Страница 17 из 263
[45] 红头签 [hóngtóu qiān] – окрашенная красной краской деревянная табличка, которую по окончании разбирательства судья бросал на землю в знак приведения приговора в исполнение.
Тао Мо крайне взволнованно схватил красную табличку и бросил её на землю перед собой.
Служащие суда с готовностью выступили вперёд, прижали Ван Пэнчэна к земле, размахнулись своими деревянными дубинками и сразу же начали бить.
Всё-таки это неплохой доход.
Нужно лишь бить не в полную силу, тогда избиваемый бедолага сразу же поймёт, что служащие проявили снисхождение, и после непременно отблагодарит их серебром. Это являлось общепринятым правилом. Служащие суда действительно никак не ожидали, что этот новый, только что вступивший в должность чиновник сразу же преподнесёт им такой подарок, который позволит легко и приятно отпраздновать Новый год.
Этот Ван Пэнчэн пользуется уважением и имеет хорошую репутацию в уезде Таньян. Разве можно упустить такой лакомый кусок?
Ван Пэнчэн после первых двух ударов слегка одурел, а после третьего завопил от боли.
Как только госпожа Ляо увидела это, у неё из глаз тотчас бусинами покатились слезы, пронзая сердце насквозь. Но поняв, что те служащие не прекращают бить, ей осталось только умолять Тао Мо на коленях, рыдая в голос:
— Такая недалёкая женщина. Ваше превосходительство, не надо со мной считаться. Отпустите моего сына! Впредь я больше никогда не осмелюсь подавать жалобу в суд!
Разве мог Тао Мо выдержать её слезы? Он поспешно взмахнул рукой и произнёс:
— Достаточно, хватит! Прекратите бить!
Служащие нехотя остановились.
Госпожа Ляо вскрикнула и бросилась к Ван Пэнчэну.
На самом деле Ван Пэнчэна побили не слишком сильно, но когда она так набросилась на него, его раны тотчас запылали, глаза закатились, и он едва не потерял сознание от боли.
В итоге оба адвоката попросили госпожу Ляо отпустить его, чтобы он смог нормально дышать.
— Ты видишь, как сильно твоя матушка любит тебя? — спросил Тао Мо Ван Пэнчэна.
Ван Пэнчэн закатил глаза.
Оба адвоката обменялись растерянными взглядами, и придя к молчаливому соглашению, каждый, обхватив одну руку другой в знак почтения, произнёс:
— Прошу Ваше превосходительство незамедлительно закрыть это дело.
Тао Мо посмотрел на советника Цзиня.
Советник Цзинь, как-никак опытный человек в своём деле, закончив с бумагами, дал адвокатам ознакомиться с записями по делу.
Адвокаты, просмотрев документ, начали превозносить и восхвалять глубокую привязанность матери и сына, и все остались довольны исходом дела.
Так в результате это дело оказалось улаженным благодаря нескольким ударам палкой.
Когда Ван Пэнчэну помогли встать и пойти, поддерживая его под руки, Тао Мо, идя вслед за ним, наставлял его вдогонку:
— Впредь следует быть более почтительным к матушке и слушать то, что она тебе говорит.
— ... .
После этого Ван Пэнчэна поспешно увели прочь.
Тао Мо было его уже не догнать, он только смущённо обернулся, как раз в тот момент, когда подошли Лао Тао и Хао Гоцзы.
Хао Гоцзы устремился к нему со словами:
— Молодой господин был поистине потрясающим!
Выражение лица Лао Тао было не слишком хорошим, кроме того, он многозначительно посмотрел на советника Цзиня.
Советник Цзинь степенно поднялся, и подняв большой палец вверх, похвалил Тао Мо:
— Господин [46] впервые вёл судебное разбирательство и сразу же смог придумать такой искусный план. Это поистине достойно восхищения.
[46] 东家 [dōngjiā] дунцзя – обращение подчинённого к начальнику: господин, хозяин, начальник, наниматель.
— Я только хотел, чтобы он усвоил урок, — ответил Тао Мо.
— Верно, — сказал Советник Цзинь кивая, — Такой мелкий пустяк не следует доводить до публичного разбирательства в суде. Господин умело использовал этот приём – «убить курицу, предостерегая обезьяну» [47]. Уверен, после этого больше никто не осмелится снова повторить такое.
[47] 杀鸡儆猴 [shā jī jǐng hóu] – «убить курицу, предостерегая обезьяну» = наказывать в назидание другим.
Тао Мо слушал в полном недоумении:
— Что значит «убить курицу, предостерегая обезьяну»?
Советник Цзинь бросил на него проницательный взгляд и молча откланялся.
Заметив недоумение Тао Мо, Лао Тао тотчас объяснил:
— Он уверен, что молодой господин нарочно приказал побить этого Ван Пэнчэна, чтобы во всём уезде больше никто не вздумал снова подавать жалобу чиновнику по такому мелкому делу.
— Я вовсе не это имел в виду. Как только я услышал, что Ван Пэнчэн непочтителен к родителям, я в тот же момент как будто увидел на его месте себя прежнего и не смог стерпеть, чтобы не наказать самого себя, — сказал Тао Мо покачав головой.
— ... .
Другими словами, только что Ван Пэнчэн стал просто заменой Тао Мо?
Действительно интересно, что бы подумал Ван Пэнчэн, если бы узнал правду.
Лао Тао и Хао Гоцзы переглянулись и оба пришли к заключению, что будет лучше сохранить это в тайне.
— Молодой господин, об этом деле лучше не стоит распространяться, — многозначительно сказал Лао Тао.
— Почему? — непроизвольно спросил Тао Мо.
— Я опасаюсь, что какой-нибудь вдумчивый, наблюдательный человек выяснит, что случилось со старым господином, и у нас опять возникнут осложнения, — объяснил Лао Тао.
Тао Мо удручённо кивнул.
— Молодой господин так долго сидел в зале суда, что должно быть устал. Будет лучше вернуться домой и отдохнуть, — смягчившись сказал Лао Тао.
— Ладно, — Тао Мо потянул Хао Гоцзы за рукав, — Идём.
Разумеется, Тао Мо позвал Хао Гоцзы из-за Гу Шэ.
Да только оказалось, что Хао Гоцзы был сыт им по горло.
— Ты виделся с Гу Шэ? — с надеждой посмотрел на него Тао Мо.
— Не виделся, — покачав головой, ответил Хао Гоцзы.
— А? Но почему? — у Тао Мо как будто сердце оборвалось, и его тотчас охватило мучительное беспокойство.
— Этот Гу Шэ слишком заносчив. Каждый день люди толпами стоят возле его дома чтобы вручить свою визитную карточку, а он выбирает только одного или двоих для встречи с ним, — холодно фыркнув, ответил Хао Гоцзы.
— Так ты видел его? — нетерпеливо переспросил Тао Мо.
— Разумеется нет. Я всего лишь слуга. Привратник в их поместье, как только услышал, что я пришёл один, чуть было не выкинул меня вон вместе с визиткой, — Хао Гоцзы впервые столкнулся с таким обращением, и его сердце было переполнено негодованием.
— Неудивительно, что он хотел, чтобы я лично отправился ожидать возле его дома. Ох, может быть, теперь он разозлился на меня из-за того, что я не пришёл? — обеспокоенно произнёс Тао Мо.
— Молодой господин сегодня впервые вёл судебное дело. Да об этом всему уезду известно! Как он может этого не знать? — высказался Хао Гоцзы.
— Надеюсь, он сможет это понять и простит меня, — произнёс Тао Мо.
Глядя на его неразумное поведение, Хао Гоцзы не вытерпел и попытался его успокоить:
— По-моему этот Гу Шэ не очень хороший человек. Всё же лучше бы молодому господину не связываться с ним.
Тао Мо был смущён, оттого что его сокровенные мысли были разгаданы с такой лёгкостью:
— Я просто хочу у него учиться.
— И чему же такому он может тебя научить?
— Я и сам не знаю, — сказал Тао Мо и добавил немного подумав, — Но он целиком и полностью производит впечатление очень способного человека.
— ...Вообще-то советник Цзинь тоже весьма способный человек.