Слуга

– Прости, – искренне ответил Слуга и даже постарался поклониться. – Я только потом понял, какую глупость совершил. Просто разозлился тогда… что ты хочешь, я был ребёнком!

– Ты был ничтожеством, и ничтожеством остался, – заметил Гэн.

– Я не спорю, – вздохнул пленный бетавр. – Я бы давно ушёл, если бы не вы… я ведь сглупил. Создал артефакты одного направления. Они могли забирать силу – но не могли отдавать. Я хотел вернуть вам вашу магию гораздо раньше, как только узнал, что все бетавры исчезли и война окончена. Но амулеты…

– Прекрати, – сказал Расс. – Я просто хочу узнать: почему ты нас не убил? У тебя были причины – или очередная игра всемогущего?

– Эх, ты… – горько вздохнул Слуга. – Неужели и правда до сих пор не поняли? – он посмотрел на Гэна, потом опять на Расса. – Я вас, идиотов, спасти хотел! Если бы вы остались там, на острове, следующая волна нападений стёрла бы вас в порошок! И был единственный способ – лишить вас магии, хоть на время, чтобы вы были в стороне от войны!

– Тебе-то это зачем? – Расс был удивлён. Такого ответа он никак не ожидал.

– Зачем… сейчас-то уж признаюсь. Раньше я считал, что мы могли бы стать хорошими друзьями. И я просто спасал вас.

– Спасал, – Гэн нервно усмехнулся, повернулся к Слуге боком, глянул на стену. – Спасал… – и тут резко развернулся и запустил в пленника свистящим белым сгустком света. Свет озарил помещение буквально на миг, потом потускнел. Слуга почти не поменял положения, разве что слегка вдавился в стену, и та за его спиной приняла очертания его тела. – Ты нас уничтожил, чтоб тебе погибнуть самым грязным способом!!! Понимаешь?! Я жил человеком восемьдесят шесть лет! Тебе это о чём-то говорит? Ты просидишь здесь столько же, в слабом человеческом теле, и тогда я с тобой поговорю!

– Как будто ты был очень мудрым в двадцать лет, – слабым голосом проговорил Слуга. – У меня были амулеты. Хорошие. Слишком хорошие для моего дела. Я пытался нейтрализовать их раньше, но они раскрылись только четыре года назад.

– Четыре года? – Расс вздёрнул ироничную бровь. – А я вот только сейчас почувствовал.

– Кто же виноват? – усмехнулся Слуга. – Ты ещё тогда подпортил мне работу, половину силы как-то странно завернул… я разбил оба амулета, и сила Гэна сразу ринулась к нему. А твоя – расплылась, потому что была как напившийся слина мужик, который не помнит адрес. Не знаю, как и почему, но только через четыре года она попала в мужа и жену, живших рядом с тем местом, где я разбил амулеты.

– Тига и Кодиш… – проговорил Расс.

– Я знал, что Гэн жив, – Слуга посмотрел на черноволосого бетавра. – Иногда даже следил. Но был уверен, что нет смысла приходить и говорить – он не захочет слушать. И – нечестно. Вот когда вернётся сила, тогда всё будет как положено, у него появится возможность дать как следует сдачи – он придёт ко мне сам. А Расс… я не знал, что ты жив. Боялся, что уже нет. И не знал, где ты – не мог отследить из-за твоей антимагии, – бетавр поморщился и отлепился от стены. – Когда увидел – можешь не верить – обрадовался, как ребёнок. И сразу запустил в Долину, где были эти Тига с Кодишем. Разве плохо получилось?

– Зачем ты пытаешься сделать вид, что ты хороший? – Расс приблизился, присел на корточки перед пленным. – Какая тебе разница?

– Мне всё равно, поверите вы или нет. Я просто не хочу врать. Уже сил нет. Так всё и было. Я построил для тебя гробницу… просто в память. Надеялся, что ты увидишь её и посмеёшься… у тебя всегда было дивное чувство юмора.

– У Телуны оно всегда было несколько… жестокое, – процедил Расс сквозь зубы и опять поднялся, отвернулся.

– Прости, я ведь уже объяснил. Это всё моё бессилие… или излишнее рвение создать артефакты, вытягивающие силу. Если бы хоть кто-то остался…

– Почему не остался больше никто? – спросил Гэн. – Только ты? Это нелепость.

– Понимаю. Но все ушли. Они поняли, что уничтожили свою землю и мир бетавров. Просто нельзя было оставаться здесь. И ушли…

– А тебе как удалось выжить? Вряд ли ты мог сражаться наравне со всеми.

– Ты прав, я не сражался. Прикрылся амулетом и засел в Меттонских лесах. Меня не стали искать. Да и остался я не ради них. Догадывался, что ни о какой дружбе я мечтать больше не могу, но решил, что должен завершить своё дело. Вернуть вам силу и, если придётся, расплатиться за свои ошибки.

– Мне не нравится это напыщенное благородство, – заметил Гэн, обращаясь к другу.

– Жалко убивать?

– Нет. Просто он врёт, а я хотел бы знать правду.

Сейчас они были почти такими же, как до войны. Гэн – немного холодный, чуть-чуть жестокий, без намёка на юмор. И Расс – дружелюбный, умеющий прощать и, главное, понимать. После войны они очень изменились. Расс превратился в жестокого наёмника, злого на весь мир. Ни один его старый знакомый не узнал бы его и не поверил, что он мог превратиться в такое. Да и сам Расс теперь вспоминал человеческое прошлое с долей отвращения, хоть ещё сегодня утром был Телуной. Гэн, напротив, пришёл в мир людей с желанием жить, как они. Стал учиться справедливости, милосердию, перестал задирать нос и научился слушать. Пусть это произошло не так давно, но он всё-таки принял решение измениться. Друзья как будто поменялись местами. А сейчас – словно опять вернулись в далёкое прошлое.

– Хотите, ещё что-нибудь расскажу? – предложил Слуга.

– Вообще-то, не очень, – покачал головой Расс. – Впрочем… зачем вы сомкнули Щель? В чём была суть? Ведь это явно твоя идея, а не твоего царя.

– Идея его, – с каким-то удовлетворением признался бетавр. – Он всё решает сам, лишь отдаёт мне приказания. Даже если они очевидно глупы. Я решил, что так будет честнее – я ведь слуга всё-таки.

– Думал, так очистишь совесть? – хмыкнул Гэн. – Мол, убил сто человек – так ведь не сам, мне хозяин приказал! Да?

– Нет. Просто никогда не служил, мне показалось, служить глупому человеку будет весело, – пожал плечами Слуга. – А вообще… он хотел отвлечь Кромедон от Царства. Чтобы они с Эльтаном поругались или, наоборот, стали сообща дорогу строить через новый перевал. Примитивно, согласен.

– И спокойно убиваешь людей по приказу? – хмыкнул Гэн.

– Спокойно убиваю, – без всякого стыда отозвался Слуга. – Ты ведь убиваешь и без приказа, так?

Глаза Гэна стали медленно краснеть.

– Не беги от правды, Гэн. В войне нет правых и виноватых, это всегда – игра. И ты наугад выбираешь чью-либо сторону. Почему не выбрал сторону Меттонцев? Тогда уничтожил бы множество эльтанцев, и пустил бы слух, что в Меттоне существует сильнейшее существо, вроде того же меня в Царстве Ратарском. А? Или всё дело в том, что ты четыре года жил в Эльтане и воспылал к нему патриотизмом?

– Не тебе меня упрекать. Ты никогда не считал людей за нечто большее, чем просто жалкие создания одного из нас, – сказал Гэн.

– Что ты, я не упрекаю! – Слуга приподнял руки, делая обезоруживающий жест. – Но ты ведь тоже не считаешь их за стоящих твоего внимания. Даже завров – ха-ха! – уважаешь гораздо меньше.

– Завров уничтожили вы. Те, чью сторону ты принял, – заметил Расс и нахмурился.

– Я лично – никого не уничтожал. Я спас вас и сбежал сам, скрылся среди людей. Долгие десятилетия был последним бетавром. А прекрасный Лидер Гэн, – Слуга усмехнулся, – ещё неизвестно как повёл бы себя, останься у него сила. Может быть, и правда засел в том же Меттоне и стал слугой их правителя. Ты ведь сам сомневаешься в ответе, Гэн! А? Расс, добряк, может, и не стал бы, единичные убийства за деньги не считаются. Убивать сотнями – это ты можешь, правда?

– Не зли его, – предостерёг Расс. Гэн отвернулся, чтобы не видеть Слуги и чтобы побороть соблазн чем-нибудь его треснуть.

– Не отворачивайся, – громче сказал Слуга. – Люди не стоят твоей ярости. Хоть миллион их убей – меня это не тронет. Сейчас-то ты благородный и добрый, пленил самого Слугу и защищаешь от него невинных людишек, жителей Княжества Эрдез. Да и вообще – не мне, презренному, тебя упрекать, но вот что касается завров... вон твоя Грапиша. Разве не для забавы ты с ней возишься? Нашёл единственного завра на Южном Овале – и присвоил его! Даже я не нашёл её раньше, а порадовался бы. К заврам я отношусь с большим почтением, чем к людям.