Страница 21 из 49
— Убеждён как раз таки в обратном.
Не верю, что бросила себя в этот губительный водоворот ауры этого опасного для моей репутации мужчины. Хотя вся эта осторожность и предусмотрительность с его стороны ради меня подкупает доверие.
— Что у вас случилось? — значительно облегчая мне задачу, интересуется господин лекарь.
— Это… — немного рассеянно начинаю я, насколько это вообще возможно в моей ситуации. — Что это означает? — снимаю перчатку.
Мужчина внимательно следит за моими непонятными движениями.
— Только то, что у вас изящная кисть и хорошая анатомия.
Смотрю на руку, никакой магии нет. Неловко краснею. И прячу руку.
— Не торопитесь, мисс, — останавливает он, сжимая мои пальцы в своей горячей ладони.
Черты лица Кадана заостряются, а меня накрывает таким обволакивающим штилем спокойствия, что пошатывает. Интересно, он на всех так действует, или я исключение? Боже, Марсэль, об этом ты должна думать в последнюю очередь.
— Вы утверждали, что беременны от мистера Веньера? — неожиданный вопрос встряхивает поплывшее в патоке сознание.
Кадан пристально смотрит на меня, золото в его глазах переливается желтым свечением, делая взгляд доктора каким-то первобытно-хищным, вызывая ничто иное, как трепет.
— Да, — отвечаю я уже не так уверенно.
— Это невозможно, мисс Линкарн.
Он специально называет меня так? Зачем?
Усилием воли высвобождаю руку, не в силах бороться с собой, с тем, что моё тело размякло от сильной энергии мужчины. С Деслером никогда подобного не случалось.
— Почему? — тихо задаю вопрос, чувствуя себя в западне.
— Вы знали о том… — мистер лекарь прищуривает взгляд, — …знали, что ваш муж не может иметь детей?
Я замерла, в ушах зазвенело, а по телу прошелся неприятный озноб.
— Что?
— Подумайте сами, сколько вы уже в браке? Обычно, если женщина и мужчина способны, то ребёнок у них получается в первую брачную ночь. Разве вы об этом никогда не задумывались?
Глава 9
Я растерянно моргаю, сопоставляя в голове услышанное предположение. Деслер гораздо старше меня, и за всё время ни одна не дала ему ребёнка. Вот почему он заводит себе любовниц. Мною овладевает жуткий стыд, от которого хочется провалиться сквозь землю. Как же я всё таки наивна!
Отворачиваю лицо, бессильно прикрываю веки, чувствуя, как запекло щёки. Боже.
— Деслер не хотел… — начинаю лихорадочно вспоминать факты, — он был слишком занят, чтобы… — признаюсь в слишком личном, — …завести ребёнка.
— Тем не менее, он удочерил дочь своей родной сестры, — даёт ещё один аргумент. — Отсюда я смею сделать вывод, — Кадан Раннэр замолкает на миг, продолжая исследовать меня взглядом, — что вы беременны… от другого мужчины. То есть от меня.
Вздрагиваю.
— Не говорите глупостей! — шепчу гневно, вонзая ногти в ладони.
Кадан усмехается, давая понять, что его не запутать на этот счёт.
— Маги хорошо чувствуют связь с плодом, — протягивает он с каким-то особым смыслом, обнимая меня горячим, слишком даже, взглядом.
— Вы так легко об этом говорите, мистер Раннэр. У нас был всего лишь один… раз, — не соглашаюсь.
За дверью послышались голоса, зашли ещё одни покупатели, выходили другие, заставляя остыть.
— Теперь я не знаю, что мне делать, — глухо выпалила я срывающимся в шёпот голосом.
— Я знаю, — заявляет мистер спокойствие. — Уходите от мужа. Ко мне.
Мои глаза округляются, а пол уходит из-под ног.
— В-вы с ума сошли?! Вы серьёзно?!
— Вполне серьёзно предлагаю вам это, — выдыхает. — Поверьте, это самое разумное решение. Вы любите своего мужа?
— О чём вы?
— Просто ответьте на вопрос.
— Представьте себе! Мы уже давно вместе, и я уважаю Деслера.
— Ответьте прямо.
— Да.
— Не слишком убедительно, мисс Линкарн, я вам не верю, — губы мужчины смыкаются в твёрдую линию, а скулы каменеют, напоминания о том, что это не просто мужчина, но и доктор, у которого очень большой опыт за плечами, широкими и сильными.
— Вы должны понять, что носите не просто ребёнка, а магического ребёнка. Симптомы будут только обостряться, к тому же, если ваш муж захочет близости с вами, то ничего хорошего из этого не выйдет.
На этих словах его взгляд стал холодным до озноба и отстраненным, будто он решал какую-то сложную задачу внутри себя.
— Что вы имеете в виду, мистер Раннэр? Почему не выйдет? Почему вы это говорите только сейчас? Почему допустили такое?
Мужчина изумлённо приподнимает бровь, вгоняя меня в краску.
— Я хоть и лекарь, но не железный, и человеческие потребности мне также не чужды. К тому же вы очень привлекательны.
Смутившись вконец, я отвожу взгляд. Наверное, трудно говорить о собственных слабостях. Что тут спорить, вполне естественные рефлексы, ничего не скажешь. Только кому так же несказанно повезло ещё, кроме меня?
— И много таких, перед кем вы не устояли? — бросаю всё же колкость, собственная мысль ужалила иглой.
— Знаете, немногие леди падают среди ночи ко мне на руки. Вы — единственная в моей практике.
Капли ядовитой досады достаточно, чтобы упасть на самое дно.
— Мне пора, мистер Раннэр, — бросаю и ступаю к двери, решая закончить этот зашедший в тупик разговор. — Извините, что побеспокоила вас. Прощайте.
Ладонь ложится на дверь рядом с моей головой, впечатывая дверь намертво, так что сверху сыпется пыль. Я разворачиваюсь, зажатая между мужчиной и дверью в тесном плену. Несколько секунд наблюдаю туго пульсирующую венку на его шее, что источает потрясающий аромат, от которого к низу живота стекает болезненно-сладкая дрожь. Мне совсем не нравится реакция моего тела на него!
— Я ещё не договорил. Дайте мне вашу руку, — требует он строго, так что невозможно не подчиниться.
— Откройте дверь, мистер Раннэр! — оказываю сопротивление, не отводя взгляда от напряжённых челюстей, сомкнутых губ и проницательного взгляда.
— Я ничего не сделаю с вами предосудительного. Просто дайте мне руку. Перестаньте упрямиться, — твёрдый голос приобретает грудные железные нотки, заставляющие воздух вибрировать, а моё сердце учащенно биться.
Он берёт мою руку сам. Я уперлась свободной ладонью в его твёрдую грудь, чтобы получить свободу, но только ещё больше усугубила своё положение, трогая стальные мышцы груди, твёрдые и рельефные, надо сказать. Боже.
Пальцы мужчины медленно скользят по моей ладони. Сердце делает кульбит, потом неистово начинает колотиться где-то под подушечками его красивых пальцев. А вскоре ладонь, к изумлению, начинает светиться, а вместе с ней и кисть мужчины.
Ох. Я никогда не испытывала такого жаркого притяжения, что безумно, до одури хотелось сплести пальцы, почувствовать его теснее, испытать нечто большее, чем просто касание.
— Не нужно… — пролепетала я в последней попытке высвободиться из слишком дразнящей ласки.
— Всего лишь избавлю вас от излишнего… напряжения, — объясняет весьма содержательную суть своих действий.
Не думаю, что это хорошая затея. Прикрываю веки, чувствуя, что окунаюсь в тёплое море удовольствия, балансируя на грани чего-то непотребного и преступного.
Кадан тяжело качнулся вперед, будто сдаваясь чему-то, слегка вдавливая меня тяжестью своего граненого тела в дверь, прижимая кисть к деревянной поверхности.
Наши пальцы всё-таки переплетаются. Как, впрочем и дыхание, которое скользит по моим губам лихорадочной дрожью мистера Раннэра. Смею полагать, он напряжён не меньше моего!
Кадан замирает, сглатывает так туго и голодно, что кадык отчётливо прокатывается камнем по горлу мужчины. Теперь вижу, как ему крайне тяжело контролировать себя.
— Легче, господин лекарь, — шепчу я, — только не разгромите тут всё…
— Попробую, — выдохнул он в приоткрываются губы. Золото хищно вспыхивает в густой тени опущенных ресниц.
Кадан Раннэр