Баллады влюблённого дракона

– Твоя затея, дракон. Признай! Ты же дурной пример им подал! Они только дурное и подхватывают.

– Так, прекратите, оба.

Но они не прекращали. Тогда принцесса разняла спорящих дракона и Черепаху, попросту сварив на костре молоко с медом. Разлила по ёмкостям. Котику досталось чеплашка, а чешуйчатому похитителю принцесс – котелок. Сама зачерпнула «зелье» кружкой, пригубила, сняла волосик с ободка и заметила:

– Так, надо добыть новой посуды. Котик слишком активно умывается, а у нас робота-уборщика нет.

– Правильно, я линяю, чтобы не мыть, а скидывать на голову врагов старую шкуру, – заметил кот, ещё не лакая, но уже принюхиваясь к аппетитному запаху горячего варева. Горячее. Но интересно же.

Дракон почесал нос лапой, хмыкнул и залпом выпил только что кипящую субстанцию.

– А неплохо, – сказал он тут же и посмотрел на кота, который обжигаться не спешил. А потому ждал удобного момента для словесной атаки.

– Вынужден признать, твой вариант рассказов тоже неплох, – признал дракон. – В целом. Не такой уж профан и бездарь, как мне казалось.

– Неужели крылатый монстр оценил мои краски? – хмыкнул кот, и лизнул молочко.

Но от принцессы не укрылось, что похвалой доволен.

Если бы коты могли улыбаться, то этот бы сейчас делал все, чтобы не улыбаться.

– Монстр, значит? – повтори и дракон вышел на улицу. Ответственно понюхал воздух и убедившись, что дождь давно прошел, повернулся к принцессе. – А монстр может делать людей счастливыми?

– Счастливыми? Как например? – не поняла Нюри.

А как понять? О счастье в книгах писали по-разному. Одним было достаточно найти вторую половинку или удачно жениться, или выйти замуж с богатым наследством. Другие искали утешение в любимой работе, путешествиях, а то и вине.

А что ещё? Корову заиметь? Лошадь выиграть в карты? А то и целый надел земли за службу получить?

Дракон вошёл и долго рылся в своей берлоге, а затем вернулся к принцессе с брякающим мешком в лапе.

– Ну раз людям нравится серебро и золото, раздадим же его в моей деревне! Что думаешь? Поступил бы так монстр?

– А взамен? – спросила практичная принцесса.

Если бы родители занимались раздачей милостыней каждый день, то от королевства давно бы ничего не осталось. Соседям бы все раздали. И сами милостыню просили.

– А что взамен? – удивился дракон, более не склонный к накопительству. Только признанию. Хотя бы кошачьему. – Пусть радуются. Счастливыми же будут.

– Но нам же нужна посуда. – напомнила Нюри. – Забыл? И не счастливыми ты их делаешь, а просто богатыми. Так что пусть меняются.

– Точно, – поправился дракон. – Пусть пока радуются, делают нам посуду.

– Так это называется «покупать». Ну или меняться, если по-простому, – снова чуток подправила принцесса. – Товарообмен.

– Покупать? – переспросил дракон, подсадил принцессу на шею и воспарил в серое небо. – Точно, покупать. Когда-нибудь многие люди будут покупать себе счастье, меняя его на различные безделушки.

Правда, ненадолго.

– Почему?

– Потому что поутру ощущение от покупки уйдёт, а золота-серебра уже не будет. Оно будет радовать кого-то другого. Тоже правда, ненадолго. Такое уж у него свойство. Думаю, с людьми что-то не так, когда счастье в золоте ищут одном.

– То есть… кратковременный эффект? – сразу по обыкновению всё верно поняла принцесса.

– Да… чтобы каждый понимал, что счастье не купишь.

Раздав мешок драгоценностей в деревне к немалой радости людей, дракон едва смог унести ответную благодарность. Им досталось несколько мешков с утварью, пару мешков с провизией и ещё торбу с одеждой и обувью. Хотели и пахотного коня подарить, да пришлось отказаться.

Тяжело груженный благодетель и без коня едва поднялся в воздух. Принцессе при такой посадке на мешках пришлось надеяться только на себя, цепляясь за всё, что можно руками и ногами.

Вздумай падать, дракону придется всё бросить, чтобы ее спасти. Тогда не то, что жизнь потеряет, но и эффект покупки пропадёт!

Зато пока были в деревне, успела рассмотреть, что народ в драконьей деревне и так не из бедных. Ходили там в светлых лёгких одеждах, на вид сытые, ухоженные. Дома опять же стояли тёплые, стада скота пышные, а гусиных и куриных стай и не счесть.

– Выходит, если над людьми нет власти, то все довольны? – спросила она у дракона.

– Ну как довольны, до первых пришедших недовольных, – уточнил дракон. – Те, которые придут и начнут доказывать, что им нужнее. Ну, что их дело правее, а морды хоть и в угле, но чище. Потому что у всех других тоже будут в угле их милостью.

– И как им доказать, что они не правы?

– Только призвав своего дракона в ответ. А для этого обычно люди и терпят власть.

Они приземлились у пещеры. Дракон быстро стаскал мешки внутрь, и пока она раскладывала новую посуду по полочкам и развешивала по вешалкам новые платья, напевая песенки от хорошего настроения, сел у очага. Ему было хорошо, когда принцессе хорошо. Он вдруг понял, что живёт больше не только ради кота.

Как он вообще мог так жить?

Уже вонзив массивную ветку в огромную головку сыра и подтапливая её над огнем родного очага, дракон посуровел от новых мыслей. Выходило, что его жизнь обретала некий смысл.

Но… почему?

Принцесса подошла к костру, набрала на кусок хлеба расплавленного сыра и с удовольствием съела.

– Очень вкусно.

– Сыр на хлебе – это вообще хорошо, – отметил дракон, так же попробовав новинку кулинарии. - Вот бы ещё такой хлеб круглым подавали, чтобы резать на треугольники и в квадрате перевозить.

– Это зачем ещё? – удивилась принцесса.

Дракон пожал плечами. Люди, мол, чего с них взять?

– Сыр, хорошо, конечно. Но не так, как твои истории.

И она с выжиданием на лице уставилась на него.

Дракон облизал пальцы от остатков лакомства, ощущая жирное приятное послевкусие. То ли от блюда, то ли от присутствия принцессы. В любом случае, он больше не мог отрицать, что они оба придали его жизни дополнительного вкуса.

Ничего не оставалось делать, как продолжить историю.