— Так. Я думаю, сегодня все устали — сначала экзамены, потом ещё и делами заняться решили. Хватит! — Юто, первым оправившийся от лёгкого ступора, неожиданно мягко и нежно отстранил девушек, помог Шимомуро одним движением подняться на ноги (Агеха, Ринко и остальные справились сами) и с лёгким обязательным поклоном как ни в чём не бывало представил вошедших: — Дамы, позвольте представить вам родителей Ринко Кузаки. Эти замечательные и самоотверженные люди очень помогли мне пережить несколько лет после известного вам события…
— Мама, по поводу того, что ты увидела в гостиной… — Ринко, утащившая свою родительницу сразу после обеда «смотреть свою комнату», опять стремительно краснела. — Ты не думай…
— Нет-нет, ничего мне не рассказывай! — поспешно и не менее сильно горя щеками замотала головой любящая мать. — Я вижу, тебе здесь нравится и ты довольна! И Юто с подру… с друзьями так хорошо к тебе относятся! Для меня это главное!
Нет, Цукиро Кузаки отнюдь не была дурой — не заметить взгляды, которые время от времени бросали на их бывшего соседа их дочь и другие девушки за спешно развёрнутым обеденным столом, было сложно. Особенно отличились брюнетка во впечатляющем повседневном платье (хотя за последние два года семья Кузаки привыкла к хорошей одежде, выкинуть столько денег на тряпки для них было всё ещё шоком!) и коротко стриженная и тощая Хитсуги Якоин чья простая на первый взгляд речь изобиловала разными многозначительными намёками… кажется…. или всё-таки показалось? По крайне мере, лёгкая застольная пикировка между ней и Хироэ Канаме заставила других на пару минут забыть о еде и разговорах — пропустить мимо ушей такой шедевр эпистолярного жанра, выдаваемый непринуждённо и без отрыва от процесса питания, было просто выше всех сил! Да и поза, в которой всю компанию застали… Однако мать знала: те средства, что стала получать семья Кузаки за последнее время, они не были подачкой или, хуже того — оплатой… чего бы то ни было. Сложно было представить, но дочь реально зарабатывала их… а ещё она была счастлива. Уж мать-то точно может это сказать! Да, она внезапно поняла, что их малютка стала совсем взрослой — пусть ей и нет ещё даже пятнадцати. Что ж, грустно… и радостно одновременно. Грустно терять их размеренные беседы на кухне по вечерам (пусть это было не так уж и часто), совместные походы за продуктами (и тут в последнее время всё чаще привозил курьер из магазина), посещение праздников… но и то, что дочь вышла в люди, стала самостоятельной — это дорогого стоит! И ещё — она знает Амакава Юто: тот может быть хоть каким аристократом и иметь… гм… вполне понятные для своего возраста желания… но этот мальчик, который вынужден был стать взрослым и взять на себя ответственность так рано — он никогда не бросит своих и не нарушает свои обещания. И когда на шутливое «ты уж позаботься о нашей дочурке» (подразумевалось, что Ринко сегодня останется ночевать в доме Амакав в очередной раз) Юто серьёзно ответил «буду делать это всегда, пока я жив», Цукиро немедленно поверила в эти слова. Так и будет. И потому…
— Ты уж позаботься о Юто-куне и без нашего пригляда, дочка, раз уж он переехал и теперь мы редко будем его видеть…
— Мама! Хватит! Я не маленькая и сама понимаю!
— Конечно-конечно…
— Дорогой! — практически промурлыкала женщина, прижимаясь к мужчине, когда семейная пара оставила за спиной ярко освещённый по вечернему времени Дом Амакава: погода была хорошая, почему бы и не прогуляться немного? Тем более на её обычно собранного, не слишком эмоционального и деловитого супруга явно произвели впечатление«слегка смелое» платье аристократки-Джингуджи и… гм, стати Агехи и Лиззет (что там говорить — последние произвели впечатление даже на неё!). Вот только не надо оправдываться, что ничего такого — а то она не чувствует невзначай уложенную почти-на-грудь руку мужа… да и взгляды тот кидает на неё такие… многообещающие. — Дорогой, как ты думаешь… может быть, нам не стоит ограничиваться одним уже воспитанным ребёнком?