Страница 101 из 112
Глава 7 Ударим автопробегом по…
Собрав представителей едва ли не всех европейских и небольшой части американских автопроизводителей Четвертая Международная автомобильная выставка, стартовавшая 5 мая 1913 года в Михайловском манеже, обещала лишь в очередной раз подчеркнуть всю глубину и ширину той пропасти, что лежала между простым русским народом и теми, кто мог позволить себе засматриваться на автомобиль не праздности ради, а с целью приобретения современного средства передвижения в личное пользование. Царственные Роше-Шнейдер, Роллс-Ройс, Непир, Паккард, Йос Ньюсс, на задних сиденьях которых можно было не просто сидеть, а вытянуться, лежа во всю длину, хоть вдоль, хоть поперек автомобиля, пусть и затмевали своими формами, габаритами, отделкой и, естественно, ценами львиную долю прочих выставленных на всеобщее обозрение образцов автомобильной техники, никак не могли соперничать с более приземленными машинами в наличествующем ассортименте. Мерседес, Форд, Бенц, Рено, Пежо, Воксхол, Опель, Кинг, Фиат, Адлер, Дюркопп, Алексис Кельнер, Делоне-Бельвиль, Морс, СПА, Эксцельсиор, Протос, Стовер и десятки других — вот кто составляли основу автомобильного парка наиболее развитых стран мира благодаря производству автомобилей ориентированных на средний класс. Хотя, назвать средним классом людей способных раскошелиться на три тысячи и более рублей, откровенно не поворачивался язык. Если таковые и входили в средний класс, то пребывали исключительно на его вершине, с превосходством посматривая оттуда на копошащиеся внизу народные массы. Особенно же хорошо получался подобный взгляд из-за руля персонального автомобиля!
Однако на сей раз среди открывавших выставку только-только прибывших к финишу участников гонки Москва — Санкт-Петербург, непонятно как затесалась пропыленная от пят до кончиков ушей фигура первого авиатора России, никем ранее не уличенного в участии в подобных мероприятиях.
Не менее самого лица сумевшего добраться до Москвы авиатора, удивление собравшихся вызывала небольшая, по сравнению со стоящим тут же гоночным Руссо-Балтом, но заляпанная грязью не менее всех прочих войтюретка[1]. Гордо несущая на крышке капота бронзовый шильдик с покрытой красным лаком пятилучевой звездой, она притягивала к себе взгляды публики именно этим атрибутом. Являвшаяся символом знаменитых своими люксовыми моделями мотоциклов и аэропланов торговых марок «Мотор» и «Пегас», звезда, для понимающих людей, совершенно дико смотрелась на какой-то маленькой машинке. Но еще более понимающие люди, не принимая во внимание внешний вид и размеры этого автомобиля, вовсю били копытами, дабы не упустить шанс заглянуть под капот, а еще лучше — под днище машины, что едва появившись на свет, в первом же выезде смогла пройти дистанцию, на которой сошли многие именитые конкуренты.
И уж тем более никто не мог даже предположить, что трагедия, разыгравшаяся в далеких водах Атлантики в ночь с 14 на 15 апреля 1912 года и унесшая жизни полутора тысяч человек, дала огромный толчок к появлению на свет, как данного конкретного автомобиля, так и его собратьев, включая старших, что до поры до времени ожидали своего звездного часа, отстаиваясь на складе готовой продукции в пригороде Риги. Тем не менее, данный факт имел место быть. Правда, знали о нем лишь три человека, что в свое время до хрипоты спорили о необходимости вмешаться в одну из известных им катастроф, дабы просто помочь ни в чем неповинным людям. Но едва не дошедший до рукоприкладства спор закончился тем, что все было решено оставить на волю судьбы. Почти все, если быть точным. А вот что не было пущено на самотек, так это страхование груза, что оказался помещен в чрево «Титаника» накануне его первого и последнего рейса.
Еще в 1911 году Аллессандро Анзани расширил свое присутствие в Европе, построив новый завод в Великобритании, где увлеченность аэропланами пошла на подъем вслед за Францией. Естественно, свою долю в новом производстве получили и его русские компаньоны, И именно этот факт помог активно готовящимся к мировой войне пилотам заработать на простом металлоломе почти четверть миллиона рублей, на которые, соответственно, обеднела некая страховая компания Ллойд, с удовольствием застраховавшая груз из полусотни авиационных моторов, что отправлялись в Новый Свет на самом совершенном и непотопляемом судне в мире. То, что на самом деле в ящиках находились забракованные заготовки картеров и цилиндров, набранные едва ли не на заводской свалке, надежно скрыли холодные воды Атлантики, так что никакое расследование не смогло бы помочь страховой компании отказать в причитающейся пострадавшим заводчикам премии. Но даже они были лишь ширмой для куда более глубокого погружения волосатой руки в карман все того же Ллойда. Целая тонна свинцовых слитков покрытых сверху тонким слоем золота точно так же отправилась на дно вместе с четырьмя тяжеленными сейфами, в которых и должно было перевозиться данное богатство. И пусть выбивание из страховой компании теперь уже совершенно законных средств потребовало почти полугода, авторы сей аферы нисколько не огорчились, получив в общей сложности свыше полутора миллиона рублей лишь к возвращению одного из них с войны.
Давний разговор о необходимости развития не только авиационного, но и автомобильного производства, перешел из стадии теоретических обоснований в практическое исполнение лишь после торжественного пуска конвейера по сборке мотоциклов на заводе «Мотор» произошедшее 14 июня 1911 года. Вообще, прекрасно понимая, какие типы техники в принципе потребны армии, провалившиеся в далекое прошлое друзья изначально разделили работы на два направления — обычная колесная техника, что легко могла бы найти своего покупателя в мирной жизни и специальная техника, пригодная исключительно для армии. Первую предполагалось конструировать и строить силами завода «Мотор», естественно, с привлечением сторонних специалистов. А вот развитие производства второй планировали осуществлять в Нижнем Новгороде.