Меж двух огней

Сейчас уже не сказать, было ли решение признаться в любви в день её рождения удачным. То, что не попробуешь на практике, так и останется навечно теорией. Я прикинул по времени: получалось, что роковой день наступит завтра. На этот раз мне достало бы смелости рассказать Атсуко о своих чувствах… в отличие от двух прошлых попыток.

В свете недавних событий, однако, нерешительность сыграла на руку. Меньше одним человеком на той стороне, что будет скучать по исчезнувшему Накагаве Такуми, шестнадцатилетнему старшекласснику родом из Аракавы. Интересно, что скажут родители, когда вернутся из очередной затянувшейся командировки. Произойдёт это не раньше начала осени: запаникуют ли они, когда на очередной дежурный звонок никто не ответит?

Я заёрзал на месте, стараясь стряхнуть с себя чувство вины. С другой стороны, кого винить в сложившейся ситуации, если не Веронику с её таинственными ритуалами? Я закрыл глаза и представил огонёк тьмы вроде того, что возник в ладонях во время проверки магического потенциала.

— Дыши ровно… сосредоточься…

Ничего не произошло, как не происходило десятки раз до этого. Магия отказывалась повиноваться, сколько бы я ни бился над её освоением, придумывая различные техники медитации и транса. Когда я услышал о трудностях создания стихиальных заклятий, то сразу подумал, что мой талант заключался в лёгкости использовании магии стихий. Однако это предположение оказалось ошибкой. По крайней мере, силой мысли вызвать огненный шторм не получилось.

Как известно, у любого уважающего себя попаданца должен иметься как минимум один навык, что ломает представления аборигенов об устоях их мира. За время пути в Новую Литецию я проработал множество вариантов и даже чуть не утопился, проверяя, могу ли дышать под водой. От прыжков с обрывов я после длительных размышлений отказался, ибо сомнительный шанс обрести левитацию проиграл реальному шансу сломать ноги. Навыков фехтования тоже не прибавилось: после нескольких взмахов боевым мечом, одолженным у одного из солдат, связки до сих пор ныли остаточной болью.

Хотелось вскинуть руки к небесами и горестно возопить: почему, ну почему здесь нет системы прокачки, как в играх? Как легко было бы понять, что делать дальше, если бы я видел свой уровень и доступные навыки! Степень схожести этого мира с Землёй в этом аспекте оставляла гадкий привкус во рту.

Так, терзаясь пустыми размышлениями, незаметно я уснул.

Глава 7

Следующий день начался скучно. Слуги принесли воду для умывания, заменили ночной горшок. Завтрак состоял из каши и красного сока, по вкусу напоминавшего брусничный.

Закончив с утренним туалетом, я поймал себя на том, что делать совершенно нечего. Ради приличия я вежливо наехал на стражника, вынудив того пообещать, что он поговорит с начальством насчёт разрешения прогулок. В конце концов, я не преступник и бежать больше не собирался.

Чутьё подсказывало, что без помощи в средневековой эпохе протянуть ноги с голоду легче лёгкого. А раз так, оставалось смирно сидеть на месте в надежде, что меня возьмут в какой-нибудь орден магии, где скрытые способности раскроются в полной мере. Первоочередной задачей, несомненно, стояло возвращение домой, а лучшего места для поиска заклинания перемещения между мирами, чем магическая академия, было не найти.

После обеда выяснилось, что беседа с охранником принесла плоды: он сообщил, что поступило распоряжение не мешать мне ходить по палисаднику и западному крылу дворца. Из этих слов логически вытекало, что находились мои покои как раз в западной стороне.

Я радостно кивнул стражнику и проскользнул мимо него, рассчитывая как следует облазать все доступные места. Однако раздавшиеся за спиной шаги, сопровождаемые слабым бряцанием доспехов, намекнули, что в нашем с дворцом рандеву затесался третий лишний. С другой стороны, этого следовало ожидать. Отпускать незнакомца без сопровождения бродить по дому царствующих особ было бы в высшей степени неразумно. И всё же сам факт, что за мной будут присматривать, подпортил настроение.

Так началась прогулка. Доступный для изучения участок дворца закончился быстро. Он не впечатлял, особенно того, кто видел фотографии внутреннего убранства земных дворцов (и любой из них мог дать сто очков форы бывшему баронскому поместью).

Внимание привлекли лишь расставленные на пьедесталах вазы, рыцарские доспехи, прятавшиеся в нишах, и висевшие в коридорах картины. Вазы выделялись прихотливой золотой вязью на крутых фарфоровых боках, а картины — попадавшимися откровенными сценами, которые выходили далеко за рамки обнажённой груди. При желании легко представлялось, как художник, что рисовал их, не раз отрывался от работы, чтобы принять участие в развернувшихся перед ним оргиях.

Стражник за спиной насмешливо фыркал. Мне пришлось объяснить ему, что отличает искусство от порнографии, а взор эстета — от налитого похотью взгляда юнца. Звучало не слишком убедительно, но он хотя бы перестал донимать меня.

Остаток вечера я провёл, праздно шатаясь в саду.

Так протянулись два длинных дня. На исходе третьего я готов был лезть на стену от всепоглощающей скуки, развеять которую уже не помогали картины. На все расспросы о том, когда соберётся комиссия, стражник пожимал плечами. Это было выходило за рамки его компетенции.

Айра тоже не знала этого. Наши отношения с ней успешно преодолели стадию неловкости, но в глубине её зрачков я ещё видел отблески давнишнего гнева. Тем не менее она не отказалась от прогулки почти вдвоём (охранника я решил считать своей тенью), хотя и отнекивалась сперва, ссылаясь на срочные дела. Однако по ней было видно, что она была не прочь спихнуть обязанности на кого-нибудь и расслабиться под предлогом королевского гостеприимства.

За болтовнёй ни о чём время летело значительно быстрее, да и бродить по запутанным гравийным дорожкам в компании симпатичной служанки было интереснее. Не то чтобы у меня имелись на неё планы… Но коротать дни с гремевшим кирасой солдафоном, который на все вопросы отвечал по-военному кратко, предпочитая ограничиваться «Да» и «Нет», если возможно, наскучило до чёртиков.

Повинуясь импульсу, я сорвал с клумбы фиалку. Айра поджала губы.

— Господин не знает, что порча королевского имущества карается смертью?

Сердце ёкнуло, и я почувствовал, как слабеют ноги. Но что сделано, то сделано, и я придал лицу уверенное выражение.

— Уверен, когда садовники ухаживают за цветами, они могут помять и оборвать куда больше. К тому же здесь не найдётся никого, кто донёс бы на меня, не так ли?

Я всей душой понадеялся, что мой страж не упомянёт в вечернем рапорте об этом случае. По виду он напоминал именно тех, кто скрупулёзно обсасывают любую, даже самую незначительную деталь в составляемом отчёте. Но внешний вид обманчив… правда?

Айра улыбнулась.

— Его Величество не держит при дворе профанов. Но, пожалуй, потеря одного маленького цветка не такой уж ущерб саду.

Я преподнёс фиалку Айре.

— Мне кажется, она бы замечательно смотрелась в твоих волосах.

Горничная чуть покраснела и заложила цветок за ухо. Я паршиво разбирался в совместимости цветов, однако сочетание нежно-фиолетовой фиалки и рыжих волос Айры выглядело милым. Служанка сложила руки на груди и поклонилась.

— Благодарю, господин.

На моей памяти она впервые обратилась ко мне напрямую. Считалось ли это хорошим знаком, я затруднялся сказать, особенно если вспомнить, что соблазнение в планы не входило. Я мысленно дал себе пощёчину: немудрено видеть в каждой улыбке призыв к действию, учитывая возраст, но глупости самих размышлений это не отменяло. К тому же… Атсуко.

Мы вышли на небольшую площадку с фонтаном в центре. Мне нравилось это место. Поблизости не росли деревья, и слабое солнце достаточно нагревало скамейки, так что сидеть на них было приятно. От лишних взглядов место защищала живая изгородь, дугой обнимавшая выложенный мозаичным камнем круг. По нему цепочками сновали сонные муравьи. С каждым днём их становилось всё меньше, и мне стало интересно, что случится раньше: решится моя судьба или они уйдут в спячку.