Страница 27 из 42
Я принялся озираться, а несколько секунд спустя почувствовал, как проросший сорной травой асфальт под моими ногами слабо вибрирует. Что это? Танк едет? Но звука мотора слышно не было, скорее это было похоже на шаги, да и почва под асфальтом вибрировала в такт этим самым шагам. Словно бы где-то рядом шествовал сказочный великан.
Звук шагов доносился откуда-то спереди и слева. Я осторожно выглянуло из-за угла дома, и невольно протёр глаза. Однако это был не мираж. Все ранее виденные мною монстры по сравнению с этим казались мелкими шавками. Как он только просочился в тот портал, через который пробирались в наш мир остальные твари, думал я, разглядывая новую разновидность «чужого». Этот «Титаник» передвигался на шести конечностях, имел небольшую (относительно небольшую) и вытянутую, смахивающую на крокодилью голову на длинной шее, а его спину и хвост украшали ряды белых шипов. Чудовище спокойно, чувствуя себя хозяином мира, шествовало по середине Щёлковского шоссе, а его мерно раскачивающийся из стороны в сторону хвост периодически задевал брошенные автомобили, которые отлетали в сторону, словно пушинки.
— Ничего себе хреновина, — пробормотал я себе под нос, глядя вслед монстру. — Такому лучше на пути не попадаться, раздавит — и не заметит.
Тут я подумал, что хорошо бы эту зверюгу сфотографировать и показать потом своим. Смартфон, как и многие коммунары, по привычке я носил с собой, хотя звонить по нему в отсутствие сети не имелось возможности. Но помимо связи в самом аппарате имелось немало полезных функций, начиная от фонарика и заканчивая той же камерой. Потому и не выбрасывал, но включал редко, только по необходимости, чтобы аккумулятор зазря не садился.
Смартфон включался с полминуты, но чудовище не спешило, и я успел сделать несколько вполне качественных снимков, хотя на них незнакомый монстр и был снят сзади. Однако представление о нём можно было получить. В частности, размеры гиганта можно было соотнести с высотой дома, мимо которого тот проходил, достигая высоты четвёртого этажа.
Дождавшись, когда «мамонт», как он его про себя окрестил, скроется за поворотом, с вернувшимся на плечо Васькой я продолжил свой путь, оставшаяся часть которого прошла без происшествий. Установив наживку в уже «прикормленном» месте, я отправился на крышу, приготовившись к долгому времяпрепровождению. Я не мог сказать за всю Москву, но в нашем районе в последнее время дичи стало поменьше, потому и в засаде порой приходилось проводить не час и не два, а порой чуть ли не весь световой день.
В этот раз, не успел я как следует пристроиться с винтовкой на лежанке, как к приманке примчалась стая тритонусов. Но допрыгнуть до парившей в полутора метрах от земли медузы им было тяжело. Какое-то время рептилии пометались в бесплодных попытках добраться до добычи, да и сгинули восвояси.
Я сунул в рот пластинку «Wrigley’s Spearmint». Больше всего мне она нравилась, а подушечки я терпеть не мог. Ну если только из пластиковой баночки жвачка со вкусом чёрной смородины. Жевательный процесс помогал скрашивать ничегонеделанье, которое сопровождало наблюдение за приманкой. Да и думалось под методичное движение челюстями почему-то лучше. Если, конечно, было о чём думать. Мне больше вспоминались в основном события, связанные с СВО. За то время, что я провёл на войне, событий набралось столько, что иному за три жизни хватит.
Вспомнить хотя бы историю, когда я оказался в окружении в Харьковской области. Ну так получилось, забыли мне, сидевшему на крыше полуразрушенного дома, по связи сообщить, что бригада передислоцируется. Я и не знал, что попал в окружение. Сообразил, что что-то неладно, когда увидел проезжающий мимо обезлюдевшего селения танк и пару БТРов с жовто-блакитными символами на бортах. Ночью отправился в расположение своей части, но там, где она находилась ещё пару дней назад, когда я уходил на задание, уже хозяйничали бандеровцы. Тут-то и понял, что свои, по ходу, свалили, и теперь к ним нужно как-то прорываться.
Шёл ночью, так как слишком уж много хохлов набежало, да и скрытые блок-посты то и дело попадались. Тем более и местность не слишком лесистая, зачастую на таких открытых пространствах человек как на ладони. Но однажды всё же не повезло наткнуться на укра. Вернее, это ему не повезло. Столкнулись буквально нос к носу, мужик, видно, отливать пошёл. Но не дошёл… Потом уже, вытирая об одежду убитого лезвие ножа, я разглядел на его одежде нашивки с нацистскими эмблемами, и мне уже не так жалко было прирезанного вэсэушника.
Я повернулся на бок, наблюдая, как Васька в отдалении порхает, высматривая летающих и ползающих насекомых. У него была своя охота. Ну и пусть полетает, ему полезно, подумал я, от души зевнув. Поспать бы часик-другой после такой ночки. Иришка меня как следует вымотала, да и потом Кузя этот снился, не дав доспать полчаса. А тут подо мной вполне комфортный матрас, который я на чердаке от дождя прятал и вытаскивал только на время засады. И то если не было дождя или снега. Матрас был хороший, фирмы «Askona», не сильно высокий и хорошо пружинящий. На нём так удобно, хорошо лежится, невольно зевать начинаешь. Правда, когда дело доходило до стрельбы, я предпочитал делать это на жёстком покрытии с твёрдым упором под локоть, для этого достаточно было просто сползти с матраса влево или вправо.
О, а вот и гости! Вернее, гость. Ползун, длиной метров двенадцать, явно нацелился схавать медузу, не обращая внимания на порхавшего над ним Ваську. Мясо ползунов было на вкус не самым плохим, но очень жёстким, так что варить его приходилось по два-три часа. В этом плане мясо свинокрысов было более предпочтительным. Опять же, покрытая крупными чешуйками шкура этого создания напоминала по прочности кевларовый бронежилет, чтобы добраться до внутренностей — приходилось проявить немалое усердие.
Однако в том, что ползуну удастся полакомиться студенистой массой, сомнений не возникало. Эти твари умели принимать вертикальное положение не хуже земных змей, обычно как раз атакуя из такого положения.
Я приник глазом к окуляру оптического прицела. Голова змея была видна вполне чётко, однако в статичном положении никак не желала оказываться. Оказалась, лишь когда ползун добрался до жертвы, и треть его туловища приняла вертикальное положение, а уродливая пасть раскрылась несколькими рядами острых, как бритва, зубов, которые в следующий миг вонзились в студенистую тушку.