Страница 34 из 42
Лодка модели «Лоцман» была на месте, правда, чуть подсдутая, но Ушаков сказал, что найти отверстие, пусть и маленькое — не проблема. А в закромах магазина мы нашли ещё четыре: одна из них была тоже «Лоцман», а ещё две — «Аква-240». Правда, второго «Лоцмана» кто-то исполосовал чем-то острым, зачем — кто знает… Наверное, покуражиться какому-то придурку приспичило. А вот обе «Аквы» с виду была целёхоньки. Моторы здесь тоже имелись, как и бензин для них в 5-литровых фирменных канистрах. Ушакову приглянулись компактные «Yamaha 2 DMHS» с рабочим объемом 50 см3 и мощностью в 2 лошадки. Они были компактными и весили каждый всего около 10 кг. Не мудрствуя лукаво, Роберт немного повозился с ними и проверил, как они работают на холостом ходу, после чего довольно изрёк:
— Берём!
Из стоявшей на витрине лодки он спустил воздух. Мы её прихватили вместе с ещё двумя модели «Аква», двумя двигателями, ремкомплектами, канистрами с бензином и парочкой ножных насосов. — А почему два мотора? — спросил я. — Лодки же три…
Механик немного смутился, потом поморщился и махнул рукой:
— Не пытай меня, Денис, всё равно не скажу. Всё узнаешь от самого Кузнецова.
Вопрос, зачем всё это, к тому времени появился не только у меня, но по нашему возвращению Кузнецов заявил, что после обеда будет собрание для некоторых особо избранных, где они всё и узнают. И перечислил фамилии: Богатырёв, Кулибин и Ушаков. Я не удержался, спросил у майора, что там с его раной. Он как раз должен был уже побывать на осмотре у Когана. На что майор отмахнулся, мол, всё в норме. А на личинку могу сходить, глянуть к Борису Семёновичу. Я и заглянул. Та была уже переселена из пробирки в чашку Петри, и спокойно себе ползала среди мелких кусочков мяса, вроде бы слегка увеличившись в размерах.
После обеда Бочкарёв, Амбарцумян, Кочеткова и Кузнецов пригласили наконец на разговор меня и остальных, кого уже упоминал майор. Собрали нас не в «актовом зале», а в помещении, где располагался штаб коммуны. Стульев хватило на всех, а штабные расположились за столом, на стене позади которого полыхало алым знамя с вышитыми золотом на нём серпом и молотом.
— Вот что, товарищи, — начал Василий Кузьмич, оглядывая нас из-под кустистых бровей. — Довожу до вашего сведения, что штабом вынесено решение захоронить прах Владимира Ильича Ленина на Преображенском кладбище, которое здесь неподалёку. Недаром наша коммуна носит имя вождя мировой революции, значит, и тело его должно находиться поблизости. А в Мавзолее оно без присмотра, мало ли, какие-нибудь вандалы доберутся до него…
— А если там и нет его уже, Ленина-то? — подал голос Ваня. — А может, и Мавзолея самого нет?
— Связывались с анклавом со станции «Охотный ряд», они сообщили, что Мавзолей на месте. Правда, внутрь она не совались, говорят, там ерунда какая-то по ночам из Мавзолея выползает. Мол, если вам нужно, то сами и лезьте, — объяснил Бочкарёв. — Надеюсь, тело Ленина тоже на месте, и вам удастся его изъять.
— Так там же кто-то есть, выползает, — напомнил Кулибин.
— У страха глаза велики, — нахмурился Василий Кузьмич. — Может, ползун какой норку себе там устроил. Уж разберётесь с ним, думаю.
— Там же куча всякой аппаратуры вроде как была задействована, чтобы тело сохранялось в приемлемом виде, — встрял я. — А она наверняка не работала после нашествия, кому там за ней следить?
— Протухнуть мог Ильич-то, — негромко поддакнул Ваня.
Бочкарёв нахмурился:
— Тем более мы должны предать земле то, что осталось от Ленина. И всё, закончим на этом обсуждение, — прихлопнул он ладонью по столу. — О деталях операции расскажет товарищ Кузнецов.
Майор встал, оправил китель.
— В общем, задача такая… Завтра в шесть утра на бортовой «ГАЗели», за рулём которой будет находиться товарищ Ушаков, на Преображенскую набережную доставляем уже накачанные лодки, спускаем на воду, в первые два садимся по двое, третья с гробом идёт прицепом. Дальше по Яузе добираемся до Котельнической набережной. Яуза судоходная после шлюза, но на надувных лодках по ней можно пройти и в сторону центра, насколько я помню, катерки с земснарядами по ней раньше плавали. В общем, после Зарядья Кремль будет по правой стороне. Ну и Мавзолей там же, не промахнёмся. Заходим, спускаемся, вскрываем саркофаг, забираем останки, перекладываем в гроб и тащим его к набережной.
— Так саркофаг же бронированный, — сказал я. — Сможем вскрыть?
— Роберт говорит, что нет ничего невозможно, — кивнул на Ушакова Кузнецов.
— Должно получиться, у меня с собой будет всякие алмазные свёрла и другие приблуды, — ответил тот.
— А гроб где, в который останки Ильича грузить будем? — спросил Ваня.
— На складе лежит, утром заберём, — снова взял слово Кузнецов. — Так вот, вы все, тут присутствующие, вошли в состав этой экспедиции. Почему четверо? Потому что лодки двухместные, больше всё равно нет, да и ни к чему много лишнего шума создавать. Чем меньше народу — тем ниже вероятность привлечения внимания.
Ну да, подумал я, на воде у нас моторчики будут так тарахтеть, что их услышат все живые твари в радиусе полукилометра. Да и когда выберемся на сушу, мне кажется, разница между четвёркой и десятком людей была бы не так уж и заметна. Вернее, была бы заметна, если в Мавзолее и впрямь какая-то хрень освоилась, и её придётся оттуда выкуривать. Тогда десять человек управились бы быстрее, чем четверо. А так ведь можно и потерять кого-то из своих, а в худшем случае все поляжем. Но насчёт количества лодок он прав, их у нас всего две. Да ещё и гроб на одной из них транспортировать.
Кстати, где-то читал версию какого-то экстрасенса или вроде того, будто Мавзолей — это не что иное, как психотропное оружие, система массового подавления сознания. Автор писал, что потолок Мавзолея ступенчатый, как и внешняя пирамида. Это якобы контур в контуре, работающий по типу усиливающего трансформатора. Внутренние углы затягивают информационную энергию из внешнего пространства, а внешние её излучают. То есть, потолок усыпальницы энергию впитывает, а самая верхняя надстройка излучает, чему служат несколько десятков коротких внешних углов-ребер.