел на вьющиеся у гнезда тёмные точки.
— Когорхоны миролюбивы, — подтвердила его слова Лайла. — Пока никто не пытается влезть в их жилище.
— Всё как у людей, — вставляя меч в ножны, усмехнулся следопыт.
— Не набрасываются, и ладно, — пробухтел Рэксволд. — Почапали уже, пока пятки к подошвам не примёрзли.
— Да. Ты прав. Ноги начинают колеть, — Лайла вернула огненную проекцию в первоначальное состояние.
— Зато мне теперь ясно одно выражение, — украсив спину скрещенными клинками, Эрминия зашагала вперёд. — Kogor-horo hem-hart. Когорхоново жужжание, если по-эльтаронски. Сколько себя помню, здесь так пустой трёп всегда называли.
Идущая за ней вампирша ничего не ответила. Лишь подумала, что со временем всё обретает смысл. За крылатыми фразами стоят крылатые создания, и прямо сейчас ветер перемен раздувает пески столетий, всё больше обнажая плиты истоков. Только какие монументы на них возведут: знакомые обелиски или новые надгробия? Это ещё предстояло узнать. А пока — Лайла заметила замерцавшую проекцию, как обычно бывало, когда в ментальные образы вклинивались посторонние мысли — нужно сосредоточиться на заклинании. Ведь между смертоносным морозом и биением шести сердец по-прежнему пролегала лишь магия.