Страница 11 из 42
Офицер и молчаливый солдат ушли, а переводчик задержался возле шкафа с книгами. Он провёл рукой по полке и достал тонкий сборник стихов Маяковского. Кровь застучала у Маши в висках. Как она могла забыть спрятать стихи поэта-революционера? Но переводчик, спрятав сборник под френч, только посмотрел на удивлённую девушку, словно просил разрешения. «Нацист, читающий Маяковского? Да быть такого не может…» — подумала Маша. Немец прижал палец к губам, как бы говоря не рассказывать об этом. После этого он вышел.
Из-за шкафа вылез домовой.
— Ух, пронесло, — выдохнул он. — Если б я во время не подоспел... Жалко этот чужестранец книгу нашу утащил. Машенька, ты там не остолбенела?
— Всё хорошо, дед, — заверила она, приходя в себя.
Ломовой показалось, что она его уже где-то видела. Нет, это был не тот фашист, который повесил Марэла, у того глаза совсем дурные. А этот переводчик другой, да и цвет волос у него светлее. В конце концов цепочка её размышлений снова вернулась к Яне и тому, что с ней случилось. Машу переполнил шквал эмоций. В первую очередь она осознала, что недавно видела привидение своей подруги. И теперь её точно с нею нет. Нет так же, как нет Марэла. «Мамочки… Пусть это будет не по-настоящему», — выдохнула Маша, закрывая лицо руками. Перед глазами ещё всплывали отрывки видения с Яниной казнью, от которых бросало в дрожь.
Даша, услышав, что всё стихло, выглянула из-под одеяла. Она слезла с печи.
— Ты видела, немец у нас книжку забрал, — сказала девочка.
Маша только кивнула и с мрачным видом села на стул.
— Маша, ты чего?
Но она не ответила и тихо заплакала. Стоило Маше снова закрыть глаза, как она видела повешенную на памятнике Яну. Даша погладила сестру по руке и положила голову ей на колени. Маша погладила сестрёнку по макушке в ответ. Хоть какое-то успокоение после пережитого ужаса. Хорошо, что Даша с ней. Но стоило ей посмотреть на свою руку, она заметила, ногти на руках стали чернее.
«Знали бы папа с мамой, что тут у нас творится. Хотя у них на фронте тоже дел невпроворот. И знать бы, как там Наташа в Артеке». Маша посмотрела на их последнее предвоенное фото. На нём она, Даша, их средняя сестра Наташа и папа с мамой.
Вернер озирался по сторонам, пока шёл обратно на квартиру. Его вызвали как переводчика на допрос русской девушки, которую подозревали в пособничестве убийства коменданта. Преступницу недавно повесили, но та черноволосая — последняя, кто говорил с убийцей, значит, могла в этом помочь.
Но черноволосую не увели. Как только её объявили подозреваемой, она сразу встала в ступор и не двигалась. С трудом Вернеру удалось убедить других, что тут им брать нечего и не стоит тратить на неё время. А на командира словно подействовала странная сила. Потому Вернер так удивился, когда он приказал уходить из дома. Командира что-то смутило. По его лицу было видно, что он это делал не по своей воле.
Однако это не помешало Вагнеру ухватить перед уходом сборник Маяковского. Прочитать стихи поэта, которые отец читал ему в детстве, да ещё и в оригинале — большая удача! Но от друзей этот факт придётся скрыть, как это делал в своё время отец. К счастью, Вернер умел читать запрещённую литературу так, чтоб никто ничего не заподозрил.