Страница 14 из 263
Глава 1. Часть 7.
Едва-едва успокоившееся сердце мгновенно снова пришло в смятение.
Тао Мо заворожённо уставился на него, наблюдая, как расстояние между ними сначала уменьшается, а потом снова увеличивается, и не удержавшись окликнул:
— Молодой господин Гу!
Гу Шэ, кажется, только тогда заметил, что рядом есть кто-то ещё, и нехотя обернулся.
Будучи окинутым прохладным взглядом, Тао Мо внутренне напрягся всем телом и выпалил не задумываясь:
— Ты уже поел? [38]
[38] 你吃了吗 [nǐ chī le ma] – «Ты поел?» – традиционный способ приветствия уже знакомых людей, вовсе не означающий приглашение на обед или же вопрос о том, поел человек или нет. Данная традиция связана с исторической обстановкой того времени: из-за голода люди привыкли уделять большое внимание еде, и как следствие появилась привычка интересоваться, кушал человек сегодня или нет. Если кушал, значит, дела идут хорошо. В ответ обычно говорят: «Да, поел. А ты?»
— Что ты такое говоришь? — Гу Сяоцзя, обративший внимание на Тао Мо ещё с момента его выхода из поместья, не вытерпев, спрыгнул с экипажа и уставился на него.
Тао Мо опешил, тут же поняв, что в только что прозвучавших словах есть некоторая доля насмешки, как будто Гу Шэ специально приходил сюда только чтобы поесть.
— Я не это имел в виду, — покраснев от стыда, отозвался он.
— Бестолочь! — Гу Сяоцзя распахнул дверь экипажа, — Молодой господин, едем домой.
Гу Шэ как раз садился в экипаж, когда услышал, как Тао Мо позвал его ещё раз:
— Молодой господин Гу.
— Да какого ещё чёрта? — уставился на него Гу Сяоцзя.
Тао Мо лишился дара речи от такого вопроса. Он просто хотел посмотреть на Гу Шэ ещё немного подольше, всего лишь хотел, чтобы он не уходил так рано, и совсем не думал искать какой-то предлог.
Наконец Гу Шэ повернулся и посмотрел прямо на него.
— Ты хочешь попросить меня об услуге?
Тао Мо растерянно застыл, не понимая, почему Гу Шэ сказал это, но учитывая, что он «бил криво, а попал прямо» и случайно получил то, о чём мечтал, он тотчас не раздумывая согласился:
— Да, да, да, верно, есть дело, в котором мне нужна помощь.
— Маленькая услуга или большая? — неожиданно вмешался в разговор Гу Сяоцзя.
И Гу Шэ не был против его вмешательства.
Откуда Тао Мо мог сразу же придумать какое-то дело? И ему не осталось ничего другого, как сказать:
— И маленькая и большая.
— Ты почему настолько надоедливый? — хмурясь спросил Гу Сяоцзя.
Тао Мо не знал, почему вдруг именно эта странная фраза вспыхнула у него в голове, но он ответил:
— «У человека есть три неотложных потребности» [39].
[39] Эвфемизм «Мне нужно ответить на зов природы».
— ..., — Гу Сяоцзя повержен.
— Приходи завтра и жди возле моего дома, — сказал Гу Шэ.
Тао Мо даже не посчитал его слова грубыми и, сияя от радости, смотрел, как они садятся в экипаж и преспокойно уезжают прочь.
Только после того, как Тао Мо позвал их, носильщики паланкина уездной управы заметили, что он уже вышел и подошли навстречу, а потом доставили его домой.
Весь обратный путь в уездную управу Тао Мо не переставая думал о том, каким образом ему рассказать обо всём Лао Тао. Только представляя реакцию Лао Тао, у него сразу холодело в груди, но думая о том, что завтра он ещё раз сможет увидеть Гу Шэ, у него на сердце снова становилось тепло.
Так, окунаясь то в жар, то в холод он и вернулся в уездную управу.
Неожиданно изнутри, едва не натолкнувшись на него, с взволнованным видом выбежал Хао Гоцзы.
— Молодой господин, чрезвычайная ситуация! Кто-то подал иск!
Подал иск?
Тао Мо оказался в некотором замешательстве и долго приходил в себя, прежде чем запинаясь спросил:
— Тогда, тогда что мне теперь делать?
— Я тоже не знаю. Не лучше ли молодому господину пойти спросить Лао Тао, — ответил Хао Гоцзы.
Не посмев пренебрегать этим делом, Тао Мо поспешил во внутренние помещения резиденции.
Лао Тао как раз занимался счетами, когда заметил, что зашёл Тао Мо.
— Документ на столе, — произнёс он.
Тао Мо неловко застыл на своём месте.
— Ты знаешь, что я не умею читать.
Хао Гоцзы подскочил к столу, взял иск и начал читать вслух:
— Госпожа... не знаю фамилии...
— Не знаешь фамилии? — в недоумении переспросил Тао Мо.
— Я не знаю этого слова, — сгорая от стыда, ответил Хао Гоцзы.
— Госпожа Ляо подаёт в суд на своего сына за непочтительность [40], — подняв голову от приходно-расходной книги, объяснил Лао Тао.
[40] 孝 [xiào] – почитание (уважение) родителей; преданность (усердное служение) родителям; усердное исполнение воли (осуществление идеалов) родителей (предков).
忤逆不孝 [wǔnì bùxiào] – непослушный и непочтительный к родителям; пренебрежение сыновним долгом – одно из наиболее тяжких преступлений в старом Китае.
— Трудно представить, что нашлась такая мать, которая обвиняет родного сына, вот уж действительно небывалый случай, — прокомментировал Хао Гоцзы.
— В уезде Таньян можно судиться и не по такому пустяку, здесь этим никого не удивишь, — ответил Лао Тао.
— А как именно непочтителен сын госпожи Ляо? — спросил Тао Мо.
— Не слушается своей матери, — сказал Лао Тао.
— Как не слушается? — снова спросил Тао Мо.
— Перечит, — ответил Лао Тао.
Тао Мо замер и только после долгого молчания сказал со вздохом:
— На самом деле, это благословение, иметь возможность поспорить.
— А если бы в то время, имея возможность поспорить, ты бы лучше не спорил, а был почтительным, послушным сыном, разве это не было бы большим благословением? — спросил Лао Тао.
Тао Мо почувствовал угрызения совести, и больше не произнёс ни слова.
— Да, кстати, а каких деликатесов молодому господину удалось сегодня отведать в доме семьи Лу? — воскликнул Хао Гоцзы.
Вспомнив всё, что случилось в поместье Лу, Тао Мо стал ещё более подавленным и смущённым.
— Да нечего там было есть.
В такой ситуации, как он мог вспомнить, что он ел?
— Не ожидал такого от семьи Лу, — удивился Хао Гоцзы.
Увидев выражение лица Тао Мо, Лао Тао, будучи сообразительным человеком, сразу понял, что здесь что-то не в порядке.
— Что случилось? — спросил он.
— Ничего, — но встретив его проницательный взгляд, Тао Мо подумал, что рано или поздно о том случае всё равно станет известно, и был вынужден признаться: — Молодой господин Лу предложил мне заняться поэзией, и я сказал, что не умею читать и писать.
— А зачем вдруг этот молодой господин Лу без всякой причины захотел, чтобы ты сочинял стихи? — удивлённо спросил Хао Гоцзы.
— Я давно понял, что этот Лу Чжэньсюэ себе на уме. Ладно, ничего не поделаешь. Рано или поздно об этом факте всё равно узнают, и не имеет значения, произойдёт это сейчас или потом, — сказал Лао Тао.
Но что бы там не говорили, он не хотел потерять лицо перед Гу Шэ.
Тао Мо подумал, что каждый раз встречаясь с Гу Шэ, он выглядел совсем не презентабельно. В первый раз его проигнорировали, во вторую встречу была «Река Жо-шуй в три тысячи ли...», в третий раз... К счастью, четвёртый будет очень скоро. Когда он вспомнил об этом, его осенила блестящая идея.
— Иск госпожи Ляо будет первым судебным делом, за которое я возьмусь, нельзя отнестись к нему небрежно. Было бы очень хорошо, если бы я смог посоветоваться с образованным и опытным человеком, — сказал он.