Всего одна ночь

— Серьёзно? Ты собираешься попытаться превратить это в клише "я делаю это для твоего собственного блага"?

— Чего ты хочешь от меня? – взорвался Сэм, его голос окончательно потерял терпеливый контроль. — Ты уже взвалила на меня собаку. Что дальше? Жена? Ребёнок?

— Это даже отдалённо не справедливо! Я же не оставляла журналы «Современная невеста» на твоём журнальном столике. Я просто предложила, чтобы мы попытались иметь зрелые, взрослые отношения до тех пор, пока мы оба чувствуем это.

— Ну, я больше этого не чувствую, – огрызнулся он.

— Просто скажи мне, что изменилось, – сказала она, хватая его за руку. — Несколько дней назад я думала, что у нас всё хорошо. Ты злишься на меня, потому что я накричала на твою маму? Я перегнула палку. Я поняла это, и я позвоню и извинюсь.

— Ты не ошиблась в том, что сказала ей, и друг во мне ценит это, но всё это дерьмовое шоу было лишь верхушкой айсберга, и я не позволю тебе оставаться здесь и быть втянутой ещё глубже. Ты имеешь значение.

— Ты расстаёшься со мной, потому что я что-то значу? Ты же знаешь, что за это не дают наград, верно?

Её слова были саркастичны, а тон яростным, но потом глупая слеза вырвалась наружу и испортила весь эффект. Сэм увидел это, и его губы сжались, прежде чем он протянул палец и аккуратно собрал слезу, показывая её ей.

— Вот поэтому, Райли. Сейчас одна слеза, но чем дольше это будет продолжаться, тем больше их будет, когда мы закончим отношения, а я не могу этого вынести. Пришло время обсудить это.

За первой слезой грозило последовать ещё много слез, но не перед ним.

Для этого будет время позже, с вином, мороженым и плохими фильмами.

Но сейчас...

Райли вцепилась в дверную ручку и толчком открыла дверь.

— Миссия выполнена, Сэм. Я ухожу. Не потому, что ты этого хочешь, а потому, что ты не стоишь того, чтобы за тебя бороться. Ты трус.

— А вот теперь подожди...

Но Райли ещё не закончила. Она ткнула пальцем в его грудь. — Ты хочешь обсудить это? Давай поговорим о тех этикетках для виски «ROON», которые, как я знаю, сейчас лежат на твоём рабочем столе. О тех, которые я видела, как ты старательно вырезал, чтобы получилось как надо, чтобы они были достойны тщательно отобранных тобою бутылок и виски, которое чертовски близко к совершенству? Кто вообще это увидит, Сэм?

Он покачал головой. — Какое, чёрт возьми, это имеет отношение к чему-либо?

Райли схватила свою сумочку и выскользнула из грузовика, прежде чем повернуться к нему лицом. — Эй, как продвигается эта фантастическая новая смесь? Та, которая, по твоим словам, была лучшей из всех, что ты когда-либо делал? Всё ещё заперта в том шкафу?

Его выражение лица было бурным. — Мы не будем это обсуждать.

— Конечно, нет. Забей это дерьмо болтами, как своё сердце, чтобы никогда ничего не болело.

Его глаза оставались затуманенными, пока он наблюдал за ней.

— Выставление себя на всеобщее обозрение не обязательно должно плохо закончиться, – сказала она, её тон немного смягчился.

— Говорит женщина, у которой восемь лет не было секса, потому что она слишком боялась осуждения.

— Не поэтому! – взорвалась Райли. — У меня не было секса восемь лет из-за тебя, придурок! Я никому не позволяла прикасаться к себе, потому что это был не ты. Чёрт, единственная причина, по которой я позволила Дэну прикасаться ко мне, была в том, что моё сердце было разбито после того, как ты женился.

Его глаза вспыхнули, прежде чем он резко повернул голову и уставился в лобовое стекло.

— Ага! – пробормотала она, доставая ключи из сумки. — Правильно. Заберись поглубже в свою скорлупу, потому что вот-вот станет страшнее. Видишь ли, я была слегка влюблена в тебя с того дня, как встретила тебя, и я знаю, что ты смотрел на меня так же. Почувствовал то же, что и я. А в тот день, когда ты поцеловал меня в доме моих родителей? Тогда я пошла и влюбилась в тебя по уши, и думаю, что ты тоже влюбился в меня.

Он ничего не сказал.

— Но ты не хочешь этого признать, – сказала она более мягко. — Потому что каким-то образом ты вбил себе в голову, что ты недостоин любви, и ты слишком боишься всё испортить.

— Я всё порчу.

— Ой-ой-ой, – сказала она, притворяясь, что трёт глаза, как капризный ребёнок. — Итак, ты развёлся. Такое бывает. И поэтому у тебя не очень хорошие отношения с мамой. Она озлоблена, Сэм, и ей не нужна твоя помощь. Это не на тебе, это на ней.

— Эй...

— И поэтому ты бросил свою выгодную работу, чтобы осуществить свою мечту. Это чертовски достойно восхищения. Ты можешь продать «ROON» и начать разводить страусов, и единственный человек, который был бы о тебе плохого мнения из-за это – ты сам.

— Тебе проще...

— Нет. – Она ткнула пальцем в его плечо. — Жизнь не проста ни для кого из нас. Лучшее, что мы можем сделать, это пройти через это с правильными людьми.

Тяжело дыша, Райли сделала шаг назад. — Я думала, что ты правильный человек, но вижу, что ошиблась.

Впервые за этот вечер его глаза потеряли свой вызывающий, оборонительный вид, и что-то сырое и уязвимое промелькнуло на его лице.

— Райли, подожди. Я просто...

Она грустно улыбнулась. — Я ждала десять лет, Сэм. У тебя есть ещё одна неделя.

Он нахмурился. — Одна неделя до чего?

— Чтобы разобраться в своём дерьме.

— Почему неделя? – спросил он, когда она направилась к двери.

— Потому что к тому моменту должна быть написана моя история для «Стилетто». Именно тогда я расскажу правдивую историю о женщине, которая скрывается за заголовком. А правдивая история? – тихо сказала она. — Определённо касается тебя. И только от тебя зависит, как.

Райли захлопнула дверь грузовика и ушла от единственного мужчины, которого она когда-либо любила.