Страница 19 из 240
Глава 9. Искренняя благодарность
Услышав слово «мама», наложница Цю, только-только подавившая слёзы, снова заплакала:
- Это всё вина твоей бесполезной матери. Если бы я не была наложницей, тебе не пришлось бы терпеть столько обид.
Все эти годы ей приходилось наблюдать, как её драгоценный сын вынужден кланяться другим детям своего отца и называть их «молодые господа». И если он хотел назвать её «мамой», то должен был прежде убедиться, что об этом никто не узнает. Никому не было ведомо, какую боль она при этом испытывала.
Наложница Цю была дочерью официальной жены влиятельного купца из Цзяннань. Семья Цю выдала её замуж за Му Цзиня, чтобы расширить свой бизнес, заручившись поддержкой Великого Маркиза Севера. Сначала наложница Цю получила благосклонность Мадам Ду благодаря способности вести счета [1]. Тогда она проводила свои дни в достатке и спокойствии. Она верой и правдой служила Мадам Ду, взамен лишь прося обеспечить достойную жизнь её сыну. Но теперь её горячо любимый ребёнок был вынужден отказаться от мечты принять участие в гражданском экзамене и вместо этого выйти замуж за безжалостного Принца Чэна. Как он мог так ласково и нежно звать её мамой? Почему он не жаловался?
[1] В знатных семьях вопросы, связанные с домохозяйством (например, обеспечение всех обитателей поместья одеждой по сезону), зачастую ложились на плечи официальной жены, и если наложница обладала навыками бухгалтерского счёта, она могла заработать более высокое положение, помогая официальной жене.
- ... - при виде столь плачевного состояния своей когда-то смелой и весёлой матери, Му Ханьчжан чувствовал себя так, будто его сердце сжали в тисках. Он обнял сильно похудевшую за последние годы женщину: - Быть может, выйти замуж за Его Высочество - это к лучшему. Если бы я стал учёным и вошёл в Императорский двор, разве это непременно означало бы, что моя жизнь была бы мирной и гладкой? Мама должна взбодриться, иначе я буду волноваться.
На обратном пути Му Ханьчжан всё время молчал. Скрытая широким рукавом ладонь сжимала небольшой кошель, наполненный банкнотами на 100 000 серебряных монет - это был подарок наложницы Цю.
«Каждый год семья Цю присылает мне кое-какую сумму. Большую часть я сохранила. Здесь, в поместье Маркиза, эти деньги бесполезны, так что я могла лишь отложить их для твоего будущего. Воды Императорской семьи темны и глубоки, и даже если этот человек сейчас балует тебя, он не сможет вечно хранить к тебе нежные чувства. Этот маленький подарок немного облегчит моё беспокойство...»
- Цзюнь Цин? - Цзин Шао, не получивший ни капли внимания своего собеседника, уставился на него широко раскрытыми и слегка затуманенными хмелем глазами: - Ты хоть услышал, что я сказал?
- А? - Му Ханьчжан повернул голову, в его взгляде было недоумение. Через секунду он пришёл в себя: - Этот слуга не следовал этикету. Ваше Высочество, пожалуйста, простите этого слугу.
Цзин Шао вздохнул:
- Забудь. Я немного посплю.
Он только что сказал, что отверг просьбу Великого Маркиза Севера помочь наладить поставки соли из Цзяннань и вместо этого посоветовал Маркизу альтернативный торговый маршрут. Повторять всё это во второй раз ему было лень, да и выглядело бы это так, словно он выставлял напоказ свои достижения, поэтому мужчина закрыл глаза и больше не проронил ни слова.
Наблюдая за угрюмо отвернувшимся к углу повозки мужем, Му Ханьчжан почувствовал лёгкий укол вины, поэтому он протянул руку и аккуратно похлопал Цзин Шао по плечу:
- Ваше Высочество... облокотитесь на этого слугу, если хотите поспать, - дорога была ухабистой, и если бы Цзин Шао продолжил спать в этой позе, то непременно бы ударился головой.
Мужчина не ответил, всё так же сидя спиной к супругу. Неужели он действительно разозлился? Му Хань Чжан придвинулся ближе:
- Ваше Высочество? - никакого ответа. Он наклонился вперёд.
В этот момент повозка наехала на камень и слегка подпрыгнула. Му Ханьчжан, стоявший на сидении на коленях и слегка наклонившийся, потерял равновесие. Мужчина, дувшийся на него ещё мгновение назад, резко обернулся и успел подхватить его и прижать к сидению, не дав ему упасть на пол повозки и прикрыв одной рукой его затылок, чтобы защитить от удара.
Му Ханьчжан был потрясён этой серией неожиданных событий и в растерянности смотрел на Цзин Шао, не зная, что и делать.
- Этот слуга заслуживает смерти! Ваше Высочество, пожалуйста, простите этого слугу! - бедный возница в панике умолял о прощении.
- Всё в порядке, - сказал Цзин Шао, но не стал подниматься с сидения. Напротив, он расслабил напрягшиеся мускулы и опустил голову на грудь супруга.
- Ваше... Ваше Высочество... - только теперь Му Ханьчжан понял, в каком двусмысленном положении они оказались. Мгновенно покраснев, он попытался оттолкнуть от своей груди голову мужа.
- Тебе не позволено называть меня «Ваше Высочество», когда мы наедине, - недовольно пробурчал Цзин Шао. - А иначе какая разница между твоими словами, и тем, что сказал возница?
- Этикет необходимо соблюдать, - беспомощно ответил Му Хань Чжан.
- А мне всё равно, - Цзин Шао был слегка нетрезв и, задрав голову, заявил с видом капризного ребёнка: - Зови меня Шао.
- Ваше Высочество...
- Назови меня Шао! - Цзин Шао приподнялся и посмотрел на человека под собой. Его яркие глаза светились детским ожиданием.
«Даже если этот человек сейчас балует тебя, он не сможет вечно хранить к тебе нежные чувства». Похоже, чувства этого человека были сродни чистой и невинной детской привязанности. Но, даже если это всего лишь кратковременная любовь ребёнка к новой игрушке, на какое-то мгновение Му Ханьчжану показалось, что он и впрямь искренне нравится Цзин Шао.
- Шао...
Услышав своё имя из уст супруга, Цзин Шао был очень доволен. Обняв мужчину, он прикрыл глаза, намереваясь немного отдохнуть. Сегодняшний инцидент напомнил ему о том, что необходимо как можно скорее оборвать все связи с Цзяннань, или, по крайней мере, начать работать в этом направлении. В этот момент он невольно покрепче прижался к Му Ханьчжану. Да, только крепко обнимая этого человека, он мог чувствовать себя в безопасности.
Как только супруги вернулись в резиденцию принца, Цзин Шао сразу же завалился на кровать и уснул. Хоть благодаря своему статусу он смог уклониться от необходимости пить слишком много при визите к родителям жены, в семье Му всё же было много старейшин, которых нужно было уважить. Выпив по чарке с каждым из них, он едва был в состоянии держаться на ногах.
- Этот слуга, Юн Чжу, отдает дань уважения Ванфэй, - мальчик встал на колени перед Му Ханьчжаном, чтобы выполнить приветствие. Стоявший рядом До Фу, сияя, пояснил, что этот маленький слуга и два императорских стража были выбраны для службы Ванфэй. После его слов двое мужчин в форме императорской охраны выступили вперёд, чтобы поприветствовать своего господина.
- Юн Чжу - племянник Управляющего Юн, ответственного за Внешний двор. Он довольно сообразителен. Пусть Ванфэй примет его и посмотрит на его работу. Если он не угодит Вам, то этот слуга найдёт ему замену, - До Фу кратко представил мальчика, а затем отвёл двух охранников на их пост.
После многочасовой тряски в экипаже Му Ханьчжан чувствовал усталость и откинулся на большие подушки мягкого дивана. Юн Чжу тут же взял маленькую чашку со стола и переместил её на столик подле дивана. Затем он осторожно убрал маленькую курильницу.
Му Ханьчжан улыбнулся и поманил Юн Чжу к себе:
- Сколько тебе лет?
- Отвечаю Ванфэй, этому слуге тринадцать лет, - несмотря на юный возраст, Юн Чжу не был робким. Детский голос ещё не огрубел и звучал живо и звонко. В больших глазах читался ум, и в целом мальчик выглядел весьма неплохо.