Страница 16 из 263
Глава 1. Часть 8.
— Как можно такое говорить, адвокат Цзян?! — немедленно подскочил адвокат Ван Пэнчэна, продолжая говорить, — Матушка Ван Пэнчэна вдовствует больше десяти лет. Ван Пэнчэн – её сын. Бывало ли такое, чтобы она нуждалась в еде или одежде?
— Усердное служение своим родителям заключается только в том, чтобы они не нуждались в еде и одежде? — спросил адвокат госпожи Ляо, — Я слышал Ван Пэнчэн всегда держал дома птиц, которые тоже никогда не испытывали недостатка в чем-либо. Неужели, в конце концов, нет никакой разницы между сыновней почтительностью к родителям и заботой о животных?
— Отсутствие нужды в еде и одежде – только одна из составляющих, усердное служение родителям естественно больше, чем это, — воскликнул адвокат Ван Пэнчэна.
— Хотелось бы услышать поподробнее, — обхватив одну руку другой [41], сказал адвокат госпожи Ляо.
[41] 拱手 [gǒngshǒu] – складывать руки в знак просьбы, почтения – тот же жест, что и во время приветствия: левая кисть охватывает правый кулак перед грудью.
Адвокат Ван Пэнчэна похоже заметил, что из-за чрезмерного волнения оказался в затруднительном положении, и быстро успокоившись, сказал:
— В чём проявляется почтительность к родителям? Конфуций говорил: «Если при жизни отца следовать его воле, а после его смерти следовать его поступкам и в течение трёх лет не изменять порядков, заведённых отцом, то это можно назвать сыновней почтительностью». Всем известно, что Ван Пэнчэн – сын, продолжающий дело отца, который безупречно управляет мануфактурой уже более десяти лет и имеет хорошую репутацию в уезде Таньян. Каждый может быть свидетелем, является это сыновней почтительностью или нет.
— Сыновняя почтительность как раз и заключается в усердном служении своим родителям. Ван Пэнчэн никогда не изменял принципам сыновней почтительности, только он сфокусирован на своём отце. А где же его усердное служение матери? — спросил адвокат госпожи Ляо.
— Ты всё твердишь и твердишь, что он непочтителен к родителям, но позволь спросить, как именно Ван Пэнчэн непочтителен к родителям? — парировал адвокат Ван Пэнчэна.
Совершенно запутавшись и наконец кое-как дослушав до ключевого пункта, Тао Мо непроизвольно взбодрился.
— Не повинуется! — холодно выплюнул два слова адвокат госпожи Ляо.
Ван Пэнчэн, продолжая стоять на коленях, незаметно взглянул на госпожу Ляо.
Госпожа Ляо похоже тоже чувствовала себя немного неловко и украдкой бросала умоляющие взгляды на своего адвоката.
Адвокат в этот момент наблюдал за реакцией оппонента.
А оппонент...
...смотрел на нового главу уезда.
Тао Мо сжал в руке молоток судьи и медленно, исподволь передвинул его поближе к себе.
В этот момент взгляды большинства людей обратились на него.
Даже словно смотрящий спектакль на всём протяжении разбирательства советник Цзинь не мог не напрячься.
...
Всё-таки ударит или нет, а?
Все глаза были неотрывно устремлены на руку, которая держала молоток.
— Так всё же в чём именно он не повинуется? — поглаживая молоток рукой, спросил Тао Мо.
Множество людей, увидев, что он не собирается стучать, отвели взгляды, неизвестно почему вдруг почувствовав в глубине души некоторое разочарование.
Адвокат госпожи Ляо, спохватившись, ответил:
— В правилах этикета [42] указаны три вида непочтительности: «Подчиняться даже если родители поступают неправильно – первый. Не работать при бедной семье и старых родителях – второй. Не жениться и не иметь детей, прервав поклонение предкам – третий. И среди трёх видов сыновнего непочтения самое тяжкое – бездетность». Ван Пэнчэн живёт вдовцом много лет, не думая о том, чтобы снова жениться ради продолжения рода Ван. Более того, по указанной причине неоднократно перечил своей матушке. В «Ли Цзи» [43] сказано: «Преданный сын, заботясь о старых родителях, радует их сердца». Таким образом, усердно служить родителям – это вовсе не только заботиться о них в старости, но и прислушиваться к их желаниям, не допуская, чтобы родители жили в печали на склоне лет и не могли ни есть, ни спать от беспокойства.
[42] 礼 [lǐ] Ли – ключевая категория китайской философии. Список переводов этого понятия включает такие варианты, как: благопристойность, этикет, этика, ритуал, церемония. Главная сложность определения этого понятия заключается в том, китайские философы вкладывали в него не только правильное поведение, но и те мировоззренческие устои, из которых правильное поведение проистекает. То есть это не только почтительность, проявляемая к старшим, но и понимание того, какую роль играют старшие в обществе, понимание того, что почтительность к старшим необходима. И уже из этого понимания с неизбежностью проистекает правильное, почтительное поведение.
[43] 礼记 [lǐ jì] «Ли Цзи» – варианты перевода: «Записки о благопристойности», «Книга ритуалов», «Книга установлений», «Трактат о правилах поведения» – один из главных трактатов китайской канонической литературы, в котором описывается идеальная конфуцианская модель социального механизма – от основ политической администрации до норм взаимоотношений в рамках семьи и ритуалов в основных жизненных ситуациях.
Ван Пэнчэн выглядел пристыжённым.
Адвокат Ван Пэнчэна уже собирался заговорить, когда услышал, как Тао Мо, кивая в знак согласия, печально произнёс:
— Иметь возможность разговаривать с матерью – это благословение.
Мало кто знал, в чём причина его волнения. Адвокат госпожи Ляо, разглядев в ситуации пользу для себя, сразу же сказал:
— В таком случае, прошу Ваше превосходительство вынести решение, что Ван Пэнчэн это дело проиграл.
— Вынести решение, что он проиграл?
— Нет, нет, подождите. Мне ещё есть что сказать, — поспешно отозвался адвокат Ван Пэнчэна.
— Вам не нужно больше ничего говорить, — взмахнув руками сказал Тао Мо, — Хоть я и не слишком понимаю, о чём вы тут все говорите, но я точно знаю, что непослушание родителям неправильно, а не иметь наследника и того хуже. Поэтому суд принял решение...
Адвокат госпожи Ляо засиял от счастья.
— Назначить Ван Пэнчэну тридцать ударов палками! — заявил Тао Мо.
— ... .
В зале суда наступила полная тишина.
Не говоря уже о том, что госпожа Ляо и Ван Пэнчэн оцепенели от шока, даже оба адвоката тоже застыли на месте. В такого рода судебных разбирательствах дело не столько в том, чтобы обвинить друг друга, это скорее спор кто прав, а кто виноват. Учитывая прецеденты, даже если проиграть такой процесс, то всё заканчивалось не более чем наложением определённого денежного штрафа, явно или тайно. Это деньги за «тяжкий труд» главы уезда на поприще судебного разбирательства. В уезде Таньян, где собралось несметное количество адвокатов, к тому же почитающих зал суда за свой «задний двор», было обычным делом обращаться в суд из-за такой чепухи [44]. Но ещё ни разу не бывало, чтобы человека собирались за это побить.
[44] 鸡毛蒜皮 [jīmáo suànpí] «куриный пух и чесночная шелуха» = мелкое дело, мелочь, сущий пустяк, «выеденного яйца не стоит».
Советник Цзинь наконец среагировал. Заметив, что Тао Мо, «застыв как истукан», уставился в зал суда, словно ожидая, что кто-нибудь приступит к исполнению приговора, поспешно прокашлялся и сказал:
— Красная табличка [45], — раз уж он является советником, разумеется, он до конца исполнит свой долг. Это просто его работа, а вовсе не беспокойство по поводу желаний этого «ковша воды в реке Жо-шуй в три тысячи ли».