Разжигать

Глава 23

 

 

ДЕКС

 

 

 

Я почти не спал в субботу, а в воскресенье не пошёл в церковь. Как бы мне ни хотелось видеть там девочек, я даже не чувствовал, что смогу посмотреть им в глаза после того, что я сделал. Меня тошнило всякий раз, когда я думал об этом.

Вместо этого я весь день прятался в своей квартире, как преступник – а именно так я себя и чувствовал.

Я совершил что-то непростительное. Я украл что-то ценное. Я испортил что-то прекрасное.

И солгал тому, кто заслуживал правды.

«Но она знала, – возражал упрямый голос в моей голове. — Она с самого начала знала, чем это должно быть. Не важно, что я чувствую на самом деле. Какая ей польза от того, что она услышит эти слова?»

Я любил её – конечно, любил. Но эта любовь не была стабильной и надёжной. Такая любовь не была прочный фундаментом. Она казалась сильной, но это была иллюзия. Что любовь делала, так это истощала твои силы и отнимала способность принимать правильные решения.

И ты не можешь противоречить себе. Если я чему-то и научился, будучи снайпером ВМС так это тому, что я должен был доверять себе и принимать решения за доли секунды при самых стрессовых обстоятельствах, которые только можно себе представить – не было времени на сомнения или неуверенность. Это был вопрос выживания.

Я спас нас обоих.

У нас с ней ничего не вышло бы, даже если бы она осталась здесь. Она была слишком молода. У неё всё было впереди: замужество, дети и её грёбаный третий десяток. Я был так далеко от того этапа жизни, когда всё кажется возможным, и все твои мечты ещё живы. И у меня уже были свои дети. На чём мне нужно было сосредоточиться, так это на их воспитании.

Она была прекрасным отвлечением, но теперь всё закончилось.

Меня убивала мысль о том, что она страдает, прямо по ту сторону стены, но я оставался сильным.

Когда-то она меня поблагодарит.

 

* * *

 

В понедельник после обеда я пошёл в спортзал на несколько тренировочных занятий, во время которых рявкал на ребят больше, чем нужно, и заставил их работать в пять раз усерднее. Обычно они благодарили меня после тренировки, или задерживались и немного общались со мной, но сегодня все до единого сбежали, как только мы закончили.

Не то чтобы я их винил.

По дороге домой я думал заехать к Джастину и Бри, но я не разговаривал с ними с субботнего вечера и не испытывал желания снова переживать расставание. Оно всё ещё было свежо в памяти.

Я знал, что должен извиниться перед сестрой за то, что накричал на неё, и я бы извинился, но я ещё не был готов. Если бы она начала набрасываться на меня со всем этим дерьмом о том, что я боюсь кого-то любить, я бы снова сорвался.

Вернувшись домой, я принял душ и приготовил себе ужин, но аппетита не было. Растянувшись на диване, я попытался уговорить Фредди Муркьюри посидеть со мной, пока я смотрел телевизор, но он отказался.

— Что я тебе сделал? – сказал я, когда он показал мне свою задницу и поднял хвост вверх, прежде чем уйти.

Я посмотрел на свой сотовый на журнальном столике, в миллионный раз испытывая искушение позвонить Винни и спросить, как она себя чувствует. Ненавидит ли она меня? Неужели она уедет из города, даже не поговорив со мной? От этой мысли сердце замерло, как камень.

Возможно, я мог бы просто отправить ей короткое сообщение. Просто проверить, как друг. Убедиться, что с ней всё хорошо.

Но слова застряли между моим умом и пальцами, и я не смог этого сделать.

Вместо этого я позвонил девочкам, чтобы пожелать им спокойной ночи. Луна всё ещё была в душе, поэтому я поговорил с Хэлли несколько минут.

— Ты пишешь какие-нибудь новые истории? – спросил я её.

— Я всё ещё работаю над историей о людоеде и принцессе.

— Ох. – Моё сердце дрогнуло. — Так расскажи мне, что в ней происходит.

— Ну, принцесса была очень храброй и отправилась искать людоеда в лесу. Она находит его пещеру.

— Как она знала, где искать?

— Она пошла на звук его храпа.

Я едва не улыбнулся.

— Продолжай.

— Итак, она окликает его, и он очень сердится, потому что она его разбудила, но слушает её историю, как её кошка Тигруля забралась на дерево.

— Он согласился помочь?

— Нет.

— Почему нет? – Я нахмурился, раздосадованный тем, что даже в образе людоеда оказался придурком.

— Потому что у людоеда есть тайна, которую он не хочет, чтобы она знала.

— И что за тайна?

— Он боится высоты.

— Людоед боится высоты?

— Да. Поэтому он не полезет на дерево спасать кошку, но и не может сказать ей настоящую причину, поэтому он просто ворчит на неё и велит ей оставить его в покое.

— Он хотя бы чувствует себя виноватым из-за этого?

— Да, потому что он слышит её плач, когда она бежит домой через лес. Но не настолько, чтобы преодолеть свою боязнь высоты. Он очень упрямый людоед.

— Ясно. – Я поднялся с дивана и подошёл к раздвижной двери. Распахнув её, я вышел на террасу, чувствуя, что мне не помешал бы глоток свежего воздуха. — Так что происходит потом? Кошка умрёт? Или людоед переступит через себя и поможет принцессе?

— Я ещё не знаю. Это всё, что я написала.

Я взглянул на террасу Винни и подумал о том, как поцеловал её в ту ночь, когда мы познакомились. Меня так тянуло к ней – до сих пор тянет. Теперь я никогда больше не почувствую этих губ на своих.

— Что ж, расскажешь мне, чем это кончится.

— Обязательно. Могу я поговорить с Фредди Муркьюри?

Я нахмурился.

— Нет.

— Почему нет?

— Он ведёт себя грубо.

— Что он сделал?

— Он игнорирует меня.

Она засмеялась.

— Ему нравится, только когда мы рядом. Хочешь поговорить с Луной?

— Да. Я люблю тебя. Спокойной ночи.

— Я тоже тебя люблю, папочка. Спокойной ночи.

Через несколько секунд появился Луна.

— Папочка?

— Да?

— Винни ведь ещё не уехала?

Я с трудом сглотнул. — Не думаю.

— Хорошо, потому что мы хотим сделать ей прощальный подарок. Мы видели в магазине что-то замурчательное, – сказала она с хихиканьем. — Ты отвезёшь нас за ним?

— Да. – Я закрыл глаза, боль от того, что я по ней скучаю, уже глубоко засела в моих костях. — Я забираю вас в среду. Почти уверен, что она уезжает на следующий день.

— Ладно.

Мы поговорили ещё несколько минут, а потом пожелали друг другу спокойной ночи. Я ещё немного постоял на улице, наблюдая, как темнеет.

Если бы я не порвал с Винни, мы бы, вероятно, были бы сейчас вместе. Возможно, я бы помогал ей паковать вещи. Возможно, мы ужинали бы у меня дома. Возможно, мы были бы в постели, используя каждую последнюю минуту, оставшуюся до её отъезда.

При мысли об этом моё тело обдало теплом, и у меня возникло искушение пойти и постучать в её дверь. Извиниться. Сказать ей правду. Дать ей понять, что я врал только для того, чтобы защитить её: потому что именно так я поступал, когда любил кого-то. Я их защищал.

Но в конце концов, я не мог заставить себя сделать это, и я вернулся внутрь один.

 

* * *

 

Мы с Джастином приехали на работу во вторник в одно и то же время и припарковались рядом. Как только мы вышли из машин, я поднял руки в знак смирения.

— Знаю, знаю. Я извинюсь перед Бри.

Он кивнул. — Хорошо.

— Она меня ненавидит?

— Нет. Она чувствует себя виноватой. Она думает, что сказала то, что тебя так сильно разозлило, и ты больше никогда с ней не заговоришь.