Страница 8 из 15
Лаз видел, что Черныш на самом деле очень компанейский парень и ему доставляло большое удовольствие принимать участие в их активностях. Все же его сопротивления и возражения происходили из большой лени и попыток поддержания своего образа отстранённого пофигиста. За игривым, порой даже провокационным поведением Штучки Лаз мог разглядеть старую трагедию и искреннее желание настоящей любви.
Эльф, конечно, не был загадкой за семью замками. Родом из небольшого портового города, простая семья, старший из троих детей. Дом Магии для Дохитов был несбыточной мечтой. С учётом стоимости обучения семья разорилась бы уже после первого года учёбы парня, не говоря о пяти.
Только милость Савойна дала ему шанс раскрыть весь свой потенциал. Фактически, в его жизни не было вообще ничего, что можно было бы назвать хотя бы «примечательным». Не родись он с таким большим магическим потенциалом, про Сарифа Дохита никто бы и не узнал.
И в целом, Эльф своим поведением полностью подтверждал подобный нелестный вывод. На занятиях сидел на последних рядах, подальше от остальных, говорил очень мало и так тихо, что иногда приходилось напрягать слух, да и в целом старался держаться тише воды ниже травы.
В общем производил впечатление эдакого задохлика, ни на что не способного и существовавшего лишь для фона. Самого настоящего второстепенного персонажа, уже полностью подготовленного для того, чтобы бесследно исчезнуть со страниц истории.
Однако, была в Сарифе и совершенно иная сторона, не дающая сказать, что место в их компании он занимал только благодаря везению, получив с самого рождения столь выдающийся магический потенциал.
По успеваемости он был вторым в группе после самого Лаза, а когда Рыцарь озвучил идею об по усиленной подготовке был одним из первых, кто согласился. Также Эльф всегда соглашался на подчас безумные идеи друзей, а в тех «боях», что провела их группа, показал себя человеком, на которого можно положиться в любой ситуации.
Подобное расхождение черт характера Лаз довольно долго не мог объяснить. Но, как это часто бывает, ответ скрывался у самой поверхности. И похоже, парень, наконец, созрел для того, чтобы выставить причину лучших черт своего характера на всеобщее обозрение.
— Я хотел поговорить с тобой о Лани, — глаза Сарифа были направлены прямо на собеседника, на лице не было ни сильной бледности, ни румянца, парень был предельно серьёзен. Лаз внутренне зааплодировал, Эльфу явно приходилось привлекать всю свою выдержку, чтобы поддерживать подобное состояние тела и разума.
— Садись, — мальчик снова опустился в своё кресло, указав другу на соседнее. — Я тебя внимательно слушаю.
— Да… Лани тебе, наверняка, рассказала, что произошло пару недель назад, когда ты впервые отправился к тому мастеру боя, да? — Лазу стоило огромного труда не улыбнуться. Историю с бутылочкой он, правда, знал и считал уморительной, но разговор явно должен был быть серьёзным.
— Рассказала. И что же ты хочешь? — Лаз поймал себя на мысли, что сейчас, сидя в глубоком кресле, вот так обращаясь к сидящему напротив нервничающему парню, он очень напоминает себе того самого крёстного отца. Осталось только кошку на колени и красную розу в петлицу. Хотя, роль кошки вполне успешно играла Принцесса. Значит только розу.
Эльф долго молчал. Пожалуй, даже слишком долго. Почти слышалось, как вертятся у него в голове шестерёнки и свистит выходящий из ушей пар. И не удивительно, раз парень сначала пришёл к Лазу, значит, по-настоящему считал мальчика способным повлиять на решение сестры. А ведь девушка была для Сарифа чем-то куда большим, чем просто юношеская влюблённость.
Тощий белобрысый Эльф учился на высшие баллы, дрался, ввязывался в бессмысленные авантюры, взял на себя одиннадцать лишних часов занятий именно ради Лани. Не из-за неё, а ради неё.
Из-за девушки можно спрыгнуть с крыши гаража, можно отправиться в другую страну, можно потратить последние деньги на цветы, но из-за девушки никто не будет целый год трудиться в поте лица, забывая про сон и еду.
Лаз помнил этот взгляд. Точно такой же был и у него самого, когда Семён Лебедев пришёл к родителям Надежды Найман просить её руки и сердца. Единственной разницей было то, что теперь он оказался «по другую сторону баррикад».
Тогда Александр Робертович, отец Нади, допрашивал его больше часа, несмотря на то, что знал Семёна с самого детства. Лаз, конечно, не собирался заходить так далеко. Но Сарифу всё равно придётся сказать всё самому.
И, наконец, Эльф решился.
— Лаз… Я хочу сказать, что люблю твою сестру! — Принцесса издала недовольный клёкот, когда её сон снова прервали громким голосом. Сариф выглядел так, словно только что пробежал марафон. Весь вспотел, тяжело дышал, а его руки, лежащие на коленях, заметно подрагивали от переизбытка адреналина.
— Я знаю. Да все вообще-то знают, — Лаз хотел было продолжить играть крёстного отца, но видя, в каком состоянии находится Сариф, сжалился над парнем и перестал строить из себя сурового дона. Придвинув своё кресло поближе к Сарифу, он, уже куда более мягким голосом спросил: — Но почему ты вдруг решил сейчас об это мне сказать?
Пару секунд висела чуть липковатая тишина. А потом Эльфа вдруг прорвало.
— Из-за Штучки! Эта рыжая стерва лезет, куда не звали! Какое она вообще имеет право выставлять на показ чужие чувства⁈ Тем более, перед Лани! Она снова посмеялась надо мной, а я задумался: почему я вообще всё это терплю? И потом понял. Потому, что она, чёрт побери, права! Я больше года не могу решиться признаться любимой девушке в своих чувствах, хотя уже едва не каждая собака об этом знает! Если это не заслуживает насмешек, тогда что заслуживает?
У него явно неслабо так накипело. Да и не удивительного: в отличие от Лаза, который только улыбался, глядя на молчаливое обожание, которым Сариф окружал его сестру, Мари никогда не упускала момента, чтобы подколоть парня, иногда достаточно жёстко. Но, похоже, именно издевательства Штучки, в конце концов, смогли привнести в разум Эльфа разумное зерно.
— И ты решил для начала посоветоваться со мной, — больше утверждая, чем спрашивая, сказал Лаз.
— Ага…