Не буди лихо

Маша снова громко всхлипнула и заплакала с новой силой.

— Маша, — прошептала немного гнусаво Даша. — Не плачь, я тут, с тобой.

Девочка обвила своими худенькими ручонками шею сестры и прижалась к ней ближе, поглаживая по голове, и запела своим тоненьким ребяческим голоском песенку:

Спи спокойно, мой дружок.

Я куплю тебе флажок.

Баю-баю-баю-бай,

Я куплю тебе флажок.

Страх и тревога постепенно начали отступать, оставляя совсем. В Машину душу пришло спокойствие. Так девочки пролежали в тишине довольно долго, пока старшая Ломова не коснулась лба младшей сестры.

— Даша, чего у тебя лоб такой горячий? — спросила она. — У тебя случайно не температура?

— Жарко…

— Я же говорила, не бегай голая под дождём.

Маша встала с места и пошла искать аптечку на кухне. Как назло нужное лекарство кончилось. Она могла бы дать сестре полезного чаю из трав, но и того не было. У них не было денег на еду, что говорить о медикаментах. Маша с опаской задумалась. Словно всё было против неё. Тот день, когда ей придётся поступиться с принципами, всё приближался. Самое страшное, что Даша могла не просто простудиться, а подхватить болезнь посерьёзнее.

Девушка вернулась в комнату и погладила сопящую Дашу по горячему лбу. Про себя она всё же надеялась, что сестрёнке станет утром легче.

Но и утром Даше не полегчало. Стало только хуже. Холод, плохое питание ударили по её здоровью. Маша поняла, что пора идти искать работу. Прежде, чем выйти, она перетащила на печь и закутала Дашу в одеяло.

— Если понадобиться чего, встать сможешь? — спросила старшая сестра.

— Да, я же не маленькая, — слабым голосом ответила Даша.

— Я постараюсь быстрее.

— Да ты не бойся, Мара, я уж за ней пригляжу, — пообещал домовой.

Она ему улыбнулась и погладила младшую сестрёнку по голове, оделась сама и пошла на улицу. Путь лежал в новую управу посёлка, которая теперь располагалась в местном клубе. По вечерам в свободное время от службы там развлекались немцы. Туда же ходили местные жители, в надежде получить работу, чтобы выжить.

Здание внешне поменялось не сильно — с фасада сняли советские знамёна, красные звёзды и длинный стяг с лозунгом: «Искусство принадлежит народу!». Без них клуб для неё казался голым и бедным. Вход в контору был с административного входа. Маша уже ходила по коридорам, когда выступала с подругами. И даже внутри всё поменялось — куда-то делись репродукции картин советских и русских художников. Особенно грустно Ломовой стало, когда она пришла в холл и не увидела там портретов Ленина, Сталина и Дзержинского. Этого она ожидала, но всё равно было обидно.

Найдя нужную дверь, она робко постучала и вошла. Там её встретил человек. Его Маша прежде не видела нигде. Внешне он напоминал квадрат и носил очки.

— Здравствуйте, — неуверенно начала Ломова. — Я ищу работу. Вам нужны, может, уборщицы?

Человек посмотрел на неё оценивающим взглядом.

— Warum soll so ein schönes Mädchen als Putzfrau arbeiten? Du kö

Но даже так Маша поняла, к чему он клонит. Ей от этого стало неуютно. Торговать своим телом она не собиралась и уже хотела уйти. Но как раз в этот момент в кабинет зашёл ещё один мужчина. Маша его сразу узнала, как и он её. Это был руководитель кружка самодеятельности, к которому она ходила с подругами на занятия.

— Господин Шульц, я хотел вас попросить… Маша, а ты что тут делаешь? — удивился он.

— Здравствуйте, Владимир Петрович. Я работу ищу. Даше плохо, а денег нет, — объяснила она.

Владимир Петрович кивнул и заговорил с господином Шульцем на ломаном немецком. Говорили о Маше и об её полезности в качестве одной из работниц клуба. После недолгого разговора, руководитель обратился к девушке, выходя ней в коридор:

— В общем, Маша, я обо всём поговорил. У нас тут по вечерам раз в неделю собираются немцы для, так сказать, «культурного» отдыха. Ты же у нас на инструменте хорошо играешь, вот я и договорился, что ты часик другой будешь играть на фортепиано, — сказал Владимир Петрович.

— Правда? Спасибо вам огромное, — Маша засветилась от счастья.

— Только ты смотри, кого играешь. Не ровен час, расстреляют за Шопена, — почти шёпотом сказал мужчина.

— А кого ж мне играть-то?

— А что, мало немецких композиторов? Баха, Шуберта, Вагнера можешь сыграть. Последнего они очень любят. Приходи завтра вечером, желательно нарядная, но не слишком.

— Я знаю.

На том и порешили. Уходя, Маша поблагодарила руководителя за то, что вступился за неё. Но тот вдруг обратил внимание на её руки:

— Маша, а чего у тебя ногти чёрные?

— Это? Да так, — отмахнулась она. — В чернилах запачкалась, а стёрлось плохо.

Маша сжала руку в кулак и спрятала его за складками юбки. Связано ли это как-то со сном и тем чудом-юдом, для неё оставалось загадкой. Но сейчас это не казалось ей чем-то важным. Главное, у неё теперь был шанс добыть денег на лекарства.

— Маша, не боишься, что тебя обвинят в работе на немцев? — вдруг спросил Владимир Петрович.

— А вы? — она внимательно на него посмотрела.

Он посмотрел на неё в ответ с серьёзным выражением лица, будто они разыгрывают шахматную партию и она собиралась предугадать его ход, дабы смухлевать.

— Ну, не думаю, что игра на фортепиано что-то предательское, — прервала молчание Маша. — Я наших не выдаю. И клятву Гитлеру не давала, — решительно заявила она и про себя добавила: — И не дам.

Уже идя по посёлку, Маше по дороге встретились два немца. Их обоих она сразу узнала. Брюнета Маша видела на балконе во время повешения Марэла, а второй, блондин, забрал у неё сборник Маяковского. «Удивительное дело… Как они только рядом ходят? Может этот белобрысый про свои увлечения скрывает?» — предположила Ломова. Она могла бы окликнуть его и попросить вернуть книгу, но было страшно даже посмотреть в их сторону. Потому она прошла мимо, пряча лицо в платок.

Эрик сразу узнал в идущей мимо девушке ту самую девчонку из толпы. Её взгляд он теперь везде узнает. Им она словно бросила вызов тогда на площади во время казни. Он одёрнул Вернера.

— Что?

— Эта фройляйн, которая только что прошла, — сказал Эрик. — Как думаешь, у меня есть шансы с ней? Я могу завлечь её конфетами. Гюнтер часто так делает.

Вернер обернулся и постарался всмотреться в лицо. Но ничего не смог рассмотреть. До этого он смог разглядеть за платком её лицо. У неё он взял книгу, которую читал тайком ото всех.

— Ты в этом так уверен? — засомневался Вернер.

— На все сто процентов, — усмехнулся товарищ.

Но когда он обернулся, Маши уже и след простыл. Эрик был немного огорчён. Но он знал, что рано или поздно встретит её ещё раз.