Страница 110 из 129
— Не крепить же весь набор деревянными нагелями? — обиделся Лёшка. — И не лыком сшивать, как камчатские мужики?
— Вы же с друзьями строили реплику? — усмехнулся я. — Неужели использовали гвозди?
— Ни единого! — гордо сказал Тропинин. — Мы даже обошлись без пилы и тесали доску из цельных стволов топором, а вместо верёвок и канатов использовали сосновые корни и кручёную берёзу. Но знаешь, сколько времени у нас ушло на строительство? Три месяца! Двенадцать человек строили нашу скорлупку всё лето, по шестнадцать часов в день без выходных! С такими темпами мы не скоро построим флот. Нет, нам нужны гвозди.
— Кое-где на побережье есть самородная медь. Для якорей и всяких блоков вполне подойдёт. Но вообще это дорогое удовольствие, да и не вдруг до этой меди доберёшься. А пока ты не откроешь залежи, придётся завозить железо из России. И шхуны придется строить исходя из наличия материалов.
Ближайший к нам тощий рудник находился в Якутске, да и тот закрыли много лет назад, когда утихла поднятая Берингом волна местных преобразований. Тем не менее даже из него можно было извлечь пользу. Данила пребывал в расстроенных чувствах после внезапного изменения планов. Перекупать у якутов лошадей ему казалось занятием пустым, не сулящим никакого барыша.
— Раз уж лошадки освободились, пусть возят железо, — сказал я Даниле. — Но сам я поставками заниматься не буду. Я лучше тебя деньгами ссужу, а ты закупай, всё что принесут. Железо, чугун, если получится, то и медь, олово, свинец. Любые металлы. Ломом, или в деле. Но лучше ломом.
— Где же тут взять железо? — удивился он.
— А вот пусть из Якутска теперь возят, вместо хлеба. Ты главное цену объяви. Слух нужный пусти.
— Объявить не долго, — скептически ухмыльнулся Данила. — И какую цену дашь?
— Железо по три рубля за пуд. Чугун по два рубля.
— Ого! Не дорого?
— В самый раз. На Урале его и по полтине купить можно, но ведь Урал далеко. А по такой цене и в Якутске будет выгодно рудник возобновить, возможно даже из Иркутска таскать.
— Как скажешь, — пожал плечами Данила.
— Так и скажу. Всё, что выкупишь, будешь на корабли грузить и ко мне. А пятак с рубля себе оставляй, так и не пропадёшь. Хоть тут вообще всё вымрет.
Теперь я не думал, что вымрет. Постоит ещё Охотск, послужит общему делу. А если вдруг не повезут сюда железо, я ещё цену подниму. Устрою акцию. Четыре рубля за пуд, пять. Пока не проймёт. И пусть растащат всё железо Империи, как бомжи, что у нас заборы с фермами срезали в эпоху первоначального накопления капитала.
Но пока каналы поставок не наполнились металлоломом, нужно было создать запас, а значит вновь перейти к работе ломовой лошадью.
Дешевле всего было бы купить железо на уральских заводах. Однако мне ещё предстояло проторить туда эфирную тропу. Все тамошние реки — Чусовая, Исеть, Тура, Тагил были мне незнакомы, до них сперва требовалось добраться обычным путем. И я уже планировал отправиться с кем-нибудь из купцов или приказчиков, торгующих железом на ярмарке, однако, реальность внесла коррективы.
— Нечего тебе на Урале делать, — заявил Копыто. — Там сейчас народ подымается, полыхнёт скоро весь Урал. Да и Волге перепадёт.
— А что такое?
— Петр, царь наш предыдущий, говорят объявился. Жив-живёхонек. Народ подымает, жену неверную скинуть задумал.
— А, — вспомнил я. — Пугачёв что ли?
— Имени не слышал, — покачал головой Копыто. — Наши-то и впрямь говорят, будто казак он простой. Но люди верят. А вера тут главнее догадок будет.
— Наши, это кто? — заинтересовался я.
— О том тебе не нужно знать, — мягко настоял Копыто и лишь самую малость смутился.
Вообще-то мы обычно говорили обо всем без утайки. Столько лет незаконными делами занимались, что никакого смысла темнить не было. Но про своих офеней, или с кем он там водился, Копыто мне никогда не рассказывал. Как, впрочем, и я ему про путешествия во времени и пространстве.
— Не одолеет он императрицу, этот твой казак, — сказал я.
— Почём ты знаешь?
— Я знаю, поверь. И то что он ненастоящий — всё правда. А где настоящий могу подсказать.
— Настоящий помер, — отрезал Копыто.
— Может и помер, — равнодушно согласился я.
— А если не помер, то где? — он прищурился.
— А там же куда я людей старой веры зову. Не зря они в такую даль пробираются. Сидит законный император, собирает верных и праведных. И каждому находит дело. И горному рабочему, и крестьянину, и казаку. И ни помещиков, ни чиновников при нём нет. Ни податей, ни барщины, ни оброка.
За такие заявления в России обычно ноздри рвали и плетьми били. И хотя в разговорах с Копытом я часто затрагивал острые темы, поскольку этого требовали дела, но и про Ваньку Каина помнил. А потому, выдержав серьёзное лицо около минуты, рассмеялся.
— Это всё байки, — махнул я рукой. — Людям охота верить в чудо, вот и болтают.
— Байки, — повторил Копыто и я понял, что зерно сомнений упало на хорошую почву.
— Так что с железом? — спросил я. — Если не на Урал, то куда ещё? В Олонецкую губернию что ли податься?
— Зачем в Олонецкую? — удивился Копыто. — У нас тут под Муромом братья Баташёвы промышляют. Недавно появились. На Выксе завод поставили железнорудный. Невольников понагнали страх сколько. Сами руду добывают, сами чугун спускают. Реки все перепрудили. Рядом второй завод ставят, передельный. У них, конечно, железо подороже будет уральского, зато под рукой и без разбойников. Хотя сами Баташёвы, если подумать, не сильно от разбойников отличаются.
— Под рукой, — повторил я главное, но потом понял, что в словах Копыто меня зацепило вовсе не близость производства. — Как то есть невольников понагнали? Купцам с промышленниками запретили прикупать к заводам крепостных! Или братья эти в дворянство вышли?
— Нет, не вышли. Запретили покупать холопей, правду ты говоришь. Оно так. Но те, что были куплены раньше, остались при заводах.
— Вон как, — вздохнул я. — Эх, знал бы загодя… Но время вспять не повернёшь.
— А хотел бы повернуть? — усмехнулся Копыто. — Так послушай, что я скажу.
— Считай, что перед тобой одно огромное ухо.
— Появились Баташёвы здесь без гроша за душой, но очень быстро заводы свои построили. Как ты думаешь, откуда они взяли деньги, машины, рабочих?
— Откуда же?