Страница 22 из 49
Склоняюсь ещё ниже, прядь волос скользит по щеке, пальцы судорожно сжимаются на её руке, такой хрупкой.
Её губы манили, сводили с ума: сочные, яркие, дразнящие, безумно хотелось прижаться к ним. Всего один поцелуй. Хочу её безумно. Проклятье, нельзя же вот так окунаться в омут с головой? Но разум капитулирует, и вырывается острое желание обладать.
Миллиметры между нашими губами сокращались. Кадан, ты просто мастер с большой буквы. Мастер заманивать в тесное помещение пациенток и искушаться. Но, она особенная пациентка… И магия тут не при чём. С самой первой встречи Марсэль поселилась в моих мыслях, а потом и в чувствах. Нежная трепетная женщина, принадлежащая другому мужчине. В этом было что-то слишком неправильное. Несправедливое! Так не должно было произойти. Я должен был встретить её раньше. Она должна принадлежать только мне.
Марэсль дёрнулась в последней попытке высвободиться, оттолкнуть меня, но это невозможно, всё равно что сдвинуть гору.
Алчно пронизываю пальцами свободной руки её шелковые волосы, портя причёску, и накрываю её губы своими. Из горла едва не вырывается рык удовольствия и блаженства. Марсэль поддаётся. Сжимаю её теснее, жадно вкушая горячие, мягкие, нежные, как сладкие ягоды, губы, пью этот ароматный сок трепета и робкого ответа. Её губы такие же пленительные, как и в ту ночь, но вместе с этим теперь чувствую капли магии, которые усиливали мою собственную.
Всплеск удовольствия растекается по телу лавой, делая меня пьяным. Бессовестно начинаю терзать губы, углубляя поцелуй, сжимая Марсэль в своих руках. Захотелось получить больше, идти до конца. Как и в прошлый раз. Закрыть на ключ дверь и взять её на этом шатком столе, под его скрип. И не отпускать. А потом увезти куда-нибудь подальше ото всех, украсть.
Напряжённое желание натянуло мышцы в паху до боли и судорог. Магия стремительно наливала пальцы жаром, густела. Моя ладонь плотнее вплавлялась в ладонь Марсэль, словно ракалённый сплав золотых слитков, освещала тёмную комнату жёлтым сиянием.
Сквозь толщу ярких ощущений я почувствовал, как Марсэль обмякла.
— Прекра-тите, — задыхаясь, шепчет мне в губы, как только получает доступ к воздуху.
— Нет, не так резк…
Только поздно, Марсэль выдергивает руку из моего захвата. Жёсткий разрыв магических потоков сопровождается физической болью. Марсэль морщится, запоздало испытав результат своих действий.
— Я предупреждал.
Воздух горстями проталкивается через горло и распирает жаром грудь, мышцы сокращаются так же рвано, как и судорожное биение сердца. Свечение на руках Марсэль и радужка глаз ослабевают, но я знаю, какие муки она при этом испытывает.
— Позвольте уменьшить дискомфорт, — протягиваю руку.
— Ну нет уж, этого было достаточно, мистер Раннэр! — сверкает взглядом.
Она дышала судорожно, так что яростно трепетали крылья носа, но делала вид, будто ничего не произошло, лишь чуть покрасневшие губы и румянец возбуждения выдавали бурю чувств внутри неё. И, следует предположить — неприятных.
Некоторое время мы приходили в себя, в голове стало немного проясняться.
— Ох, у вас кровь! — испуганно смотрит куда-то на мою кисть, делает шаг, но передумывает и замирает, сдержанно сжимая пальцы в кулаки.
Опускаю взгляд. На костяшках алела пара глубоких царапин.
— Простите, — виновато опускает ресницы Марсэль, нервно перебирая складки своего платья.
Делаю тяжёлый выдох, поворачиваюсь к шкафу, быстро нахожу нужное средство. Беру антисептик и присаживаюсь на край стола. Марсэль молча наблюдает за мной, кажется, перестав дышать, но по-прежнему не решается приблизиться. Отрываю бинт, смачиваю и протираю раны. Совсем незначительные, но как врач обязан это сделать.
— Давайте я помогу, — делает было шаг.
— Не думаю, что это хорошая затея. Иначе нам придётся продолжить.
Марсэль застывает на месте, понимая вполне красноречивый намёк.
— Простите, я не хотела…
— Не извиняйтесь. Вы напуганы, магия действует на вас жёстко. К тому же вы не готовы к этому. Отсюда излишняя тревожность, — даже не буду говорить всю правду, что для её срока магия не должна так бурно проявляться, и это ещё один повод, по которому стоит волноваться всерьёз. — Вы принимаете те лекарства, которые я вам прописал?
— Да, — кивает, всё ещё чувствуя неловкость, смотря на мою руку.
Обработав рану, закрываю пузырёк.
— От излишек магии вы избавились, но до поры. И сейчас послушайте, что я скажу, мисс Линкарн, — называть её так было гораздо приятнее. — Если вы решите всё оставить как есть, то рано или поздно ваш муж догадается обо всём, — я морщусь, в груди распирает рёбра от одной мысли, что он будет крутиться возле неё и, хуже всего — ложиться в одну постель. — Это первый момент, — пытаюсь не отвлекаться на раздражающие мысли. — Второе, вам всё равно придется обратится к доктору.
Марсэль опускает взгляд и хмурится, обдумывая мои слова.
— Я понимаю, о чём вы говорите… Но как я могу это сделать? Я стану мишенью для порицания и презрения! Моя репутация будет растоптана.
— Вам не стоит об этом беспокоиться.
— Как? — вскидывает затравленный взгляд.
Я поднимаюсь со своего места, приближаюсь к ней.
— О вас никто ничего дурного не скажет, обещаю. Позвольте принять этот удар на себя, — потираю подбородок и держу себя в руках. — Я уведу вас из-под носа вашего мужа. Вы всего лишь будете жертвой обстоятельств.
Синие глаза округляются, а губы раскрываются в ошеломлении, глубокое сомнение выплескивается во всё ещё немного затуманенном взгляде.
— Но зачем вам идти на такой риск?
— А вы не поняли разве? — усмехаюсь с долей горечи. — Вы меня зацепили.
Марсэль несколько секунд осмысливает сказанное, а потом резко отворачивается, обнимает себя за плечи. Но я даю ей время решиться, хотя всё уже решено, и пусть она пока не знает, что будет моей в любом случае.
Марсэль
Я разворачиваюсь, прижав ладонь к своей груди, унимая бешеное сердцебиение. Взгляд Кадана остро сосредоточен на мне, а скулы окаменели. Всё, что он говорил, было важно для него, эмоции свидетельствовали об этом.
— Но если Деслер потребует с меня компенсацию и… захочет забрать… ребёнка. Он уже угрожал мне… — произношу и осекаюсь.
Мужчина удивленно приподнимает бровь.
— Расскажите подробнее, — просит.
Говорить об этом трудно — это позор для любой женщины, когда собственный муж принимает тебя за вещь, относится как к предмету в доме и держит для собственной потребности.
— В ту ночь, когда мы встретились с вами, я застала мужа в постели с другой. Деслер изменяет мне. И уже давно. Я сказала ему, что не буду этого терпеть и уйду. Но он пригрозил, пообещав, что я пожалею об этом, — признаюсь, безумно волнуясь, что на это скажет он.
Кадан сжал челюсти, а во взгляде появилась прохлада, будто его разозлило что-то, но черты тут же смягчились.
— Если бы он не изменил, мы бы никогда не встретились, мисс.
— Здесь нечему радоваться, мистер Раннэр.
— Да, конечно, — сдерживает ухмылку. — Насчёт компенсации, о которой твердит он, не стоит беспокоиться. И на ребёнка он не сможет предъявить права, есть все доказательства, что Деслер Веньер не может иметь детей.
Беспокойно потираю шею. Внутри зародилась надежда, словно тёплый лучик света, что робко пробился через толщу туч. Может, всё действительно не так страшно, и Деслер просто решил напугать меня до белого каления, чтобы я сидела на месте и слушалась его? И, стыдно признать, у него это почти получилось! Кадан развеял мрак. Признаться, он из тех мужчин, кому хотелось довериться, несмотря на то, что наша встреча была мимолётной. Встреча, которую я до сих пор не могу забыть.
Пока я раздумывала, Кадан что-то решил.
— Что мне нужно сделать, господин Раннэр? — наверное, я сошла с ума, ощущение, что я шагаю в пропасть, в бушующее море, раз соглашаюсь на авантюру. Выходить замуж за Веньера стало моей роковой ошибкой.