Страница 35 из 246
Браслет на руке девушки завибрировал, вторя ему под потолком «служебной» комнаты зажглась лампа вызова и заиграл негромкий сигнал. Дверной звонок! Система вызова так и осталась от бывшей здесь гостиницы: заведение было не таким большим, чтобы держать администратора за стойкой всю ночь во «внесезон». Лиз мельком глянула в экран домофона. О. Явно супружеская пара средних лет. К Дому Амакава, несмотря на переделанный фасад, разобранное «гостиничное» крыльцо и небольшую табличку «частная собственность», уже несколько раз обращались постоянные клиенты бывшего здесь когда-то отеля. Хотя… лица у мужчины и женщины отчего-то кажутся немного знакомыми? Да и в любом случае — использовать дистанционные средства связи верх неуважения! Даже если и послать куда подальше — хорошая горничная должна сделать это лично и со всем уважением!
— Дорогой! — Цукиро Кузаки неуверенно оглянулась на мужа, профессионально рассматривающего объект недвижимости. — А… мы адресом точно не ошиблись? Такой огромный дом…
— Адрес правильный. — хмыкнул мужчина, указывая на табличку с нумерацией. — И, если помнишь, наша дочь говорила про «большой дом».
— Но я не думала, что он
— Почему это один? — удивился мужчина. — А Сидзука-тян и Ноихара-сан? И ещё его родственница, ну та, что с ребёнком.
— Но четыре этажа! — гнула свою линию женщина. — На четверых, в смысле, на пятерых — это же всё равно что один! Ему, наверное, здесь одиноко…
— Без наших любопытных соседей ему наверняка «одиноко», да-да. — как бы про себя, но довольно громко, чтобы жена точно расслышала, проговорил глава семьи Кузаки.
— Между прочим, соседи тоже волнуются! Мальчик взял и переехал, а ведь ему только четырнадцать исполнилось недавно!
— Они волнуются, что потеряют возможность собирать свежие сплетни, глядя из окна собственного дома. — ехидно возразил риэлтор. — И вообще, ты наговариваешь: смотри, стены — явно оштукатуренный кирпич, новые пластиковые двойные стеклопакеты. Да и шторы на всех окнах… что-то не тянет на «одинокое пустое жилище», правда? А ведь тут и прислуга есть…
— Добрый день, вы пришли в Дом Амакава. Я, Лиззет Челси, могу чем-нибудь вам помочь? — означенная прислуга распахнула дверь. И поклонилась.
«Не наклоняться так сильно!» — едва не выдал вслух мужчина, поспешно отводя глаза от двух полушарий весьма совершенной формы и впечатляющего размера: не дай Ками жена проследит направление взгляда! Не то чтобы у горничной был такой нескромный вырез декольте — он просто был, а дальше глубина поклона и мужской взгляд дорисовали всё остальное… так, забыть! Немедленно забыть!
— Дом Амакава? Значит, мы правильно пришли! — обрадовалась Цукиро, до последнего не верившая, что громада бывшей гостиницы может быть чьим-то частным домом. — А Юто-кун и Ринко уже дома?
— Могу ли я узнать ваши имена, уважаемые? — с очередным поклоном намекнула горничная.
— А… Я Цукиро Кузаки, а этом мой муж… — ужасно растерявшись, как-то беспомощно сообщила женщина. Вот уж чего она не ожидала, так это попасть на служанку, как будто вышедшею напрямик со страниц романа об аристократии. Они точно-точно туда, куда надо, пришли⁈
— Кузаки-доно, Кузаки-доно. — по персональному поклону каждому (да-да, Лиз изучила японский этикет! Тем более, современная версия была наполовину передрана напрямик с европейских стандартов середины и конца девятнадцатого века). — Ринко-сама оставила насчёт вашего прибытия распоряжение. Сюда, пожалуйста.
Горничная посторонилась, пропуская пару в небольшой холл, где можно было разуться и оставить верхнюю одежду.
— Ринко-сама, нет, ты слышал? — шёпотом, выбрав момент, наклонилась к супругу Цукиро. — Как прям аристократка какая!
— Между прочим, Амакава — старый аристократический род, я тебе уже говорил. — Так же тихо отозвался тот.
— Но Юто-кун… и с родителями его мы всегда так, по-простому…
— Мы, между прочим, не знаем, что они не поделили с родственниками. — ещё тише фактически прошипел на ухо любимой мужчина. — А Юто-кун, может, просто возвращает то, к чему привык в раннем детстве. Мы же не знаем, как он жил у деда?
— А мы вообще можем к нему так вот фамильярно обращаться — «кун». Раз он благородный…
— Не пори ерунды! Мы же его сколько лет знаем — он хоть раз зазнавался?
— Но…
— Кузаки-доно! — увидев, что семейная чета справилась с обувью, указала на один из коридоров девушка. — Проходите сразу в гостинную, Ринко-сама настояла, чтобы я вас сразу проводила туда. Хозяева уже принимают там гостей и будут рады и вам!
Лиз поклонилась, отступила на шаг в другой коридор и, убедившись, что на неё не смотрят, вихрем унеслась на кухню: Ками-сама, что-то подгорает! Предупредить компанию в гостиной она даже и не подумала: слово госпожи — закон. Ринко-сама чётко сказала: «Мои родители могут прийти сюда. Что делать? Ну, пригласить в гостинную… Что? Нет, предупреждать не надо — это же мои мама и папа! Не чужие же люди!» Распоряжения хозяев Челси привыкла выполнять, а не обсуждать — это в неё вдолбили ещё жизнь назад. Тем более, чётко сказано — «не чужие люди» и «предупреждать не надо». Ну а раз так…
…Вошедшим взрослым предстала следующая картина:
Диван.
На диване, прижавшись к Юто с двух сторон, сидят (полулежат — так будет точнее) сама Ринко и — с другой стороны — незнакомая, но красивая девушка с длинным распущенными чёрными волосам. У ног (и облокотившись на эти ноги) Амакава, удобно изогнувшись, сидит на полу Агеха — так, чтобы можно было заглянуть в стоящий на коленях ноутбук, голова девушки — на коленях Юто. С другой стороны, стоя на коленях, так же заглядывает в экран Ю — тоже используя колени Юто, только как упор для локтей. Хироэ, Сидзука и ещё одна незнакомая девушка смотрят туда же, перевесившись через спинку дивана и плечи сидящих.
Парень и девушки поднимают глаза на вошедших.
Немая сцена.
Щёки Ринко, до которой постепенно начинает доходить вся